Кирилл Кириллов - Земля ягуара

• Название: Земля ягуара
• Автор: Кирилл Кириллов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-4226-0051-9

Есть предложения, от которых невозможно отказаться. Особенно, если они исходят от царя.

И вот двое пускаются в путь. Одного, Романа, принудили к этому шантажом, взяв в заложницы мать. Царь Василий III, отец Ивана Грозного, никогда не стеснялся в средствах, когда речь шла об интересах государства. Интересы же тут прямые — отец Романа готовится стать губернатором на Кубе, а России уже пора распространить свое влияние на земли по ту сторону океана, пора уже соперничать с другими великими державами. Второго, Мирослава, посылают телохранителем Романа — ведь мало кто может сравниться с ним в кулачном и сабельном бое.

Путь не близок. Почитай, через весь земной шар. И вот чего не ждет героев, так это легкой прогулки. Они еще не знают, куда заведут их поиски отца Романа. А заведут они очень далеко. К тому же по их следу идут те, кто кровно заинтересован, чтобы герои не добрались до цели живыми…

---

— И пример вон перед глазами, — продолжал Мирослав.

— Империя Священная Римская? — встрепенулся Ромка.

— Лепо тебя князь учил, — усмехнулся Мирослав. — А рассказывал, что под конец одно название осталось? Священная, — протянул он, словно пробуя слово на вкус. — А сами погрязли в праздности, чревоугодии и содомии. Отвыкли руками работать, все на рабов свалили. Да и головой. У них колоний много было, и все таланты оттуда в Рим стремились. Слыхал небось «Все дороги вдут в Рим»?

Ромка кивнул.

— Вот-вот. Приезжим-то этот Рим что? Пустой звук. А сами римляне так разленились, что не смогли с каким-то Атилой-гунном справиться. Даже сдохнуть, сомкнув зубы на горле врага, не смогли. А там варваров-то этих было, — Мирослав досадливо махнул рукой, — пара тысяч, а империю, которая в кулаке полмира держала, враз с землей сровняли. Повалили, как колосса с глиняных ног.

— Но когда над тобой все время меч висит, тоже несладко, — проговорил Ромка.

— Мал ты, — хмыкнул Мирослав, — чтоб про тот меч понимать. Да вырос под крылом князя Андрея. В тепле и сытости. А вот побыл бы ты да хоть на месте князя или вон царя Ивана да сына его Василия-царя. Попробовал бы сильное государство сколотить, вмиг захотел бы восточным деспотом стать. Или ханом ордынским, чтоб нагайками всех… Ладно, Ромка. Такие разговоры смысла не имеют, а до топора и плахи могут довести, ежели где по глупости их вести станешь. Давай-ка закругляться потихоньку, мне до ночи нужно еще рубаху починить, да и тебе б надо собой заняться. Придем скоро.

Юноша отправился к себе в каютку, пересмотрел вещи и лег, но сон не шел. Считая ребрами засохшие комья соломы, Ромка второй час в жуткой духоте крутился на матрасе, брошенном на старый гамак. Наконец это ему надоело, и он вышел на палубу. Ночной ветерок дернул его за отросшие локоны, коснулся лица, но прохлады не принес.

Судно не двигалось. Навигатор не решился вести его в темноте, боясь напороться на риф вблизи малоизученных островов, да и лот показывал якорную глубину. Рядом с неярким фитилем, укрепленным в кованом поставце, дремал вахтенный. Голова его клонилась к груди, в какой-то момент он просыпался, вскидывался, осматривался осоловелыми глазами, а через несколько секунд вновь начинал клевать носом. Второй вахтенный откровенно спал, свернувшись калачиком у носовой пушки.

Ромка присел на корме, подальше от молодецкого храпа, доносящегося из распахнутого люка, ведущего в кубрик, достал из-за пояса короткий кинжал — Мирослав приучил его не расставаться с оружием даже в гальюне — и принялся со скуки полировать ноготь острым лезвием. Чуть не раскровянив палец, он тихо чертыхнулся, сунул клинок в ножны и решил размяться.

Вдоль крутого изгиба борта он дошел до носа, полюбовался на спящего вахтенного, развернулся и двинулся обратно, всматриваясь в очертания горы, едва заметной в неровном свете звезд.

Шум? Возня? Дельфин? Или летучая рыба, пролетев с пяток саженей, плюхнулась светлым брюшком в темную воду? Нет, будто бы кто-то по борту скребет. Может, это один из многочисленных морских гадов, которыми бывалые моряки любили пугать салаг, не нюхавших моря? Вдруг они случайно разбудили гигантского кракена, способного обвить корабль щупальцами и утянуть на дно, или морского змея, у которого один зуб больше, чем фок-мачта их каравеллы? Юноша опасливо приблизился к борту и свесил за леер кудлатую голову.

Внизу, едва различимая на фоне темной, слегка фосфоресцирующей глади океана, покачивалась лодка. На корме расположились два худых, почти голых человека, судя по описаниям из читаных книг — аборигены. Они попеременно опускали в воду весла, удерживая тростниковую лодку на невысокой волне. Нос посудины скрывался за крутым изгибом борта, в неверном свете звезд были заметны только ноги, обутые в добротные сапоги. Они ерзали так, будто их хозяева пытались что-то оторвать от обшивки каравеллы или проковырять в ней дыру. Потом раздался негромкий стрекот кремня по кресалу. Блеснул неяркий отсвет, что-то загорелось.

