Фрэнк Герберт - Дракон в море

• Название: Дракон в море
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-021217-8, 5-9577-0257-9

«Дракон в море» рассказывает об одном рейсе подводной лодки-буксира за нефтью к шельфовому месторождению. Место действия — Антарктика, время — не слишком отдаленное будущее. На планете идет затянувшаяся война между западным и коммунистическим блоками, причем война, в которой стороны не гнушаются использования ядерного оружия (упоминается об уничтожении Великобритании). Проблема с топливом у «западных» стоит остро и они снаряжают подводные танкеры, буксируемые небольшими субмаринами-буксирами (экипаж — всего четыре человека) для добычи нефти буквально «под носом» у русских — на шельфе в районе Новой Земли.

Не все идет гладко — из двадцати последних буксиров не вернулся ни один. Командование флотом подозревает предательство и саботаж и решает послать в очередной рейс психолога (и, по совместительству, корабельного инженера) Рэмси. Перед ним стоит задача не только вычислить предателя, но и найти способы бороться с «синдромом усталости от боевых действий» — специфического нервного расстройства, которым страдают экипажи подводных кораблей.

---

— Поставь максимальную интенсивность потока, — произнес Спарроу.

Рэмси повернул вентиль.

— А теперь, Джонни, мне хотелось бы услышать твою историю, — произнес Спарроу, не отводя глаз от Гарсии.

— Да в принципе, ты уже все знаешь, — сказал Рэмси.

— Подробности мне не известны, вот их-то я и хочу услышать.

«Ну прямо роль „рыцаря плаща и кинжала“ в фарсе. Спарроу через некоторое время раскрыл меня. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграл Гарсия. Я был раскрыт и не подозревал об этом. Или знал?» — подумал Рэмси и вспомнил о своих неясных предчувствиях.

— Ну? — произнес Спарроу.

Рэмси начал тянуть время, чтобы успеть все обдумать.

— Какие подробности тебя интересуют?

— Рассказывай все с самого начала.

«Наступил момент кризиса, — подумал Рэмси. — Если Спарроу на самом деле психически ненормален, сейчас он сорвется. Но это единственный шанс. Я не знаю, как много ему известно. Поэтому придется рассказывать все».

— Начинай рассказывать, — сказал Спарроу. — Это приказ.

Глубоко вздохнув, Рэмси начал со звонка доктора Оберхаузена и совещания в первом отделе Службы безопасности у адмирала Белланда.

— И что рассказал обо мне твой дистанционный измеритель?

— Что ты являешься все равно что частью этой подлодки. Ты действуешь, как какой-то механизм, а не как человек.

— То есть, я машина?

— Если хочешь, то да.

— Ты уверен в правильности своего прибора?

— Не могут же врать химические процессы человеческого тела.

— Думаю, не могут. Но интерпретация может быть неправильной. К примеру, ты вряд ли мог правильно учесть изменения, которые происходят с человеком при пребывании на большой глубине.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты помнишь ситуацию, когда ты в рубке вошел в ступор?

Рэмси вспомнил охвативший его ужас, неспособность пошевелиться и обнадеживающую помощь Спарроу. Он кивнул.

— Как бы ты назвал это состояние?

— Временный психотический срыв.

— Временный?

Рэмси удивленно воззрился на Спарроу.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты уверен в том, что все твои действия на «Таране» были абсолютно нормальными?

Рэмси покраснел, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— И что ты за машина сейчас, командир?

— Электронно-вычислительная машина, — ответил Спарроу. — А теперь послушай меня, и выслушай внимательно. Подводники адаптировались к большему психическому давлению, чем может вынести обычный человек, и не теряют способности к активной деятельности. Мы АДАПТИРОВАЛИСЬ. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Некоторые — так, другие — иначе. Но каков бы ни был способ адаптации, с точки зрения людей, не находящихся под давлением, этот способ не вполне нормален.

— Откуда ты знаешь?

— Я должен это знать, — сказал Спарроу. — Как ты сам заметил, мой способ адаптации — стать человекомашиной. С точки зрения нормальности обычного человека у вас, психологов, есть свое название для нее.

— Шизоидная.

— Таким образом, моя психика расщеплена на независимые части. Во мне есть часть — если хочешь, назови ее схемой, — которая помогает мне сохраниться здесь, на глубине. Она верит в иной мир, потому что она должна верить…

Рэмси заметил разговор о себе в третьем лице и напрягся.

— Кто может лишить меня права быть здесь тем, кем я должен быть здесь? — спросил Спарроу и почесал подбородок длинными пальцами. — Я должен был знать, что именно я должен был делать. Поэтому я изучал сам себя. Я анализировал себя. Я вычислял каждое подсознательное движение, которое я замечал. Я был почти жесток с собой.

Спарроу замолчал.

— И? — осторожно произнес Рэмси.

— Я понял, что я псих, — сказал Спарроу. — Но эта ненормальность проявляется так, что я полностью соответствую окружающему миру. В этом сумасшедшем мире я являюсь нормальным. Нет, не психически здоровым. Ведь быть нормальным — значит просто быть адаптированным.

