Алан Черчесов - Вилла Бель-Летра

• Название: Вилла Бель-Летра
• Автор: Алан Черчесов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

«Настоящий интеллектуальный роман. Сказал бы „западный“, кабы не богатство и свобода русского языка» (Андрей Немзер). В начале прошлого века мадам Лира фон Реттау пригласила на виллу трех писателей, предложив сочинить по новелле о Бель-Летре. Едва познакомившись с приглашенными, Лира исчезает с виллы навеки, но писатели, следуя уговору, создают по новелле, из которых ясно, что последнюю ночь хозяйка виллы провела... с каждым из них?

Новые герои виллы, как и их предшественники, — это три писателя из России, Франции и Англии. Общество друзей Лиры фон Реттау предлагает им временно поселиться в месте прошловековой драмы, с тем, чтобы в созданных на основе личных изысканий художественных текстах хоть немного приблизиться к правде об исчезновении хозяйки Бель-Летры.. Книга о том, как и почему писателем быть невозможно… И о том, что писательство не иссякнет.

---

Еще ниже на той же странице — большая кастрюля, напротив которой заносит дубину одноглазый гигант с женской грудью, приобнявший свободной рукой упитанную особу с неприятной ухмылкой и волосами из змей. На тулове у нее приписка из букв «Г» и «С», а подле — строка: «Возможно, также и Ст., сестрица М.Г.».

Последняя четверть листка отводит слева пространство под огромный вопросительный знак, снабженный тире. Справа читаем: «М. Не м.б. лицезрета. Существует лишь в (изображение зеркала). После того как П. отрубил г., вырвались (рисунок крылатого коня)и вел. Хр., род. нов. чуд-щ (мы их общие дети). 1 см. из 3 близн. г-н. Все они сестры (рисунок слепого младенца со старым лицом. Слишком старым и отвратительным даже для новорожденного), седы от рожд., на троих 1 гл. и 1 клык. Г-ны живут в стр., где (набросок еще одной крупной женщины в черном и рядом — скелета. На головах у обоих — короны). По-прежнему с нами».

Расшифровка схемы потребовала недюжинного терпения. Решив отталкиваться преимущественно от литературных аллюзий, мы добились того, что сумели-таки ее прочитать. Вот как выглядела бы страница, будь она Дарси сочинена лишь словами и без сокращений:

«Суворов — Одиссей и Робинзон в одном лице. Воплощает два магистральных сюжета про остров: 1) остров-дом; 2) остров как одиночество. Постоянно „теряет“ время, но оно настигает Суворова непрерывно, только он к этому не готов.

Расьоль — Минотавр и Тесей. „Солнечный бык“. Отец — военный моряк (Посейдон). Мать — скотница. Сходится, если учесть, что Адриана — это Ариадна с клубком из спасительной нити, а заодно и Арахна, плетущая кружева, усугубляя загадку. Но она же еще — Антиоппа, амазонка, супруга Тесея, попавшая под копье соотечественницы, посягнувшей на мужнюю жизнь.

Кухарка — циклоп. Одновременно — Гертруда Стайн. Возможно, также и Стейно, сестрица Медузы Горгоны.

Лира фон Реттау — Медуза. Не может быть лицезрета. Существует лишь в отражениях. После того как Персей отрубил ей голову, из нее вырвались Пегас (вдохновение) и великан Хрисаор, родитель новых чудовищ (мы их общие дети). Единственная смертная из трех близнецов-горгон. Все они сестры грай, седых от рожденья старух, у которых на трех один глаз и единственный клык. Горгоны живут в стране, где царят богиня Ночь и бог смерти Танат. По-прежнему с нами».

Относительно других подследственных имеем заявить:

Суворов, Георгий Олегович (творческий псевдоним; фамилия по паспорту — Сетин), 1962 г.р., гражданин России, на виллу Бель-Летра прибыл первого июня 2001 г. в 14.04.

Не кто иной, как он, сжег все рукописи и черновики (в том числе и принадлежащие перу коллег), чем крайне осложнил нам задачу. На личный контакт долго не выходил. Оставленные на автоответчике сообщения игнорировал.

Есть подозрение, что именно он был допущен к окончательной выделке текста и потому сознательно извлек из романа факты, проливающие свет на важные обстоятельства его собственной биографии.

Как, верно, помнит читатель, в главе 6 упоминается благополучное явление на свет суворовского отпрыска, да еще и «на диво здорового». Не имея обыкновения разглашать чужие секреты, мы все же не вправе пройти мимо вопиющей, бессовестной лжи: в документах записей актов гражданского состояния ребенок Суворова-Сетина зарегистрирован не был. В личной беседе жена писателя засвидетельствовала, что детей от него не имеет, и была крайне удивлена, когда мы сослались на некие слухи, утверждающие обратное.

На наш взгляд, поведение подследственного демонстрирует так называемый «синдром Телемака», одержимого подражанием отцу-Одиссею, роль которого Суворов сам себе навязал, став заложником своего же унылого творчества.

Параллельно установлено, что некто Г.О.Сетин в 1990 году устроился санитаром в стационар районной психиатрической клиники г. Москвы, откуда был с треском уволен после того, как позволил себе притвориться тамошним пациентом, причем сделал это столь мастерски, что ввел в заблуждение главного врача по фамилии… Веснушкин.

