Сергей Казменко - Знак дракона

• Название: Знак дракона
• Автор: Сергей Казменко
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Но ведь ты же не можешь не знать, что это значит, когда появляется знак дракона.

- Тебе-то откуда знать про это? Ты же нездешняя.

- Неважно. Что я, глухая, что ли? Это же знамение, Картьен. И на рынке вчера говорили о знамениях.

- Побольше слушай, - буркнул я, отвернувшись - А про камаргосов там случайно не говорили?

- Да при чем здесь камаргосы, если дракон может вырваться на свободу?

- Заладила: дракон, дракон. - Я снова ощутил раздражение, даже злобу, и от этого почувствовал себя увереннее. - Бабьи разговоры. Дракона этого никто еще не видел. А камаргосы - тут они, рядом. Вот на этой самой улице, а если ты будешь болтать понапрасну, то будут и в этом самом доме! - Я так распалил себя, что даже трахнул что есть силы кулаком по столу и чуть не закричал от боли. - Ты что, думаешь, они тогда тебя пожалеют, меня пожалеют? Ты на это надеешься?

И тут она вдруг опустила голову и заплакала. А я стоял и не знал, что делать. Потом подошел, кое-как примостился рядом с ней на табурете когда-нибудь он, ей-богу, развалится в самый неподходящий момент, - и она вдруг обняла меня за шею, уткнулась мокрым лицом мне в грудь и так и продолжала тихо, почти беззвучно плакать. И я, держа ее в руках, вдруг стал почему-то казаться себе таким гнусным и подлым, что хоть в петлю полезай.

Но это прошло. Она успокоилась, глубоко вздохнула, вытерла слезы. Потом встала, поправила волосы перед зеркалом, обернулась ко мне и со слабой, виноватой какой-то улыбкой сказала:

- Ну, я пойду завтрак готовить. Наверное, плиту уже растопили.

Я вышел вслед за ней - запирать дверь теперь уже было незачем, спустился во двор по нужде, на обратном пути захватил кувшин воды для умывания и вернулся в комнату. Дом проснулся, по коридору то и дело ходили взад и вперед соседи, и кумушки нашего квартала, как им и положено, перекликались через улицу, делясь последними новостями. Я вылил воду в умывальник и уже начал расстегивать рубаху, когда вдруг увидел ЭТО.

Я так и застыл, будто в параличе. Будто кто-то хватил меня чем-то тяжелым и мягким по голове. Даже слышать перестал. Стою, уставившись на ЭТО, и тупо так думаю: "Вот это влип так влип".

Я почему-то ни секунды не сомневался в том, что передо мною именно ЭТО. Просто знал, и все. Как в том кошмаре - знал, что стою в подземелье под башней. А ведь, если вспомнить, никто и никогда не говорил мне, как ЭТО выглядит. Да и вообще сомнительно, чтобы кто-нибудь знал определенно, как оно должно выглядеть. Уж такое, видно, у него свойство - кому явится, тот и будет знать.

Но почему мне? Я-то тут при чем?!

Я же не герой. Живу, как все. Думаю, как все. Хочу того же, что и все. Почему я должен за всех отдуваться? За меня бы хоть кто-нибудь вступился, если бы камаргосы прослышали о знаке дракона или о листках этих проклятых? Как же, дожидайся. Еще и поносили бы за одно то, что рядом с ними жил, что покой их нарушил. А если камаргосы прослышат об ЭТОМ?

Да о чем я думаю? Разве же в камаргосах теперь дело?

Я глубоко вздохнул, расслабился. И снова услышал обычный утренний шум нашей улицы. Жизнь продолжалась, как и всегда. Только для меня одного мир изменился.

Потому что ЭТО лежало у меня на умывальнике. Оно было тяжелым, каким-то непонятным образом от него передавались уверенность и спокойствие. Так, будто взяв его руки, я сразу стал в пять, в десять раз сильнее, стал неуязвим, как за каменной стеной, так, будто одно это движение сразу возвысило меня над остальным миром. И чем дольше держал я его на ладони, тем сильнее овладевало мною желание надеть его. Вот так просто, отбросить все сомнения, взять и надеть. И наплевать на все, наплевать на эту дурацкую постылую жизнь, наплевать на все свои страхи, на камаргосов, на мысли о карьере. Так ведь просто - взять и надеть ЭТО - и все проблемы останутся в прошлом.

Но я не сделал этой глупости.

Что-то, к счастью, отвлекло меня. Наверное, какой-то шум на улице. Я оглянулся, и наваждение исчезло. Я спокойно огляделся вокруг. Полутемная комната с обшарпанными стенами и тонкой, в щелях, дверью. Кровать, сундук, вешалка, стол, стул и скрипучий табурет в углу. Жалкое жалованье писца в суде, которого не хватает даже на то, чтобы купить новый сюртук. Что мне этот город, что мне все эти люди, чтобы я жертвовал ради них всем? Ну нет, пусть ЭТО является тому, кому есть что защищать. А я человек маленький, я в герои не гожусь. Мне хватило подземелья дракона во сне, у меня нет никакого желания очутиться там наяву. И потом, кто гарантирует, что ЭТО даст мне силы для борьбы с драконом? Что-то я не слышал ни от кого таких гарантий. Зато слышал про то, что люди исчезают. Просто так - исчезают, и нет их, и следов не сыскать. А что, если не камаргосы тому причина, а ЭТО?

