Stashe - Кайорат

• Название: Кайорат
• Автор: Stashe
• Жанр: Фэнтези

Существует такое утверждение — любой организм есть микрокосм. Уникальность, в которую мы с легкостью верим, когда дело касается нас самих, и с трудом, стоит заговорить о ком-то еще. А вспомним о 'вечных' ценностях — любви, верности, чести или дружбе. В глазах у многих людей появляется недоумевающее выражение, едва они заслышат о них. Порой и сами мы до конца не верим в реальность 'громких' слов. Так буднично, избито и неправдоподобно они звучат. Но стоит отсеять шелуху наносного, очистить суть их и заставить заиграть свежими красками, и возможно, всего лишь возможно… Сложный путь, полный таких вот, немного 'кривых' размышлений о жизни, странных и опасных приключений, предстоит пройти смешно неудачливому на первый взгляд малышу Кайорату. Его личная дорога домой, волею судьбы превращается в путешествие целой команды, а простые намерения в клубок интриг, из которых не так-то просто выпутаться. Достойна ли награда героя? Достоин ли герой такой награды?

---

— Не позволю, — Майя с трудом выпрямилась. В саже, подпалинах, с горящими яростью глазами, и я гордился ею, как никогда, — возможно, промолчу сейчас. Вынуждена буду. Но наступит день, когда изменения станут реальностью. Доказательством тому моя клятва и эти события. Если бы не ваши действия нас уже не существовало бы.

* * *

Наверное, пора начать гордиться тем, что удалось сделать. Я смотрел на тело Казимира, но так ничего и не почувствовал кроме сожаления, какого-то глухого недовольства, даже печальной жалости.

— Конец? — я лег, и устало вытянул задние лапы. Тело сотрясала мелкая дрожь. Все болело, жгло глаза, саднило глотку.

— Нет, не конец, — Пилон тяжело вздохнул. Он приходил в себя на удивление быстро.

— Почему? — ответ мне был не нужен, но хотелось, чтобы отвлекли от созерцания мертвеца.

— Считаешь, мы поступили неправильно? Тебе жаль его? Испытываешь смятение, страх или отвращение? Думаешь, как Осирис так запросто, не испытывая особых терзаний свернул шею живому существу? Промедление порой смерти подобно. Если ты не вышвырнул бы его из потока, человечек восстановил бы затраченные силы. Не сверни Осирис тотчас ему шею, все. Нам крышка.

— Неужели нельзя иначе? — спросил я, ненавидя себя за этот вопрос.

Икуб медленно размазывал по плечу сгусток крови. Он вздохнул и посмотрел на тело:

— Не испытывал я особых страданий, когда сворачивал шею. Честно, это правда. Ты забываешь, он покалечил Тильду и Ишутхэ, убил множество существ. Просто так стер с лица земли два города со всеми жителями. Как можно оправдать его? Из каких побуждений и, исходя из какой такой морали, сделаны ужасные вещи? Да, он в определенном смысле жертва, но прежде убийца. Чудовище. Ужасающе бессердечное существо, совершенно лишенное чувства сострадания, милосердия. Что бы ты там не увидел в потоке, как бы не хотелось тебе верить, что Казимир имел право на ненависть, это упрощение. А в жизни так не бывает. И не мог я выбирать между нами и им. Права жить человек не заслуживал. Забудь и не терзайся, бесполезное занятие, поверь. Все произошло правильно. Малыш благодарность трудно выразить словами. Ты спас мне жизнь и…

— А ты не ранен? — перебил я. Смущало, что икуб с ног до головы был покрыт сгустками крови. Но Осирис слабо улыбнулся. Его волосы, влажными сосульками прилипали к лицу и плечам:

— Спина немного болит. Но пройдет.

— Осирис, а что человек сказал, перед тем…как умер? Ведь сказал? Ты кивнул.

