Ирина Солодченко - НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

• Название: НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР
• Автор: Ирина Солодченко
• Жанр: Современная проза

---

Таким образом Андрей на собственной шкуре ощутил запрет на использование животных и трупного материала при обучении. С XVII века в этом вопросе на Земле царила полнейшая вакханалия, и жизнь животных не ценилась вообще. Но вот в 1987 году американская студентка Дженифер Грехем отказалась от участия в вивисекции в рамках курса физиологии. Не получив зачет, Дженифер обратилась в суд и выиграла дело. После этого все пошло кувырком. Билль прав калифорнийских студентов позволил не принимать участия в опытах над животными, если это противоречило моральным принципам. Судебные процессы участились, и студентам иногда даже возмещался значительный моральный ущерб (рекорд – 90 тыс. долларов).

Но учить анатомию без живой формалиновой руки или ноги невозможно! Живой материал не заменишь ни одним муляжом. Можно тысячу раз оперировать на компьютере и потерпеть неудачу при вскрытии живого тела. Все знаменитые хирурги через это прошли. Вот признание академика Шалимова: «Если больной был способен дождаться утра, то вечером я шел в морг, где были клетки с собаками, и на трупах отрабатывал методику, а на собаках – технику. А утром оперировал людей».

Конечно, искать выход - сложнее, чем неосмотрительно перенимать некоторые западные принципы. Именно – некоторые, потому что и на западе не все так однозначно. В Великобритании, например, запрещено использовать животных при обучении хирургической технике, кроме микрохирургии. В Украине не помешало бы на законодательном уровне обязать оперировать животных лишь под анестезией, наладить сотрудничество образовательных учреждений с ветеринарными организациями. Студенты должны иметь право оперировать бездомных собак, также болеющих онкологией. Всегда можно найти выход … Положим, разрешить студентам выполнять под наркозом мелкие хирургические операции на условиях полного выздоровления животных. Или известить население о бесплатном лечении домашних животных студентами-медиками. Многие бы из неимущих слоев воспользовались бы этой возможностью для спасения своих любимцев.

…Шевчук отучился шесть лет, после чего твердо выбрал себе специализацию – хирургия. Об этом он решил еще в начале обучения и правдами и неправдами добился своего. Государственное тестовое испытание „КРОК-2” с его сложными, глупыми, противоречивыми и неправильными вопросами он сдал более или менее успешно, а получив диплом понял, что его мозг напичкан чисто теоретическими и во многом поверхностными знаниями. Тем не менее, безо всяких колебаний он пошел в интернатуру вместе с меньше чем половиной дипломников. Большинство на этом этапе отсеялось…. Девушки повыскакивали замуж, кто-то пошел в другую профессию, а кто-то подался в предприниматели. Большая часть медиков посвятила себя фармацевтической отрасли.

На очном цикле царила ужасная скука. Преподаватели принуждали читать заумные книжки, загружали рефератами и «полезной» работой для кафедры… Заочный цикл оказался куда интереснее. Там Андрея научили футболить больных с одного отделения в другое, равно как и сотрудничать с фармацевтическими фирмами. Интерн не имеет права самостоятельной работы, поэтому дальше ассистирования хирургический опыт Шевчука не продвинулся. Ассистент – это интересно и чему-то учит, но если вместе с тем можно самостоятельно выполнить часть операции. В интернатуре Андрею не повезло – ассистировал он довольно часто, аж руки немели от держания крючков. Но как ни вглядывайся в чужую работу, без практики глаз быстро замыливается. Только намного позже парень пожалел, что во время интернатуры не проявлял чрезмерной инициативы, а полагался лишь на призрачный фарт.

Лицензию и печать получило меньше половины интернов. Тех, кто не имел „высокой” поддержки, заслали в самые отдаленные села или в лаборатории. Но лаборатория – смерть для врача, поэтому Андрей был просто счастлив, что заранее подсуетился.

Районное руководство предложило молодому специалисту решить жилищную проблему тремя способами: стать к кому-то на квартиру, взять землю под застройку или вселиться в заброшенный дом. На самом деле никакого выбора не было. За зарплату в 700 гривен помещения не наймёшь, а строить дом – еще смешнее. Оставалась заброшенная хата… Обследовав ее, Андрей аж прицмокнул от удовольствия. Если приложить силы, то домик может стать целиком пригодным для жилья. Так и сделал… Все лето драил, мыл, скреб, красил… В наследство от предыдущих жильцов остались лишь круглый грубый деревянный стол с двумя табуретами. Андрей снял с них старую краску, зачистил и залакировал. Мать привезла с города занавески, телевизор и постель с посудой. Соседи сначала заинтересованно наблюдали за симпатичным городским, а со временем стали помогать. Соседская дочка Таня подмазала дом, красиво выбелила и даже подвела. Другой сосед в промежутке между запоями подправил забор и застеклил окна. Из больницы подвезли списанные кровать, шкаф и диван, а хирург Кирпа прислал признательного ему за что-то фермера, который подрихтовал крышу.

