Дженнифер Радрин - Землю грызет мертвец

• Название: Землю грызет мертвец
• Автор: Дженнифер Радрин
• Издательство: АСТ Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-066827-4

Внешне Жасмин Парке — самая обычная девушка…

Но работа у нее — необычная.

Она — ликвидатор, служащий в самом секретном из отделов ЦРУ.

Ее напарник — рожденный более трехсот лет назад "ночной охотник" Вайль, вампир, отказавшийся от "живой" человеческой крови.

И смерть — совсем не худшее, что с ней может случиться.

На этот раз задание Жасмин и Вайля кажется легким — им предстоит всего лишь убрать знаменитого пластического хирурга из Майами, связанного с террористической группировкой.

Однако рутинная операция быстро становится смертельно опасной, когда выясняется, кто настоящие хозяева подозреваемого — и какую судьбу они готовят всему человечеству…

---

Выяснять этот вопрос мне не хотелось, и я быстро выпустила в него пять пуль. От них он пошатнулся, хотя видно было, что черные контуры работают как щит, не допуская серьезных ранений. Еще пять выстрелов отбросили его назад, почти к телу. Благодаря модификациям Бергмана у меня оставалось еще пять, и эти уже должны пойти в зачет.

Он снова пошел на меня, и я сосредоточилась на щелях в его щите. Они появлялись и исчезали в мгновение ока, но я отметила, что в их игре есть система, основанная на его движениях. И удачно, что на этот раз он приближался осторожнее. Наверное, все же больно, когда в тебя стреляют. Мне бы надо испытывать благодарность за такую предупредительность, но как-то не получилось.

Я смотрела ему в лицо, ожидая, когда оно расплывается и появится в щите брешь. Вот!

Я выстрелила, но щит успел закрыться. Надо было предугадывать эти щели, а не ждать, пока они появятся сами. Осталось четыре выстрела. Я тщательно прицелилась и выстрелила — раз. Два. Три. Четыре. А, черт! Каждый раз чуть-чуть не угадывала. И вот — расстреляла последний патрон. Если «Скорбь» не помогла в огнестрельном режиме, то вряд ли от нее будет толк как от арбалета. Я сунула оружие в кобуру.

Но все же безоружной я не была.

В отличие от Вайля я, как правило, ножи не пускаю в ход. Вообще говоря, если мне надо подойти так близко к цели, значит, где-то я очень сильно прокололась, так что уже один хрен — могла бы я сказать, отбрехиваясь. Но все же один я с собой ношу — мой реверанс в сторону известной мудрости о том, что оружия много не бывает.

Мой резервный ресурс начал свою жизнь как филиппинский нож боло. Его подарили первому из моих военных предков, Сэмюэлу Парксу, перед тем, как он в 1917 году ушел на войну. С тех пор нож передавался от отца к сыну, а потом утратил для Дэвида свою привлекательность, когда мама запустила им в папу, увидев его на своей лучшей подруге. Так как нож тогда вылетел в окно спальни, я его наутро нашла на газоне. Вот так он ко мне и попал.

Нож, ножны и все хозяйство в специальном кармане, который создала для почти полной невидимости этого ножа моя портниха, миссис Пошла-Ты-В-Жопу. Я ее так зову, потому что каждый раз, когда звоню и говорю: «Шерри Линн, знаешь, чего у меня случилось? Я себе купила пару новых брюк!» — она отвечает именно этой фразой.

Сунув руку в карман, я схватилась за искусно замаскированную рукоять и потянула — вылезло лезвие длиной с мою голень. Созданный изначально как универсальный инструмент, этот нож стараниями Бергмана был подогнан под мои потребности. Сейчас он был так остер, что мог резать металл или — что куда важнее — защитить мою жизнь.

Этот гад кружил около меня и был куда меньше испуган прапрадедовским ножом, чем мне бы хотелось. Ну и хрен с ним. Я бросилась прямо на него, вопя, как разозленная мамаша-болельщица, и размахивая клинком, как самурай, и стала делать ложные выпады вправо, влево, вправо, влево, а шит его раскрывался все сильнее и сильнее — не успевал за мотающейся головой, уходящей от попыток перерезать горло. Еще финт — и я бросилась вперед, погрузив лезвие в разрез щита, появившийся из-за движения тела.

Монстр умер мгновенно.

Я извлекла клинок и обтерла его краденой формой охранника. Радовалась, что боло меня спас. Жалела, что одна и та же семья уже сто лет сует его в кровь и внутренности. Кажется, мы порождаем убийц, сомневаться не приходится. Поймала себя на надежде, что И-Джей, быть может, разорвет эту цепь. Может быть, найдется у меня секунда свободная, чтобы позвонить ей и сделать это предложение. И не важно, что ей еще месяца от роду нет и она будет пытаться проглотить наушник. Начать промывать мозги молодому поколению никогда не рано.

Глава 5

Когда я наклонилась над телом, стараясь понять, что же я такое завалила, из темноты вышел Вайль, а за ним вся наша команда. Я подняла глаза, удивившись — не ждала я их.

— У меня было чувство, что тебе может понадобиться помощь, — сказал Вайль.

— У тебя? — Ах да. — Ну конечно, понимаю.

