Юрий Дружников - Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова

• Название: Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова
• Автор: Юрий Дружников
• Жанр: Современная проза

Первое независимое расследование зверского убийства подростка, донесшего на отца, и процесса создания из мальчика самого известного советского героя, проведенное через пятьдесят лет после трагических и загадочных событий московским писателем, который рискнул сопоставить официальный миф с историческими документами и показаниями последних очевидцев

---

В Герасимовке изредка появлялись отряды с винтовками, отбирали продукты, не оставляя их и для малых детей. Летом и зимой, чтобы добраться до районного центра на лошади, требовался день. Весной и осенью дорога уходила в болотную топь. Уровень земледелия советской России 30-х годов соответствовал Англии XIV века. Белорусы-переселенцы жили своим натуральным хозяйством. Русских они не любили и называли "чалдонами".

Началась коллективизация, но здешних крестьян она не слишком беспокоила. Никто ее всерьез не принимал. У стариков была уверенность, что скоро все вернется на старые рельсы. Попытки организовать здесь колхоз терпели неудачу. Получалось - и это вызывало раздражение новых властей, что глухая деревня живет вопреки всем постановлениям партии и правительства, вопреки призывам. Мужики научились обходить острые углы. С уполномоченными хитрили. В разгар очередного голосования за колхоз кто-то с улицы истошным голосом кричал: "Горим!.. Пожар!..". И все разбегались - снова не соберешь. В работу по обложению налогом власти вовлекали милицию, комсомол, отряды Красной армии, учителей, библиотекарей, рабочих из города. Крестьяне скрывали, сколько они производили зерна. Некоторые пытались выполнять так называемые "твердые задания", но вскоре поняли норов власти: выполнишь задание, тебе его еще увеличат.

Почему маленькая Герасимовка ухитрялась сопротивляться могучему молоху террора, который начал перемалывать крестьянство целыми губерниями? Нам кажется, причин по меньшей мере две. Первая: сюда переселились люди особого характера, упорства. Вторая: герасимовцы полагали, что их не тронут - из этой глухомани, из края ссылок, гнать уже некуда. Но они недооценивали советскую власть и ее принципиальное отличие от власти царской.

Сюда в начале 30-х годов начали ссылать крестьян с Украины и с Кубани. Количество ссыльных по сравнению со старыми временами увеличилось в тысячи раз. Строились лагеря, а пока они не были готовы, конвой просто приводил очередной этап и оставлял ссыльных в лесу. Нетронутая человеком тайга отбирала людей и сортировала их сама. Вскоре стали поступать ссыльные крестьяне из центральных районов России. Газеты писали, что эти районы после высылки кулаков успешно справляются с коллективизацией. Местное же уральское руководство мотало на ус: значит, и нам надо высылать тех, кто мешает. Куда же высылать из традиционного места ссылки? А есть еще край вечной мерзлоты. В герасимовских местах ситуация сложилась трагикомическая: привозили одних - вывозили других, таких же. Тех и других под конвоем. Такова была картина в стране, когда в Герасимовке, в семье Морозовых, произошла ссора.

Как жили Трофим и Татьяна Морозовы, теперь невозможно установить. У них родилось пятеро детей, один вскоре умер. Примерно десять лет супруги прожили вместе. Потом Трофим ушел к молодой жене Соньке Амосовой (по рассказу Соломеина), Лушке Амосовой (по рассказу учительницы Кабиной) или Нинке Амосовой (по свидетельству Морозовой). Путаница имен объясняется тем, что у Амосовых было четыре дочери, и все красивые. Нина (именно ее, как выяснилось, выбрал Трофим) была из них самая симпатичная, нрава веселого, вспоминает Королькова, и, возможно, это понянуло к ней Трофима.

Татьяна Морозова нам рассказала: "Трофим вещи забрал в мешок и ушел. Приносил нам сперва сало, а потом стал пить, гулять. Нинка, шлюха продажная, до него сто раз замуж сбегала. Ее все бабы ненавидели за то, что отбивала мужиков. После войны я в Тавду за документами поехала и там в милиции увидела Нинку, она тоже за чем-то пришла. Я при полковнике-женщине говорю ей: "Ах, дрянь ты продажная, немецкая. У тебя детки - от кого ручка, от кого ножка, от кого лапка, от кого жопка. А у меня все законные. Ты гадина подлячья, из-за тебя мои дети порастерялись, сучка!" И полковник-женщина молчала, не вмешивалась".

Так или иначе, Трофим ушел от Татьяны перед ссорой со старшим сыном и имел две семьи. Единственное упоминание о разводе отца с матерью, буйной свадьбе с новой женой и гулянке, продолжавшейся неделю, имеется в книге Соломеина "В кулацком гнезде". После этого пресса о разводе резонно умалчивала. Жил Трофим то у сестер, то у новой тещи и домой возвращался все реже. Факт, что Трофим ушел из семьи, - невероятный. Крестьяне от жен не уходили. И если он это сделал - поступок такой говорит о многом и не в пользу его первой жены. Соломеин, который не раз останавливался в доме Татьяны Морозовой, вспоминает (запись осталась в его блокноте и не вошла ни в книгу, ни в статьи): "Неряха. В доме грязно. Не подбирает. Это результат российской некультурности. За это не любил ее Трофим, бил".

