Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

• Название: Кесарево сечение
• Автор: Владимир Дрыжак
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

– Вот еще! – фыркнула она. – Меня, практически, выгнали из дому. Считай – отказали от места. Я конечно же хлопну дверью, и уйду в вечерний сумрак. Нет, в вечернюю мглу. В дождь и туман… Что, я, по-твоему, дура?!

– Ах, вот даже так? Выглядит заманчиво.., – произнес я. – Мать, конечно же, поставит на уши все муниципальные службы, тебя будут искать в вечерней мгле, а ты будешь сидеть тут, и пить чай – я правильно понял? Это очень интересный ход!

– Ну, тогда я минут через двадцать буду, – сказала Валентина деловито и исчезла с экрана.

Я воспользовался предоставленной мне возможностью тщательно обдумать ситуацию и сделать прогноз ее развития. Сначала я решил отдаться на волю рока, воспринимая Валентину как стихийное бедствие, но потом передумал. Все же, как-то не очень казисто получается… И потом, стремительность потока событий – как бы, часом, не захлебнуться…

Я выждал минут десять, когда, по моим расчетам, Валентина должна была уже покинуть отчий кров, и набрал код Сюняевых. Что-то у них там, по-моему, происходило, потому что к экрану подошли не сразу. Это была как всегда ослепительная Наталья Олеговна.

– Ах, это вы, Глеб! – произнесла она озабоченно. – Добрый вечер. Что-то случилось?

– Здравствуйте, Наталья Олеговна, – произнес я как можно более почтительно. – Мне бы Валерия Алексеевича на несколько мгновений.

– Что-то срочное? Он, видишь ли, как раз нервничает в кресле. Если что передать – я передам.

– Нет-нет, пусть продолжает! Пустяки. Видите ли, мне сейчас звонила ваша Валентина, и сказала, что едет. Никаких предварительных договоренностей не было, и я счел необходимым поставить вас в известность относительно ее планов.

– Она отправилась к Глебу, – сказала Наталья Олеговна, обратив свой взор куда-то в сторону.

"Пусть она отправляется хоть к черту! – послышался голос за кадром. – В конце концов, она – взрослый человек, и должна понимать, что за свою жизнь отвечает сама. Но пусть потом не жалуется, и не падает на грудь в слезах!"

Это был голос Валерия Алексеевича в расстроенных чувствах.

– А что, собственно, произошло? – поинтересовался я.

– Видишь ли, Глеб, – Наталья Олеговна взяла тон классной дамы, описывающей старшему брату своего ученика художества последнего, – Валентина неожиданно решила оставить на время учебу, и куда-то, по-моему, то ли ехать, то ли еще что-то… Выяснить так и не удалось. Ну, ты понимаешь… Когда Валера узнал, он… И там было уже не до разбирательства. Но я его поддержала. Девочке осталось учиться каких-то полтора года, и на тебе!.. Вышел семейный скандал.

Наталья Олеговна развела руками и неожиданно ослепительно улыбнулась.

– Так-так, – произнес я озадаченно. – Теперь понятно. И как мне действовать? Попробовать отговорить, или наставить на путь истинный?

– Попробуй, но, думаю, ни к чему хорошему это не приведет. Она опять фыркнет и выкинет еще какой-нибудь фокус.

– А тогда как же?

– Решай сам. Действуй по обстоятельствам.

"Выпори ее ремнем от моего имени!" – опять послышался голос Валерия Алексеевича.

Наталья Олеговна поморщилась.

– Вот как раз, Глеб, будет повод попрактиковаться, и испытать на себе все прелести общения с подрастающим поколением. Ты ведь у нас уже взросленький мужчина, и не за горами то время, когда проблемы воспитания сделаются для тебя актуальными.

Я скромно потупил взор, вспомнил своего классного руководителя, и подумал, что Наталья Олеговна наверняка кем-нибудь классно руководит. Это не считая Валерия Алексеевича. Она ведь педагог.

Я чинно заявил, что, разумеется, в мои планы входит.., но предстоит еще много работать над собой, прежде чем… Черт меня дернул за язык! Наталья Олеговна вычислила все мои мысли, усмехнулась, и пожелала успехов в работе над собой. Мы вежливо простились, и я отключился. По- моему, я был красный, как рак. Но не поручусь. Все же, с момента, когда я последний раз побывал в учительской, прошло… О, Боже, как летит время!..

Пять минут спустя раздался звонок в дверь. Я отворил – на пороге стояла Валентина. Взор ее, что называется, блуждал. В руке она держала чемодан довольно приличных размеров. Отсутствие макияжа и небрежность туалета свидетельствовали о том, что бегство было стремительным.

Если бы мне сказали, чем закончится этот визит, я бы не поверил. Потому что поверить в это было невозможно и немыслимо. Это нужно было испытать. Но в тот момент я ничего не подозревал, и довольно буднично произнес роковое слово:

– Входи.