— Попросил, — икуб замялся и закончил быстрым шепотом, — я тоже удивился. Словно ты поломал что-то в нем, когда выкинул из столпа. Он был…не знаю. Как будто отобрали смысл и больше незачем жить. А сказал — не мсти. Я думаю, что-то в нем оставалось хорошее, но мало. Слишком мало.

Меня переполняли смешанные чувства.

— Трудно пришлось. Внутри столпа?

— Да. Но я не умер бы.

— Нет. А любой из нас погиб практически сразу. Слишком много энергии.

— Почему же он не умер?

— Загадка, — медленно, сильно хромая, к нам шла Тильда. Вид у нее был не ахти. Шерсть свалялась и торчала опаленными клочками. Сама сильно помята, кое-где видна запекшаяся кровь, — первозданная энергия океана, столп, — она тихо фыркнула, брезгливо посмотрев на тело, — эх ты. Дурилка. Энергии в нем слишком много, а ее избыток ускоренно завершает трансформацию существа независимо от его желаний. До следующего воплощения. Хотя говорят, есть счастливцы, но они сошли с ума или сильно пострадали. В общем, оставим тему до лучших времен. Видишь, Осирис готов был пожертвовать собой. Но сложилось гораздо удачнее. Мы сражались, сколько могли, прежде чем скинули человека в столп, а он не умер. Вот оно, доказательство. Люди как кураторы способны выживать в столпе. Кайорат, ты вроде как жалеешь человека? Он заслуживает чего угодно, кроме оправдания. А теперь думайте сами, что будет, когда тысячи таких Казимиров пойдут по следам первого. Портал открыт. Значит, в обе стороны потянуться любители приключений. Во что выльется обмен, страшно представить. Вот о чем, золотая крошка, ты должна думать, если станешь стражем. Понимаете вы, что ждет нас? Какой конец, малыш? Начало. Проснутся кураторы, прочие из радуги, начнется такое, что только держись. Вот уж не знаю, спасли мы многомирье или отодвинули крах на время.

— Где Ишутхэ? — я хотел удостовериться, что живы все.

— Сейчас доползет. Опять лапу сломали. Переднюю, — с ехидным смешком сообщила Тильда и жалобно мяукнула.

— Что дальше? — волкодлак неспешно вышел из тьмы, бережно баюкая прижатую к груди лапу.

— По головке за использование ожерелья не похвалят. Тело не трогать. Буди стража. Поговорим с ним. А там…думаю, все станет прозрачно и понятно. Приключение закончено, господа. Осталось пожать плоды. Надеюсь, они будут не очень горькими.

— Так что? Никакой славы, всеобщей любви и почитания? — Ишутхэ болезненно скривился, пытаясь улыбаться. Видно боль в лапе порядком замучила.

— О чем ты, дружище? — Пилон осторожно покрутил головой, фыркнул и сделал несколько неуверенных шагов. Грива коня спуталась, но глаза сияли на угольно черной морде, словно сапфиры, — славно! Стоящее приключение. Думаю, пора вернуть тебе ожерелье. На счет Майи соврем. Нельзя портить девочке карьеру. У нее несомненные шансы стать стражем. Скажем, вступила в борьбу позже и помогла убить человека. Ты отправишься домой и станешь героем. Малыш, возможно, получит шанс на добровольное изгнание. Я буду уволен или в принудительно добровольной форме отправлен на пенсию. Тильда побудет со мной, пока не устроится. А устроится она удачно. Ну, а Осирис отправится куда-нибудь еще и его никто и никогда больше не назовет неудачником. О том, что произошло на самом деле, общественность не узнает. Интриги совета радуги, тайны кураторов… Дракон был в чем-то прав.

— Несправедливо. То, что ты говоришь, — возмутилась Майя. Ее гребень приподнялся, видимо немного пришла в себя.