Когда читаешь книги о драме в деревне Герасимовке, остается непонятной причина, побудившая мальчика донести на отца. "Отец из семьи ушел, вспоминает одноклассник Павлика Дмитрий Прокопенко. - Лошадь и корову надо было кормить, убирать навоз, заготовлять дрова - все это легло на старшего. Мать - плохая помощница, братья малы. Павлику было физически тяжело без отца. И когда возник шанс вернуть его страхом наказания, они с матерью попробовали это сделать".

"Мать толкала сына предать отца, - сказала нам 50 лет спустя учительница Кабина. - Она, темная женщина, досаждала мужу как могла, когда он ее бросил. Она Павлика подучила донести, думала, Трофим испугается и вернется в семью". Родственники Морозова тоже считают, что так оно и было. Сама же Татьяна Морозова, отвечая на наш вопрос, отрицала свое участие в доносе: "Павлик надумал, я не знала, он со мной не советовался". Между тем на суде, как утверждают очевидцы, Трофим Морозов заявил, что это Татьяна подучила сына донести. "Скажу так, - резюмировал Прокопенко. - Не уйди Трофим из семьи - ни доноса бы не было, ни убийства, и героизм Павлика неоткуда взять. Но этого печатать нельзя!"

Советские писатели, игнорируя реальные факты, подменили конфликт между супругами Морозовыми политической борьбой. Это важно иметь в виду, переходя к подробностям первого героического поступка Павлика - доноса на отца.

Процесс подготовки к доносу, то есть сбора сыном компрометирующих сведений об отце, подробно описан в литературе. Отец, председатель сельсовета, приходил домой поздно, выпивал с родственниками, иногда вечером работал дома. По описанию журналиста Соломеина, все получилось так: когда Трофим дома, то и Павел тут. Глянул осторожно в дверную щелку горницы, где сидел отец, и замер. Отец пересчитывал деньги. Павлик ничего не сказал матери. Только решил наблюдать за отцом. Но ведь в действительности такая слежка была невозможна. Трофим не жил в доме. Чтобы "исправить историю", Соломеин сдвигает уход отца от матери на время после доноса сына, а при переиздании книги развод родителей убирает совсем.

Трофим работал, читаем мы в книге Соломеина "Павка-коммунист". "Тихо-тихо, стараясь даже не дышать, Павка встал и на цыпочках подошел к двери. Из горницы доносились приглушенные голоса. Павка прильнул к замочной скважине".

Сын хочет выяснить, откуда у отца деньги, и догадывается, что они "от классовых врагов". Из-за ночных бдений пионер начинает плохо учиться, позорит свой отряд, но ему не до этого. Он весь - в шпионаже. У поэтессы Хоринской в стихотворной биографии Морозова, когда Павлик прислоняет ухо к замочной скважине, слушает и запоминает, ночная сцена приобретает еще более драматический характер. Просыпается мать, осознающая государственную важность деятельности сына. Она говорит в рифму: "Опять не спишь, сынок? Скоро полночь ступит на порог". А сын поясняет читателям: "Врагом стал отец мой, ребята, не мог я отца укрывать!".

В чем же, по словам писателей, вина отца Павлика? Трофим Морозов, председатель сельсовета, давал справки ссыльным крестьянам, чтобы, пользуясь этими документами, они могли вернуться на родину. Крестьян этих раскулачили в основном на Кубани и привезли в ссылку на Северный Урал, на лесозаготовки. Писатель Губарев привел в газете "Пионерская правда" в 1933 году полный текст документа.

Удостоверение

Дано сие гражданину ..................... в том, что он действительно является жителем Герасимовского сельсовета Тавдинского района Уральской области и по своему желанию уезжает с места жительства. По социальному положению бедняк. Задолженности перед государством не имеет. Подписью и приложением печати вышеуказанное удостоверяется.

Председатель сельсовета Т.Морозов.

Документ этот с начала и до конца - сочинение самого Губарева. Через пятнадцать лет он переделал его в книге. В первом издании отец печатал справки на пишущей машинке в количестве пятидести копий. Позже пишущая машинка из жизнеописания Павлика исчезла. Выражение "жителем Герасимовского сельсовета" меняется на "жителем села Герасимовки". Район тогда назывался Верхнетавдинским. Губарев убирает фразу о задолженности и добавляет дату: 27 июля 1932 года. Эта дата вообще делает всю сцену абсурдной. Морозов-отец был к этому времени давно осужден и отправлен в лагерь.