Она несколько помедлила, оглянулась, и боком переступила порог. Я подхватил чемодан – судя по всему, он был набит артиллерийскими снарядами среднего калибра.

– Там домашний халат и книжки, – пояснила Валентина, и как-то жалко улыбнулась.

У меня защемило сердце, и комок подступил к горлу.

"Боже мой, совершеннейший ребенок! – подумал я. – Все еще тот возраст, когда любая размолвка кажется трагедией, а любой пустяк – катастрофой".

– Ну, что дальше делать? – спросила она.

– Первое. Снимай туфли – вот тапки. Второе. Создаем непринужденную атмосферу. На дворе дождь и слякоть (на улице было двадцать восемь градусов, и с мая ни одного дождя), ты озябла и промокла. Тебе нужно принять ванну, выпить вина, потом ужин, кофе, и далее легкая музыка. Разговоры только о возвышенном.

– Халат одевать? – поинтересовалась она деловито.

– А какие имеются варианты? – так же деловито поинтересовался я. – У тебя с собой имеется вечернее платье, или…

– Нет. Только халат и "или", – сказала она с вызовом.

Я счел за благо несколько осадить:

– Хм.., но халат, надеюсь, мохеровый?

– Нет. А у тебя что, есть махровый?

– Разумеется, и даже более того!

– А где ванная?

– Направо.

– Тогда я пошла сразу?

– Ни в коем случае. Сначала нужно выдержать томительную паузу.

– А зачем?

– Чтобы не создалось ложного впечатления.

– У тебя что, гости? – спросила она с ноткой разочарования в голосе.

Это была странноватая нотка, но я не придал ей значения.

– Нет, гостей у меня нет. Но мы и без всяких гостей ее выдержим.

– Ну, если надо, тогда давай. Сколько будем выдерживать?

– Пока не утомимся.

Мы выдержали сакраментальную паузу, разглядывая друг друга. Не могу сказать, что именно в этот момент между нами проскочила та самая искра, о которой толкуют поэты. Но что-то, несомненно, было, такое… Эдакое… У меня, во всяком случае, возникло ощущение, что в этих позах мы стоим не первый раз. Что касается Валентины, то в ее лице что-то неуловимо переменилось. Добавились незаметные штрихи, как-то по особенному выгнулась бровь. Она меня как бы поманила…

И все прошло!

Немедленно после этого Валентина круто повернулась, и направилась в ванную. Я же немного потоптался с чемоданом, стряхнул оцепенение, и пошел искать свой махровый халат, который не пользовал с момента приобретения. Оставалось только удивляться неисповедимым путям судьбы, сподобившей меня обзавестись совершенно бесполезной вещью, либо изумляться своей дьявольской предусмотрительности.

Расцветка халата как нельзя более подошла к цвету волос Валентины, что было лишним свидетельством в пользу дьявольской предусмотрительности. Мы выпили по бокалу хорошего вина, умеренно закусили и вплотную подошли к кофе. Было уже около одиннадцати. Сначала разговор крутился вокруг каких-то пустяков, потом коснулся живописи. Мой брат – художник, поэтому какое-то представление о ней я имею, исключая, постмодернизм и все эти новейшие направления. Но затем разговор плавно перетек на театральные подмостки, о которых я не имею никакого понятия, ибо поссорился с Мельпоменой в юном возрасте. Это, однако, не помешало мне поддакивать, и даже ввернуть несколько фраз о сущности режиссуры. Кажется, я заявил, что работа режиссера сродни работе скульптора. Он должен отсечь все лишнее и обнажить натуру.

Наконец, я аккуратно подвел беседу к вопросам выбора жизненной стези, и, втайне гордясь собой, уже хотел было акцентировать внимание на…

Но Валентина испытующе на меня посмотрела и закинула ногу на ногу. При этом она, как бы ненароком, обнажила колено. Я, не будь дурак, немедленно на него воззрился, выдержал томительную паузу, а потом спросил с вибрацией в голосе:

– Что это?

– Это коленный сустав, – сказала Валентина, и укрыла его полой халата.

– Ты ставишь меня в двусмысленное положение, – заявил я.

– Чем? Коленным суставом? – она фыркнула. – Это ты ставишь меня в дурацкое положение! Зачем ты звонил папе?

– Я? Хм.., – я лихорадочно соображал, откуда она могла это узнать.

– Можешь не ерзать. Пока ты тут возился на кухне, я позвонила на узел связи, и все выяснила.

– А, ну да.., – пробормотал я. – Тайна раскрыта. Да, я совершил проступок и готов искупить. Как это можно сделать?

– Не искупить, а загладить.

– Ясно. И как?

– Например, поглаживанием коленного сустава, – сказала она, и стрельнула глазами в сторону.