Валерий Демин - Уральская Гиперборея

• Название: Уральская Гиперборея
• Автор: Валерий Демин
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4423-4

Сокровенные предания о захороненных кладах и самоцветах, горящих колдовским огнем, сказы о Даниле-мастере и Хозяйке Медной горы — влекущей, обольстительной, щедрой, но в то же время смертельно опасной… Быть может, все это — лишь вымысел талантливого сказочника Павла Бажова? Автор этой книги, Валерий Никитич Демин, убежден в обратном: легенды Урала — бесценное наследие земли Русской — уходят корнями в глубочайшую, гиперборейскую древность. Книга, обнаруженная в архиве писателя и философа, публикуется впервые.

---

— Не бойся, жена, всё так, как быть должно. Скоро дома будем.

И правда, посветлело впереди. Выехали они из пещеры снова в горы. По уступам гор лес растет. И горы диковинные, и лес диковинный. Присмотрелась молодая — всё кругом оловянное. Скалы из олова, на дубах да осинах ветки и листья из олова, на елях и соснах кора оловянная, хвоя оловянная. Высунулась в окошко молодая, посмотрела вверх — и небо над ней оловянное, тусклым светом светится. Всё будто во сне застыло, не шелохнется, да и откуда под землей ветру взяться?! Расступились наконец оловянные горы. Широкая долина перед ними. Всё заблестело кругом. Трава там из зеленого камня, цветы самоцветные, из голубого камня небо над головой. А посреди долины стоит золотой дворец с серебряными окнами».{15}

Было бы значительным упущением пройти мимо еще одного матриархального бажовского образа. Волшебница Бабка Синюшка из сказа «Синюшкин колодец» — тоже Хозяйка, даже еще в большой степени, чем властительница Медной горы, ибо ее владения распространяются не только на земные недра, но и на водную стихию. Собственно, и сакральный колодец находится не где-нибудь, а посреди непроходимого болота, на маленьком неприметном островке, куда и попадает случайно главный герой сказа — приисковый парень Илья. В колодце у Синюшки богатства несметные, но поделиться ими она готова лишь с праведником и бессребреником, а хапугу и вора Кузьку безжалостно топит в бездонном колодце. Сама же Синюшка — оборотень из оборотней — всегда старая, всегда молодая, как она сама о себе говорит: и ручищи ее бескоготные растут, готовые утянуть в болотную трясину любого, кто подвернется, и превратиться способна в распригожую красавицу, и исчезнуть может прямо на глазах. Можно с уверенностью утверждать, что образ Синюшки этой самой гораздо ближе к общемировому стандарту Хозяек земных недр, чем красавица Хозяйка Медной горы.

Хозяйка гор, как правило, объединяет в себе положительные и отрицательные качества. В немногих случаях последние преобладают, и тогда их носительница выступает исключительно зловредным и коварным существом. Однако при ближайшем и внимательном рассмотрении демоническое обличье оказывается результатом позднейшей идеологической дискредитации. Типичным примером может служить легендарная история происхождения тибетского народа, прародительницей коего считается Горная ведьма — недвусмысленный коррелят Хозяйки Медной горы, с той лишь разницей, что ее партнерами выступают не уральские камнерезы и рудокопы, а бодхисатва, он же по совместительству — обезьяний царь.

Этот царь обезьян был буддийским девственником и праведником, последователем одного из выдающихся бодхисатв Авалокиты. В него-то и влюбилась кровожадная и похотливая Горная ведьма, настойчиво домогаясь взаимности:

О, обезьяний царь, услышь меня, молю!
По силе злой судьбы я бес, но я люблю.
И, страстью сожжена, теперь к тебе стремлюсь.
Со мной не ляжешь ты, я с демоном сольюсь.
По десять тысяч душ мы будем убивать,
Мы будем жрать тела, и будем кровь лизать,
И породим детей жестоких, словно мы.
Они войдут в Тибет, и в царстве снежной тьмы
У этих бесов злых возникнут города,
И души всех людей пожрут они тогда.
Подумай обо мне и милосерден будь,
Ведь я люблю тебя, приди ко мне на грудь!.{16}

В конечном счете царь обезьян и Горная демоница стали мужем и женой. От этого брака родилось шесть не похожих друг на друга обезьян, которые вскоре стали размножаться с невероятной быстротой. Есть стало нечего, и их праведный отец вынужден был обратиться к своим небесным покровителям. Те ниспослали на землю семена культурных растений, и обезьянье племя, начавшее возделывать землю, постепенно цивилизовалось: у них исчезла шерсть и хвосты. Так возникли люди. Считается, однако, что одна часть из них ведет начало от отца-бодхисатвы, а другая — от матери-ведьмы. Потому-то одни люди милосердные и добродетельные, другие же — коварные и злокозненные. Представляется, что обезьяны в тибетской легенде играют ту же роль, что и ящерицы, окружающие Хозяйку Медной горы в уральских сказах. Хотя в случае с Горной ведьмой речь идет не только о дискредитации ставших чуждыми идеологии и менталитета, но и об исчезновении господствовавших в далеком прошлом матриархальных отношений.