Один из людей, находящихся на носу, видимо, подал гребцам сигнал. Лодка крутнулась почти на месте и ходко пошла обратно к берегу. Прежде чем она растворилась в непроглядной тьме, один из сидящих на носу мужчин, явно европейцев, заметил голову над леером и отпустил в ее сторону приветственно-издевательский жест.

За секунду перед мысленным взором юноши пронеслись странные преследователи, идущие за ними по диким лесам и предгорьям, загадочные обвалы, пожары и страшный взрыв в гостинице. Он перемахнул через леер, солдатиком, почти без всплеска погрузился в теплую соленую воду, вынырнул и, отфыркиваясь, как тюлень, поплыл к горящему тряпичному жгуту, свешивающемуся почти до самой воды. Другой его конец уходил в круглое отверстие, проделанное в небольшом пузатом бочонке, прикрепленном к просмоленному борту, поросшему водорослями. Ромка понял, что в бочонке порох, взрыва которого хватило бы на то, чтоб разнести корабль в клочья.

Поднырнув под адскую конструкцию, он забил ногами и дельфином выскочил вверх, стараясь перехватить горящий жгут повыше коптящего борт огонька, но попал рукой почти в самое пекло, вскрикнул и в облаке брызг вновь погрузился с головой. Морская соль вгрызлась в ожог сотней разъяренных ос.

Забив ногами, он вытолкнул себя на поверхность, с трудом приподнял голову над гребешками невысоких волн, снова вытянул вверх руку, на этот раз другую, и опять рванул. Пальцы вцепилась в промасленную веревку там, куда он и метил, но все равно получилось слишком близко к огню. Опалило и вторую ладонь. Пахнущее скипидаром масло, которым был пропитан импровизированный запал, тонким слоем покрыло его запястья и потекло вниз, к локтю. На мгновение стало легче, но потом масло вспыхнуло. Огненный шар опалил ресницы и брови.

Ромка задергался на веревке, рванулся. Что-то хрустнуло, затрещало, и бочонок плюхнулся в воду, чуть не ударив парня по темени.

— Эй, кто там бултыхается? — спросил сверху заспанный голос.

Ромка захрипел и чуть снова не погрузился с головой. Сейчас этот трескучий баритон был для него слаще пения сонма ангелов.

— Дон Рамон, вы, что ли?

Ромка попытался ответить и хлебнул изрядную порцию морской воды.

— Вот угораздило же благородного, — проскрипел голос. — Эй, Миро, твой хозяин решил искупаться на ночь глядя. Иди вылавливай.

Над едва различимым краем борта рядом с красным платком, повязанным на голове вахтенного, мелькнула светлая грива Мирослава. Он оказался около леера так быстро, как будто стоял рядом и только и ждал приглашения. Еще быстрее он перекинул свое худое тело, перевитое канатами мускулов и тонкой светлой повязкой на бедрах, через борт и оказался в воде.

Ромка воспринимал все как-то отстраненно, туманно. Всплеск, небольшой фонтан брызг, и вот уже под спиной надежная опора. Можно немного расслабить гудящие мышцы и поднять над жгучей водой обожженные руки. Рядом падает канат, и Мирослав нежно, словно пеленая ребенка, обвязывает его поясницу удобной петлей. Матросы, привычные к снастям, легко поднимают на палубу обмякшее тело. Мирослав что-то замечает в волнах, разжимает пальцы и, отталкиваясь от борта, касаткой входит в темную воду. Он выгребает обратно одной рукой, а второй опирается на бочонок, не успевший взорваться.

Ромку переваливают через борт и кладут на палубу, снова сбрасывают канат за борт и тут же, словно по мановению волшебной палочки, рядом оказывается Мирослав. Он присаживается на корточки рядом с Ромкиной головой, что-то говорит, но парень не может разобрать слов из-за стука крови в ушах. Мнимый слуга показывает ему предмет, из-за которого тот чуть не утонул.

Это действительно бочонок, но не простой. Задняя стенка — не скругленная, а плоская. На ней острые штырьки, которыми бочонок цепляется к поверхности. Все они погнуты Ромкиной тяжестью. Размочаленный обрывок фитиля не просто засунут в горловину, а закреплен в специальной трубочке. Острый запах скипидара, селитры, серы и почему-то свинца. Почти так же пахло в химической лаборатории княжеской дружины, когда в ней готовили специальные подрывные заряды.

Опершись на чью-то руку, Ромка оторвал голову от палубного настила.

— Дядька Мирослав, нас порвать хотели?

— Подорвать, — поправив юношу, угрюмо кивнул он головой. — Да, хотели. И опять непонятно, кто и за что.

Ромку неприятно кольнуло, что Мирослав сразу перешел к делу, не отметив его героической роли в спасении корабля и команды, но такова уж была суровая натура воина. Пора бы с этим смириться.

— А может, не нас? Может, другого кого?

Мирослав не стал даже отвечать, просто отмахнулся от этого предположения.

— Сейчас буча выйдет, — пробормотал он, глядя на быстро приближающегося капитана, подпрыгивающего от возбуждения. — Перетолмачь, что говорить будет.