И я снова взглянул на него. Мельком. Но оно уже не притягивало моего взгляда. Теперь, когда я сбросил с себя его чары, оно больше не дурманило меня. Хорошо, что я не поддался, ведь надевший ЭТО снять его уже не сможет. ЭТО - на всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, она у него еще останется.

Но как от него избавиться?

Я осмотрелся. Ага, вон у двери сумка, с которой Марта ходит на базар. Старая дырявая сумка. ЭТО полежит немного на дне, а потом тихонько провалится в дырку. И пусть тогда какой-нибудь дурак подбирает и надевает его, а у меня и своих забот довольно.

Я подошел к двери, опустил руку в сумку и наклонил ладонь. Оно беззвучно соскочило и, наверное, упало на дно - я не стал проверять. Я умылся, хорошенько растерся полотенцем, чтобы не было видно следов недосыпания, и уже заканчивал одевание, когда вошла Марта с завтраком. Мы кончили есть, когда часы на ратуше пробили восемь. Пора было идти в суд.

Марта ушла на кухню мыть посуду, а я подошел к зеркалу, поправил сюртук, снял нитку с обшлага, внимательно осмотрел себя. Говорят, что отказавшийся от ЭТОГО, теряет душу. Хм, чепуха какая. Я абсолютно ничего не чувствовал, все было как обычно. Душа. Бред и мистика, как и вообще вся эта история с драконом. Мне нет до этого никакого дела я не собираюсь из-за всякой ерунды жертвовать своим будущим. Достаточно с меня глупостей, за глаза хватает и Марты, я по горло сыт благородством. Черт подери, угораздило же жениться на крестьянке, теперь всю жизнь маяться придется. Сколько кругом невест на выданье. Какую партию можно было бы сделать! И ничего страшного, если бы пришлось жениться на уродине - когда ты богат и влиятелен, никто не мешает содержать любовницу. А тут... Ребенок еще будет, совсем увязну. Впрочем, при родах всякое ведь может случиться. Всякое может случиться, еще раз повторил я, обкатывая и уме эту мысль. Потом снова взглянул в зеркало. Что ж, я молод, красив, полон сил, я еще сумею сделать карьеру. Вот только лицо...

Я наклонился к зеркалу и на какое-то мгновение мне показалось нет-нет, это только показалось, - что в глазах у меня застыли знаки дракона.

Но я не стал вглядываться.

ЖЕНЩИНА

Бог ты мой, до чего же я перепугалась! Как-никак, до срока еще два месяца, а тут такая боль, будто на кол сажают. У нас вот так же дочка мясника старшая на седьмом месяце разродилась, а потом кровью вся изошла, даже бабка-ведунья помочь не сумела. И ребенок, конечно, мертвый родился.

Я даже вскрикнуть не смогла. Хорошо, рядом со стенкой шла. Прислонилась к ней и стою ни жива ни мертва, не вижу, что кругом творится. Думала сначала на землю сесть, да побоялась пошевелиться: а вдруг еще больнее станет? Так и простояла сама не знаю сколько времени.

А потом отпустило.

Я оглянулась - пусто в переулке. Ну и ладно, прошло и хорошо. Я нагнулась, подняла сумку и хотела было дальше на рынок идти, как вдруг под ногами у меня что-то звякнуло. Я не сразу даже и разглядела, что это такое, поначалу обрадовалась даже, когда заметила, что что-то блестящее. Нагнулась - и увидела ЭТО.

Ну, думаю, дела, угораздило. Стою как дура последняя и подобрать его не решаюсь. Может, думаю, если его не трогать, так ничего страшного и не случится. Пройду, будто и не заметила. Уж почти решилась, как тут, как назло, шаги чьи-то послышались впереди, я сама не знаю зачем, нагибаюсь, хвать его - и за лиф. И стою, воротник рукой придерживаю.

А навстречу - ну как назло - господин Моритц, советник из ратуши, что в конце нашей улицы живет. Смотрит на меня, а у самого ухмылка такая на роже, что меня аж передернуло. Я его уж раз огрела сумкой, так ему мало, все норовит залезть своими ручищами куда не следует. И тут тоже - видит, что никого нет, и давай травить: я, говорит, тут золотой только что обронил, ты, говорит, наверное, его к себе сунула. И лезет, поганец такой, своей гнусной лапой мне за лиф! Я тут про все забыла - и про боль недавнюю, и про ЭТО - как завизжу да как трахну его по шляпе сумкой, жаль пустая. Он даже отскочил, испугался. Ты что, говорит, совсем очумела? Убить же так можно! Пошутить с тобой нельзя, что ли? Хороши, говорю, шутки, вы с женой своей так шутите. А ко мне еще раз сунетесь - я вам нос расшибу. Но-но, говорит, ишь расшумелась. Поговори у меня, я тебе это еще припомню. Обошел меня бочком и пошел дальше по переулку, уж и не знаю, что ему там нужно было. А я ему вдогонку: очень, мол, испугалась, вот расскажу жене вашей, чем вы занимаетесь, будете знать. Он и не ответил ничего, будто не ему говорила.