— Ты говоришь, что мир шизоиден, фрагментарен…

— А разве он таковым не является? — спросил Спарроу. — Где здесь не разорванные связи между частями? Покажи мне полную социальную гармонию! — он медленно покачал головой, показывая полное отрицание. — Это тоже давление, Джонни.

Рэмси слега подстроил регулятор потока, управляющий процессом переливания крови Гарсии, и посмотрел на спящего после укола наркотика инженера-механика. Расслабленное и мирное выражение лица, сейчас давления для него не существовало.

— Мы рассматриваем психическое здоровье с утопических позиций, — сказал Спарроу. — Как будто человек может находиться в мире, в котором на него ничего не давит, отсутствует всякое принуждение. Именно поэтому нас охватывает ностальгия, когда мы вспоминаем о теплых южных морях. Там минимальная угроза выживанию, — он снова покачал головой. — Каково бы ни было давление и какова бы ни была адаптация, наука всегда определяет ее как нездоровую. Иногда я думаю, что здесь и лежит истинный смысл библейской фразы: «Дети поведут их». Дети в большинстве своем не испытывают давления. Следовательно, они более здоровы, чем взрослые.

— Но они тоже испытывают давление, — сказал Рэмси.

— Другого характера, — заметил Спарроу. Нагнувшись, он пощупал пульс Гарсии. — На сколько переливаний осталось крови?

— На два.

— Радиационные показания?

Рэмси взглянул на счетчик и не поверил своим глазам.

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Он выживет, — произнес Спарроу. В его голосе прозвучала абсолютная уверенность, приговор, не подлежащий обсуждению.

Рэмси подавил непонятный приступ раздражения.

— Откуда такая уверенность?

— Ты удивился, когда смотрел на счетчик, — заметил Спарроу.

— Просто чудо, что он дожил до этого времени, — неожиданно для себя самого голос Рэмси выдал его раздраженность.

— В том то и дело, что чудо, — сказал Спарроу. — Послушай, Джонни, вне зависимости от научных знаний и медицины есть нечто, что вы, люди, как правило, отказываетесь признавать.

— Что именно? — в голосе Рэмси звучала теперь уже неприкрытая неприязнь.

— Например, существовать с Богом в душе, быть в гармонии с миром — вот реальность по ту сторону чуда. Это очень просто. Ты входишь… скажем, в фазу. Если выражаться в технических терминах. Ты входишь в резонанс с волной, вместо того чтобы сопротивляться ей, стараясь сохранить свое «я», — в тоне Спарроу сквозила спокойная отчужденность.

Рэмси крепко сжал губы, чтобы не высказывать вслух свои мысли. А между тем его тренированное сознание психолога систематизировало выводы: «Религиозный фанатизм. Фрагментация сознания. Непоколебимая уверенность в собственной правоте. Очевидный диагноз: ярко выраженный параноидальный тип».

— Непосредственно твоя адаптация сложилась в результате твоего обучения и практики психолога, — заметил Спарроу. — Ты должен иметь возможность действовать. Ты называешь это нормой. Ты веришь, что я нездоров, и это является правильным с твоей точки зрения. В этом случае ты выше обстоятельств, ты управляешь ими. Это твой способ выживания.

Ты можешь манипулировать или управлять мной как подопытным животным, таким образом ты борешься с давлением, которое оказывает на тебя мир.

— Это чушь! — рявкнул Рэмси. — Это не имеет к психологии никакого отношения! Ты не вполне понимаешь предмет, о котором рассуждаешь.

— Если твоя диагностика верна, то что, скорее всего, со мной будет дальше? — спросил Спарроу.

Прежде чем Рэмси успел взять себя в руки, у него вырвалось:

— Ты полностью сойдешь с ума! Полностью… — он замолчал.

Спарроу захохотал. Тряхнув головой, он ответил:

— Нет, Джонни. Я вернусь туда, где меньшее давление. И глубоко вздохну. А потом сыграю в покер в Гленн-Гардене. Потом пару раз напьюсь, раз уж этого так от меня ожидают. Проведу медовый месяц с женой, которая так нежна со мной, потому что ей неловко, что каждый раз, когда я ухожу в плавание, она мне изменяет. Но это ее форма адаптации. И в реальности это не причиняет мне боли. А почему бы и нет?

Рэмси удивленно посмотрел на него.

— И, конечно, займусь более интересными вопросами. Что на самом деле представляет собой все, что мы видим вокруг? Кто мы такие, человекообразные животные? Какой смысл скрыт за всем этим? И существует ли этот смысл? Но у меня очень крепкие корни. Я уже видел чудеса, — он кивнул в сторону Гарсии. — Я узнаю исход событий прежде, чем они происходят. Это дает мне…

Раздался звуковой сигнал блока переливания крови. Рэмси хлопнул по переключателю. Спарроу, обойдя вокруг койки, снял отводы артериальной и венозной трубок.

— Шестьдесят на сорок, — произнес Рэмси.

— Через двадцать два часа будем в Чарльстоне, — заметил Спарроу и пристально посмотрел на Рэмси. — Что ты собираешься докладывать ребятам адмирала Белланда о Гарсии?