Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2010, № 10

• Название: Полдень XXI век, 2010, № 10
• Автор: Журнал «Полдень XXI век»
• Издательство: OOO «Издательство "ВОКРУГ СВЕТА"»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98652-301-9

В номере:

Колонка дежурного по номеру Самуил Лурье

Истории, образы, фантазии

Людмила Макарова «Рубикон». Повесть

Александр Голубев «Рекрутер». Рассказ

Наталья Егорова, Сергей Байтеряков «Дело папы Карло». Рассказ

Натан Блай «Реверс». Рассказ

Сергей Соловьев «Ледяные ночи октября». Рассказ

Личности, идеи, мысли

Антон Первушин «В тисках энергетического кризиса»

Михаил Нехорошев «Фантастика страстей наших, или фантастика non fiction»

Сергей Стрельченко «Укус кактуса, или паразит поневоле»

Информаторий

Наши авторы

---

На печальном заводе Козицкого (третий пункт назначения) все было просто — там мне был нужен всего лишь небольшой экранчик и высоковольтный кабель. Договоренность была достигнута за считанные минуты.

Четвертый пункт. Последний скелет советской священной коровы — объединение (или уже бывшее объединение) «Светлана».

После этого оставалось только глубоко вздохнуть и отправиться наконец к родителям Гоши, моего первого ассистента по использованию Машины.

Поймал с этой целью очередного частника на проспекте Мориса Тореза.

Родители

Родители Гоши (по привычке называю их Т. В. и В. Ф. — в те, блаженной памяти, шестидесятые-семидесятые годы людей очень любили называть по инициалам) живут на Охте.

Собственно, времени у меня мало, надо бы записывать только самое существенное. Прошлый раз, когда я готовил Машину к запуску, я почти ничего не записывал — по крайней мере, на заключительном, самом важном этапе. Я был в слишком большой панике. Память сохранила подробности не совсем четко. Очень некстати. По сути дела, я не знаю, почему Машина (это нелепое нагромождение научно-фантастических деталей) все же сработала — и даже сработала дважды.

Самое главное

(Из того, что было сказано у родителей Гоши.) Упадок и разрушение небольшой бизнес-империи, которую только-только начинал создавать М. К. Все тащат и отгрызают кто что может. Что существенно для меня? У М. К. нет наследников. Ни прямых, ни даже, насколько известно, отдаленных. Значит — максимум через 6 месяцев вся недвижимость, принадлежавшая ему, отойдет государству. Редкий случай, когда мафиозные связи и коррупция едва ли смогут повлиять на исход дела. Движимость, конечно, растащат, бизнес тоже, как кто успеет. Вопрос, с какого счета (на имя М. К. или нет) мне переводятся деньги — и что с ними будет.

Татьяна (Т. В.) уверена, что убийство М. К. организовали его бывшие сослуживцы — по работе в «органах» или нынешние — по бизнесу. Я-то знаю, что это не так, — я знаю, кто убийцы. Т. В. за меня искренне беспокоится, полагая, что убийцы доберутся и до меня.

Кое в чем она права, хотя и исходит из ложных предпосылок. «Органы» действительно представляют для меня опасность. Что известно обо мне бывшим коллегам М. К. — точнее, известно ли им, кто я и чем занимаюсь?

Возможно, они об этом не помнят — прошло много лет, семидесятые — это иная эпоха. М. К., возможно, скрывал от них информацию, заботясь исключительно о своих собственных интересах. Однако они меня видели — в крематории и позже, при захоронении праха. Значит, наверняка заинтересовались, стали копать. Что они сделают, если выяснят? Арестуют меня как шпиона, чтобы держать под контролем?

Вывод один — счет идет на дни, а может, на часы или минуты.

Немного сентиментальности

Но до утра все равно ничего предпринять невозможно. Так что мы — пьем и вспоминаем. В. Ф., муж Т. В., наконец-то подошел к столу.

Мои воспоминания движутся несколькими параллельными потоками. Думаю — то же и у моих собеседников. Слова выглядывают из этих невидимых потоков, как камни. Общих тем не так много — Крым, покойный М. К. О покойном ничего, кроме хорошего.

О Гоше, я думаю, лучше не говорить, хотя это в принципе тоже общая тема.

Похороны бедного М. К. курьезным образом состояли из двух этапов (пока он на протяжении многих лет был моим куратором от КГБ, мне и в голову бы не пришло назвать его «бедным».)

Сначала была церемония в крематории, тело в закрытом гробу. Мои знакомые дачные волки его слишком изуродовали.

Потом, через несколько дней, после того как Татьяне выдали урночку с прахом, церемония захоронения урны.

Я и тогда, и сейчас, думая об этом, ей сочувствую. Она не была М. К. особенно близким человеком, но у него вообще не было близких. Забрать урну ее уговорила вся и всяческая братва, собравшаяся в крематории, — бывшие его коллеги по работе в «органах», коллеги по работе в нейропсихической лаборатории, заведовать которой его назначили в семидесятые годы, и нынешние коллеги — по экстрасенсорному и прочему бизнесу.