К сентябрю Андрею не верилось, что у него есть отдельное и довольно уютное жилье. Время от времени он с довольным видом гладил блестящую поверхность круглого стола, а потом поделился с мамой, что чувствует себя народовольцем, приехавшим в сельскую глубинку не только лечить народ, но и нести в него образование и культуру. Мама улыбнулась: «Надеюсь, до того, чтобы резать жаб и стрелять в губернаторов дело не дойдет».

Итак, впереди была работа, от которой должно было быть хорошо всем: и молодому хирургу, набирающемся опыта, и непритязательным сельским жителям, на которых он должен выработать клиническое мышление.

…. Кирпа оказался классным хирургом. Молодого коллегу он встретил приветливо, учил довольно охотно, а иногда даже отстегивал за ассистирование. Кирпа брал деньги со всех платежеспособных. Ведь психология пациентов вырабатывалась столетиями: мало кто решится на операцию, не задобрив перед этим хирурга. Селяне кроме денег несли кур, яйца, мясо, масло, сыр и другие сельскохозяйственные продукты. Кирпа не брезговал ничем… Впрочем, оперировал всех одинаково. Андрей заметил, что успехи и неудачи его старшего коллеги почти не зависели от платежеспособности больного. Недавно во время удалении камней у него умер местный землеустроитель, а такая же операция у женщины, еле собравшей деньги на лекарства, закончилась удачно. Когда Андрей намекнул об этом, старый лис лишь улыбнулась.

– Фермер умер от поздней диагностики и запоздалой операции. А что касается той женщины… Понимаешь, у меня есть навыки, есть квалификация. Так я что, нарочно у матери четырех детей внутри тампон оставлю? Или сознательно вырежу селезенку? А!!! Не заплатила?! Мне, вообще говоря, безразлично платил больной или нет. Плохому хирургу плати-не плати, он и прооперирует кое-как.

– Хотя всяко случается… – прибавил Кирпа, очевидно что-то вспомнив.

Единственно, что удручало – это то, что обычно до вечера глаза Кирпы уменьшались и подозрительно поблескивали. И не только у него… Мужской коллектив их больницы нередко занимался возлияниями. Андрей не мог утверждать, что из-за этого хотя бы одна операция была проведена неудачно (сильная рука Кирпы всегда уверенно держала скальпель), но факт оставался фактом. Санитарка тетка Маруся рассказывала, что патологоанатом Смидович тоже поначалу к рюмке тянулся, но перегодя устранился, стал каким-то нелюдимым и сейчас предпочитает сидеть в одиночестве в своем морге. Выпивает, конечно, но не часто. «И ты б, сынок, не очень увлекался”, – прибавила женщина… Андрей выпил несколько раз за знакомство, а потом стал ссылаться на неотложные дела.

За неделю до Нового года пошли слухи о комиссии из областного управления здравоохранения, которое приедет для расследования обстоятельств смерти пациентки. Главврач Семенова перезвонила каждому участнику той трагедии и объяснила, что и как говорить. По просьбе членов комиссии молодой специалист Шевчук написал, что 24 ноября 2007 года в три часа ночи в отделение реанимации и интенсивной терапии поступила женщина в бессознательном состоянии. Обследование показало содержание алкоголя в крови 0,8 промилле. У женщины был бледный цвет лица и нарушенное сознание. Чувствительность отсутствовала, пульс – ускоренный (120 ударов/мин), температура тела – 38°. Напряжение мышц живота отсутствовало.. Назначили инфузионную и антишоковую терапию. В пять утра поставили 3 катетера. Аспирации крови, мочи, каловых масс или желчи не выявлено. В брюшную полость ввели физиологический раствор. В 5 часов 30 минут – антибиотики парентерально. В шесть утра состояние больной улучшилось. В 6.30 артериальное давление упало, температура снизилась, лицо посинело. Обследование живота показало наличие некроза в местах надавливания и вздутие. В 07.05 кожа пациентки приобрела бледно-серый цвет с землистым оттенком, покрылась каплями пота. Начались адинамия, значительные расстройства дыхания и сердечной деятельности, бактериемия, вздутие живота, отсутствие кишечных шумов. В 07.10 зафиксирована биологическая смерть.