Вступив в переписку со свояченицей героя, мы на условиях конфиденциальности задали ей вопрос касательно ее отношений с супругом младшей сестры. Ответ нас смутил: «Я люблю только женщин». Как показало расследование, это похоже на правду: родственница Суворова замужем никогда не была и уже восемь лет снимает квартиру совместно с давнишней подругой.

Спустя три года и два месяца после первых попыток связаться с Суворовым лично нам наконец улыбнулась удача: он сам нам перезвонил. Разговор получился, однако, невразумительным: абонент оказался нетрезв. Опуская подробности, констатируем главное: Суворов не отпирался. Свой обман мотивировал тем, что «пришлось взять взаймы». Дескать, иначе он не дотягивал до персонажа и «мог бы испортить партнерам игру». В своих разглагольствованиях то и дело сбивался, мешая реальность с выдумкой, отчего понять его логику было проблематично. Так, например, он ссылался на ту же Веснушку, обвиняя последнюю в том, что она, предвосхитив догадками его действия (когда он разъехался, а потом вновь сошелся с женой в день рождения сына), тем самым словно бы обнаружила в нем вирус действующего лица. Сперва это его рассердило. Затем, на вилле Бель-Летра, едва не свело с ума. Но, поразмыслив, в результате он как будто остался даже доволен: «В наше паршивое время по-настоящему живы только они — персонажи. Так я и выжил. Как Дарси…»

Со своей стороны можем добавить, что так он исчез: того Суворова, что предъявлен в романе, по сути, в реальности не было. Получается, он исчез вслед за Дарси.

Расьоль, Жан-Марк, 1953 г.р., француз. На виллу Бель-Летра прибыл второго июня 2001 г. в 02.55 в сопровождении Адрианы Спинелли (см. о ней ниже).

Внешне охотно пошел на контакт, но вел себя вызывающе: наотрез отказался давать показания против коллег по перу и упорно переводил разговор на фривольные темы. Мысль Дарси о том, что Расьоль воплощает собой Минотавра с Тесеем, ему очень понравилась: «А что? Так и есть: женщины, сколько я себя помню, всегда горазды были наставить Жан-Марку рога, да и бунт мой, если по правде, попахивает конформизмом. Так оно и бывает, когда не хватает таланта: вместо взрыва — аплодисменты болванов. Опять же, как у Тесея, у меня пострадал целомудренный зад. Адриана, моя роковая и лучшая женщина, одарила меня сюжетным клубком, а потом сама же его и запутала в узел — не хуже паукообразной Арахны… Чего ж вам еще? Дарси за вас отработал на славу. Расслабьтесь и шлите все к черту! В этой истории главное не приговор, а укор. Впрочем, вам не понять…»

Однако мы поняли: Расьоль возжелал свести все к литературе. Очередное стремление ускользнуть в нереальность от разоблачений реальности. Которые сплошь и рядом свидетельствуют, что подследственный слишком уж часто лукавит: в тексте романа немало тому доказательств. Помимо подмеченных Суворовым, выделим ряд других:

1) драка в мюнхенском баре с фрейлейн Спинелли отнюдь не была спровоцирована флиртом француза с заезжей туристкой. По словам очевидцев, Расьоль первым отвесил пощечину г-же Адриане. Кое-кто утверждает, что она перед тем плюнула ему в лицо. В ходе потасовки они уронили случайную посетительницу на пол, после чего та сцепилась с фрейлейн Спинелли, нанеся ей укол в область сердца штырем от вешалки. Чем была вызвана ссора между любовниками, опрошенные не указали, но бармен, у стойки которого они препирались, предположил, что причиной скандала явился затеянный Расьолем спор. Будто бы тот утверждал, что чувство вины нынешних немцев за две мировые войны объясняется не раскаянием, а позором двух поражений. При этом француз произнес: «Потому в каждом из вас сидит не один фашист, а два, и оба поочередно пытают друг друга, как принято было в гестапо. Так что ваше чувство вины — реваншистская шизофрения, не больше». После такой реплики реакция Адрианы не кажется нам чрезмерно экстравагантной;

2) в главе 11 Расьоль поведал Суворову историю своей пикантной травмы. К тому, что случилось в действительности, рассказ его имеет весьма отдаленное отношение. Ранением француз обзавелся, когда помогал приятелю П. (просившему не упоминать его имя в наших отчетах) столковаться с женой ресторатора, но не на Корсике, а в городе Канны, где как раз начинался синематографический фестиваль. Возмущенная неподобающим поведением г-на Расьоля, дама пожаловалась супругу, который вышел к гостям и вежливо осведомился, есть ли у тех претензии к заведению. Увидев могучую стать уязвленного мужа, Жан-Марк предпочел с ним не связываться, заявив лишь, что в зале, на его вкус, слишком жарко, и поинтересовался, нельзя ли включить на полную мощность кондиционер. На что хозяин ресторана предложил ему «выход получше» и пригласил следовать за собой. Расьоль повиновался. Миновав коридор и служебные помещения, они оказались на кухне. Там оскорбленный супруг подхватил подследственного под мышки и усадил на раскаленную плиту, где какое-то время удерживал, приговаривая: «Жареный петух — фирменное блюдо нашего заведения. Твоему дружку понравится». Расьоль потерял от боли сознание. Чтобы не навлекать журналистов, его упаковали в бочку из-под сельди и, припорошив льдом обугленные места, снесли в кабриолет приятеля, известив последнего, что в машине его ожидает сюрприз.