С тех пор как Вайль узнал вкус моей крови, он воспринимал все мои сильные эмоции, и даже на некотором расстоянии. Я думала, что он об этом, но он показал глазами на кольцо у меня на пальце.

— Кирилай передал мне ощущение, что ты принимаешь бой.

— Он нас сюда пригнал, а потом не дал тебе помочь, — обратился ко мне Коул, будто оправдываясь. — Сказал, что мы тебя отвлечем не вовремя. Но мы прикрыли тебе спину!

Я кивнула с благодарностью.

Бергман присел рядом со мной, поддел третий глаз двуликого трупа нерабочим концом авторучки — обычно у него несколько их торчат из кармана рубашки.

— И что это за хрень? — поинтересовался он вслух.

— Не знаю, но держи этот глаз открытым.

Из него уходил цвет, и одновременно обретала цвет душа убитого охранника. Вскоре она стала опять зеленой как листва — чем и привлекла с самого начала мое внимание. Душа напряглась, задрожала — и разлетелась на тысячу кусочков, исчезнувших в ночи вихриками.

— Класс! — прошептала я.

— Даже не знаю, — отозвалась Кассандра. — У меня как-то все мысли вышибло — так живот скрутило.

Она смотрела на Бергмана, который достал еще одну авторучку и ею развернул из пасти монстра шипастый язык.

— А что по этому поводу говорит «Энкиклиос»? — спросил он ее, глянув на многоуровневое собрание золотисто-голубых шаров в руке у Кассандры.

— Пока ничего, — ответила она, будто готовясь оправдываться, — но скажет. Propheneum! — резко произнесла она, и одиночный шарик выкатился на мраморную плоскость. Кассандра стала описывать битву так, как она ее видела, время от времени спрашивая меня о подробностях. Закончив, она произнесла: — Daya ango le che le, Enkyklios occsallio terat. — Шарики изменили расположение, соприкасаясь друг с другом, но не падая, и наконец еще один шарик появился наверху рядом с тем, на который была записана моя история.

— Ты что сейчас сделала? — спросил Бергман, глядя то на Кассандру, то на «Энкиклиос» с таким видом, будто кто-то из этих двух сейчас взорвется.

— Перекрестную ссылку, — ответила она кратко. — Сейчас посмотрим, что там уже есть в записях. — Она притронулась к новому шарику, нажала так, что образовалась временная вмятина и произнесла: — Dayavatem.

Потом подняла волшебную библиотеку на вытянутой руке, и кино началось.

Сперва мы видели только мигающий свет, будто у шарика трепетали, раскрываясь, веки. Потом — раз! — и оттуда появились цвет и звук, изображения такие подробные, что их, казалось, можно в руки взять.

По небу неслись тяжелые серые тучи. Дикий ветер трепал зеленые деревья, и они были так же мрачны, как пожилая пара, трясущаяся по разбитой дороге на изысканной коляске. Эти люди едут с похорон? Черная одежда наводила на такие мысли, хотя, насколько я понимаю, они оделись для оперы. Вдруг пожилой джентльмен придержат лошадей, он и его жена посмотрели влево — и ужас исказил их лица.

Я не успела подумать, что случилось, как причина их испуга вошла в поле зрения. Разбойник в черной треуголке верхом на лошади. Грязная коричневая куртка поверх заляпанной белой рубашки и еще более грязных коричневых панталон, потрепанные сапоги для верховой езды расползаются по швам. В руках ржавый пистолет, который больше представляет опасности для руки своего хозяина, чем для того, на кого направлено дуло. Нижняя треть лица завязана грязным платком.

— Деньги и драгоценности! — рявкнул разбойник.

Пожилая пара засуетилась, выкладывая деньги и драгоценности в протянутую шляпу. Разбойнику пришлось наклониться за добычей, и когда он выпрямился, платок соскользнул с его лица.

— Рэнди! — ахнула женщина. — Как ты можешь?

— Черт побери! — выругался бандит. — Теперь придется вас убивать!

— Постой! — Старик встал с места.

Рэнди опустил пистолет, но не успел выстрелить, как появился другой всадник и остановился так резко, что взметнул облако пыли вместе с комьями земли. Покрытые потом бока его лошади ходили, как кузнечные мехи.

Но сам всадник выглядел довольно безобидно. Если увидишь такого на опознании, то скажешь: «Нет, этот человек не мог ударить бедняжку монтировкой по голове. Наверняка это полицейский служащий, подсаженный сюда для обмана свидетелей». И действительно: широкоплечий, с открытым лицом — надежный коп, которому хочется довериться. Но когда он повернулся и подмигнул старикам, лицо его расплылось, будто под видимым миру было еще одно, другое.

— Ты еще кто? — рявкнул на него Рэнди.

Всадник осклабился, показав желтые кривые зубы и что-то страшное, прячущееся за ними.

— Меня зовут Фредерик Уайетт, и я тобой просто восхищаюсь. Ах, Рэнди, — он перекатил это «р» во рту, будто наслаждаясь его вкусом, — наступит время, и ты мне доставишь несказанное удовольствие. Но сейчас, увы, у меня тут работа. Так что давай отсюда. Брысь!