Ей хватило решимости не пойти на корпоративные поминки. Я, разумеется, на них тоже не ходил.

Захоронение праха было скромнее. Без толпы всевозможных хищников, бросающих друг на друга жадные взгляды с проблесками ненависти и страха.

Там помимо меня и Т. В. были в основном стареющие бывшие гэбисты. Плюс полувзводик курсантов с карабинами, заряженными холостыми патронами. Бывшему полковнику полагался скромный салют.

Желтые листья, вороны, с карканьем разлетающиеся от пальбы.

Нет уж, лучше вспоминать о Крыме или о еще более давнем прошлом, как В. Ф., внесший свою лепту воспоминаний рассказом о поездке с молодым М. К. во внутреннюю Монголию вскоре после войны (В. Ф. уже тогда был фотографом). Разумеется, со шпионскими целями.

Крым — самые счастливые годы. Конец пятидесятых, годы надежд. В этом вопросе что я, что В. Ф. с Т. В. — одного мнения: Советского Союза упущенный шанс.

Даже присутствие М. К. рядом меня не очень смущало. Да и думали мы с ним в то время во многом одинаково. Пили на террасах ресторанов легкое вино, ели шашлыки, болтали о будущем, слушали шум прибоя, провожали взглядом луч пограничного прожектора, скользящий вдоль пляжа (нет ли шпионов).

Да был ли шанс? Не знаю. Но люди, которые способны были реализовать его, в то время еще существовали.

Т. В. и В. Ф. в те годы тоже часто бывали в Крыму, и тоже вспоминают Крым с ностальгией. Магнолии и розы, фиолетовые россыпи на обрывистых горах, окружающих Ялту…

Символ времени

Мы выпиваем по последней, и Т. В. стелит мне постель в «детской» (так они по старой памяти называют комнатку покойного Гоши). Я засыпаю, и мне снятся бронзовые часы с ангелочками — такие когда-то у моих родителей стояли на буфете, только те, что мне снятся, размером с Медного всадника. Очертаниями они тоже напоминают памятник Фальконе.

Утро туманное

Будильник поднимает меня в 6.30. В. Ф. в свой черед появляется, зевая, из второй комнаты. Пьем кофе, идем в гараж. (В углу двора здесь еще красуются ржавые гаражи.) У В. Ф. старый «форд-фиеста». Машина небольшая, но… как-нибудь все погрузим. На Охте туман.

Через весь город едем к заводу Коминтерна. Затем — на Косую линию, как договорено, затем — на Пятую, к заводу Козицкого, затем — в район «Светланы». За мелкими аксессуарами — в один из расплодившихся в последние годы торговых центров. Затем — за город, на дачу. Последний спокойный час, трасса, Выборгское шоссе, когда делать нечего и можно просто смотреть на дорогу.

Еловые леса по краям дороги все еще окутаны дымкой, но туман постепенно рассеивается. Низкие облака, серый денек, но дождя пока нет.

5. В поселке

У магазина

Проезжая мимо поселкового магазина, замечаю моих знакомых «волков». Не помню, говорил ли я, что поселок довольно большой, в центральной его части даже в это время, вне сезона, что-то работает, сохраняется, как сейчас говорят, какая-то деловая активность. «Волки» — это плохо. Они вполне могут ко мне наведаться.

Пустынный дачный квартал, где я живу, — за мостом, по другую сторону речки.

По ту сторону

У меня мелькает мысль, не обратиться ли к В. Ф. за помощью при монтаже Машины. Ведь помогал же мне когда-то Гоша! Мы переезжаем через мост, едем по шоссе, сворачиваем в переулок…

Хорошо, что незнакомая скромная машина не могла привлечь волчьего внимания.

Я открываю ворота, В. Ф. заезжает на участок.

Дача совершенно обычная, окруженная штакетным деревянным забором, М. К. не успел ее «модернизировать».

В.Ф. помогает мне выгрузить покупки и отнести в дом.

Я решаю, что обращаться к нему за помощью не стоит. Хватит с меня того, что произошло в свое время с Гошей. Справлюсь сам. Дал бы мне Бог несколько дней. Высоковольтная линия за переулком мне понадобится.

Мы прощаемся. Догадывается ли В. Ф., что я собираюсь делать? Наверное. Но он садится в машину и, не говоря больше ни слова, уезжает.

Пояснение

Эти записки я закончил в последний день перед экспериментом. Начерно все готово. Остается только протянуть провода и подсоединиться с надлежащими предосторожностями к высоковольтной линии.

Зачем они написаны?

Чтобы объяснить, что я понимаю и чего не понимаю. Я не понимаю, почему эксперимент мне уже дважды удавался. Я знаю, кто убил М. К. Я уверен, что через несколько дней В. Ф. приедет посмотреть, что здесь происходит, — один или с Т. В. Я говорил ей, где у меня на даче хранятся бумаги. Я думаю, намек был ей понятен.

6. Петля Амфисбены

Гринь и дядя Вано уже третий день опять жили в поселке. В верхней его части, ближе к станции, где обитало большинство постоянного населения, в отличие от летних обитателей дачного нижнего поселка, находившегося за мостом.