— Да, но так и будет. А ты, девочка хорошенечко запомни. Быть может, когда станешь стражем, сможешь привнести перемены в радугу. Начни с того, что открой всем великую тайну кураторов. Помоги брату. Пусть трусы перестанут открещиваться от своих предков и признают, наконец, общие корни с драконами, — Пилон весело заржал и стукнул копытом, — буди стража, Ишутхэ. Пора поставить точку.

Я снял с шеи ожерелье, и аккуратно удерживая его на конце когтя, протянул волкодлаку.

25 Эпилог

Я зажмурился. Слепящие лучи солнца приятно щекотали, скользили по чешуе, заставляя ее переливаться всевозможными оттенками фиолетового.

Ну, вот и все. Полугодовое расследование окончено. Точки и акценты расставлены. Заканчивалась старая жизнь и начиналась новая. Точнее, начинался еще один ее этап, второй после схватки в звездной зале радуги.

Конечно, ничего не закончилось как в сказке. Но довольно того, что получили. Серость повседневности в ворота больше не постучит. Я, похоже, научился ценить мелкие радости жизни. Например, несколько теплых слов на прощанье.

Ишутхэ, теперь уже друг, вернулся в свой мир пару месяцев назад, с ожерельем. И просьбой впредь лучше за ним следить. Не самый худший вариант для волкодлаков. Оказалось, несколько его товарищей остались живы, в том числе тот самый хлюпик, который чихал. Смешно сказать, я был рад. Ведь два города исчезли, и их уже не вернуть. Бу-чо, Оуи, фата Альента наше знакомство оказалось слишком коротким. Дракону удалось сбежать. Бегство повесили на нас, так как дед делал ноги в тот самый день, когда произошло сражение с Казимиром. Старый хищник оказался достойным соперником, но я был уверен, пути еще пересекутся. Порталы заработали исправно, и слова получали подтверждение. Нас долго таскали по допросам, обвиняли, снимали обвинения, изыскивали дополнительные свидетельства и факты. Скучно, утомительно, болезненно. Не скажу, что собственная судьба меня не волновала. Пришлось и долго приходить в себя после случившегося. Казалось, мир никогда не станет прежним, не засверкает красками. Я ошибся. Время лечит. Когда решение по делу вынесли, я немного удивился мягкости приговора. Пилон, правда, ворчал и плевался, но подозреваю, остался доволен. Ближайшие двадцать лет нам было запрещено посещать мир-радугу, а по истечении срока дело поступит на пересмотр, с учетом новых обстоятельств. Также запрещено было находиться в рядах служащих радуги. Остальные обвинения сняли. Нас больше не называли изменниками, оставили все права и свободу. Хотя условное принуждение оставалось частью сделки, как назвал приговор отец. Пилон ушел со службы на пенсию, как и предполагал. Осирису ничего толком предъявить не смогли, так как на службе в радуге он не состоял, и ограничились общими запретами. Я попадал под статью об отступниках по физиологическим причинам. Но отец стал защищать меня, требуя исключения из правил. Хорошо еще, мать не могла присутствовать на суде, не позволила работа. Но она каждый день терзала ментально, по голографическому передатчику. Трудно смирится с неблагодарностью тех, кого фактически спасли от смерти, но Пилон тщательно готовил меня к этому. Может благодаря язвительности и жесткости его советов, я не впадал в истерику. В конце концов, отодвинув крах многомирья, мы не могли и дальше отвечать за глупость его обитателей. Самодовольство некоторых экземпляров перевешивало редкие разумные выводы. Непогрешимость совета в собственных глазах казалось абсолютной, и я ощущал все большую чуждость родного мира. Майя была признана лучшей среди претендентов в испытании и новым стражем. Теперь она стала официальной ученицей действующего стража и будущей лапой посоха. Я ни разу не пожалел, что о роли ее мы умолчали, хотя это создало лишние трудности. Знаю, Майя будет хорошим стражем. Во мне не осталось обиды или ревности. Я получил свой приговор. Не назван отступником, но лишен родины на сорок лет. Свободен.