* * *

Для правильного понимания истинной подоплеки образа Хозяйки (Медной) горы и всего последующего изложения придется обратиться к самым глубинам человеческой истории, когда повсеместно господствовал культ Великой Богини-Матери, обусловленный матриархальным укладом всей общественной жизни. В современной этнографии и теоретической социологии под матриархатом (от латинск. mater (matris) — «мать» + греческ. arche — «власть») понимается существовавшее в древнейшую эпоху владычество женщин, предшествовавшее патриархату. Это была такая стадия в развитии человеческого общества, основанная на материнском роде, когда сменяющие друг друга поколения по причине отсутствия узаконенного брака вели свою родословную исключительно по женской линии.

Согласно классической научной традиции, появление, укрепление, а затем и исчезновение матриархата объясняется довольно-таки просто и достаточно убедительно. В условиях промискуитета (то есть неупорядоченных и неконтролируемых половых отношений) ребенок не знал своего настоящего отца и его родословная, вполне естественно, велась по матери. Кроме того, на плечи женщины легла основная тяжесть не только по воспитанию детей, но и по ведению домашнего хозяйства, приготовлению пищи, поддерживанию огня в очаге и т. п. Это и обусловило ее центральную роль в первобытном социуме. Но это же в дальнейшем привело и к всемирно-историческому поражению женского пола, как иногда несколько высокопарно выражаются ученые. Ибо, оставаясь привязанной к домашнему очагу и выполняя ограниченный круг домашних обязанностей, женщина оказалась невостребованной в других сферах человеческой деятельности — скотоводстве и земледелии, участии в войне и управлении различными общественными структурами.

Переход от матриархата к патриархату (то есть к власти мужчин) проходил хотя и естественным, но далеко не безболезненным путем. Многие завоеванные позиции женщины сдавали с трудом, а некоторые и вовсе не уступали. Поэтому пережитки матриархата сохранялись очень и очень долго, некоторые же из таких пережитков у отдельных этносов сохранились и по сей день. Особенно сие относится к традиционным обычаям и верованиям, включая и сакральную область заклинаний и заговоров, гаданий и прорицаний, врачевания и колдовства.

В далеком прошлом, по существу, вся человеческая история и предыстория начиналась с поклонения женскому началу и женскому естеству. Прежде всего это относится к процессам воспроизводства себе подобных, где главную роль играет женщина, которой на роду написано быть матерью. Недаром на языке североамериканских индейцев навахо земля называется naestsan, что дословно переводится как «опрокинутая на спину» (то есть «приготовившаяся к соитию женщина»). При этом, по представлениям индейцев, у Матери-Земли существует четыре чрева, в самом глубоком из них когда-то произошли и изначально жили люди.

В основе оргиастических культов, распространенных по всей Земле, лежали таинства оплодотворения, зачатия и родов. А объектами поклонения, жертвоприношения и соблюдения подчас достаточно жестоких ритуалов неизбежно становились природные и рукотворные феномены, выражающие женское естество: пещеры, ущелья, озера, колодцы, венки, кольца и пр. Так сложился культ Великой Богини, распространенный по всему миру, во все времена и у всех древних народов. Его корни уходят к самым истокам человечества. Свидетельство тому — многочисленные скульптуры древних богинь и изображения женского естества, которые найдены практически на всех континентах Земли.

Великая Богиня-Мать многолика и полифункциональна. Являясь носителем одного и того же содержания, у разных этносов она выступает под разными именами. Эту многоликость в свое время лучше всего представил Апулей в своем знаменитом романе «Золотой осел», где богиня обращается к главному герою Луцию с такими словами:

«Вот я пред тобою, Луций, твоими тронутая мольбами, мать природы, госпожа всех стихий, изначальное порождение времен, высшее из божеств, владычица душ усопших, первая среди небожителей, единый образ всех богов и богинь, мановению которой подвластны небес лазурный свод, моря целительные дуновенья, преисподней плачевное безмолвие. Единую владычицу, чтит меня под многообразными видами, различными обрядами, под разными именами вся Вселенная. Там фригийцы, первенцы человечества, зовут меня Пессинунтской матерью богов, тут исконные обитатели Аттики — Минервой (греч. Афиной. — В.Д.) Кекропической, здесь кипряне, морем омываемые, — Пафийской Венерой (Афродитой), критские стрелки — Дианой (Артемидой) Диктиннской, трехъязычные сицилийцы — Стигийской Прозерпиной (Персефоной), элевсинцы — Церерой (Деметрой), древней богиней, одни — Юноной (Герой), другие — Беллон, те — Гекатой, эти — Рамнузией, а эфиопы, которых озаряют первые лучи восходящего солнца, арии и богатые древней ученостью египтяне почитают меня так, как до???(удар.)лжно, называя настоящим моим именем — царственной Исидой. Вот я пред тобою, твоим бедам сострадая, вот я, благожелательная и милосердная. Оставь плач и жалобы, гони прочь тоску — по моему промыслу уже занимается для тебя день спасения. Слушай же со всем вниманием мои наказы. День, что родится из этой ночи, день этот издавна мне посвящается. Зимние непогоды успокаиваются, волны бурные стихают, море делается доступным для плавания, и жрецы мои, спуская на воду судно, еще не знавшее влаги, посвящают его мне, как первине мореходства. Обряда этого священного ожидай спокойно и благочестиво».{17}