Борис Пармузин - Искатель. 1979. Выпуск №5

• Название: Искатель. 1979. Выпуск №5
• Автор: Борис Пармузин
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

Ha I, II, IV стр. обложки и на стр. 2 и 73 рисунки Ю. МАКАРОВА.

На стр. 74 и 81 рисунки Б. ДОЛЯ.

На III стр. обложки и на стр. 90 и 127 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА.

---

Хозяин караван-сарая ждал гостей у ворот. Он кивал головой, улыбался. Кланяться ему мешал огромный живот, на котором покоились пухлые ладошки. Хозяин не обольщался большим заработком. Еще неизвестно, как поведет себя чужестранец.

Взглянув на темно-синий тюрбан, на аккуратную бороду за незаметной черной сеткой, он определил: индус.

«Что их занесло сюда?… — подумал хозяин. — Хорошо бы болезнь, да простит аллах за такие мысли».

Но купец выглядел здоровым, крепким человеком. Он ловко соскочил с коня и поздоровался с хозяином. Гость знал местный язык. И конечно, знал обычаи этой страны. Расспросив хозяина о здоровье, о его делах, пожелав мира и спокойствия доброму делу, он, осторожно обходя лужицы, прошел во двор.

За купцом двинулся караван.

Как всегда, за солидными людьми тянулись бродяги, дервиши.

Озабоченный хозяин обратил внимание на дервиша с сучковатой палкой. Черная до синевы кожа, острые, с каким-то сумасшедшим блеском глаза. Дервиш не посмотрел на хозяина, а словно обжег его взглядом, мгновенным, властным.

Одет дервиш был в черные тряпки. Но если внимательно вглядеться, то тряпье это было довольно крепким, надежно защищало от прохладного ветра. Казалось, взяли новую одежду и специально потрепали. На плечах дервиша, поверх одежды была накинута старая, потертая шкура.

«Барс…» — определил хозяин. Он поймал себя на мысли, что слишком внимательно рассматривает бродягу. Но как не рассматривать… Следом за «черным дервишем» двигался второй. Двигался на полшага позади, как подобает слуге.

Через полчаса все стихло. В лучшей худжре разместился купец и уже, вытянув ноги, полулежал на грязноватых подушках, пил чай.

Бродяги устроились рядом со скотом, под навесом. Только дервиш в барсовой шкуре и его спутник рассматривали двор.

Хозяин, повинуясь непонятной силе, нерешительно двинулся к святым людям. Он шел медленно, осторожно, хлюпал по лужам.

Дервиш поклонился хозяину и небрежно, откуда-то из лохмотьев, вытянул руку с монетой. Хозяин, не скрывая удивления, взял золото. Хотел удостовериться, что монета не фальшивая, сжал пальцами, пощупал, быстро сунул в карман. На лице появилась улыбка.

— Что угодно господину?

— Мы после большой дороги, — сказал дервиш — Мы остановимся у вас.

— Понимаю. — Хозяин кивком головы предложил дервишу следовать за ним В караван-сарае была еще одна, достойная высоких гостей худжра.

Хозяин не мог скрыть удивления и досады, когда на рассвете караван начал собираться в путь. Под навесом осталось несколько тяжелых тюков.

— Это принадлежит святым людям… — небрежно, как о чем-то незначительном, сказал купец. — Спрячьте пока.

«Черный дервиш» даже не вышел проститься с купцом.

После ухода каравана тюки были уложены в опустевшие худжры. Хозяин распорядился готовить сытный мясной завтрак для странных гостей.

Вчера вечером он старательно рассмотрел золотую монету. Давно с ним так щедро и небрежно не расплачивались Человек, вытаскивающий из лохмотьев золото, достоин высокого уважения. А лохмотья… Их можно завтра же выбросить.

Но «черный дервиш» оставался в своей неизменной шкуре. Днем он обошел город, побывал в мечети и потом двое суток не выходил из караван-сарая.

На третий день «черный дервиш» пригласил хозяина в худжру.

Дервиш начал разговор издалека. Похвалил за гостеприимство, за хорошую пищу, поинтересовался делами.

— Какие дела… — вздохнув, развел пухлые ручки хозяин. — Что хорошего в этом городе? Нищета…

Не давали покоя тяжелые тюки, которые с трудом втащили в соседние худжры. Что собирается делать с этим товаром дервиш. Торговать? Ждать следующего каравана? У него же нет своего коня.

— Часто бывают гости? — спросил дервиш.

— Редко, добрый человек. Очень редко… — опять вздохнул хозяин — Там, — он едва повернул голову в сторону, — там пустыня, горы. Заскочат злые люди, пошарят в городе и скроются. А что к нам заскакивать? Нищета…

— Полиция есть?

— Есть… — Хозяин небрежно взмахнул ладошкой. — Во время налета сами прячутся. Что они сделают?

— Другие гости бывают?

— Редко…

— К кому приходят гости? — продолжал дервиш.

Толстяк покосился на открытую дверь. Эти бездельники обрадовались, что хозяин зашел к гостям. Столько работы, а они в какой-нибудь пустой худжре играют в кости.

— У нас… здесь… — вдруг отрывисто, шепотом заговорил толстяк, — здесь живет государственный преступник.

Необычное сообщение не удивило дервиша.

— Кто? — спокойно спросил он.

— Чужой человек… Муфтий Садретдинхан.

Хозяин вытер ладонью пот с лица и уставился на дервиша.

— Муфтий Садретдинхан, — медленно, но твердо произнес гость, — великий, святой человек. Он борется за счастье правоверных. Его оклеветали злые люди. Он большой друг нашего народа. Об этом скоро узнают власти. — После паузы дервиш торжественно произнес: — Об этом знаешь ты. Один.

Хозяин торопливо кивнул.

— Возьмите за ваши заботы, — уже другим тоном добавил дервиш. — А теперь расскажите о всех гостях, которые приходили к святому человеку…

Муфтий редко появлялся на улочках маленького города. Он и в мечеть ходил только по большим праздникам. Никто из местных жителей не осуждал старого человека. Все понимали, что муфтий проводит время за молитвами в своей тесной комнатке.

Это подтверждал хозяин дома, где последние четыре года жил ссыльный эмигрант. В комнате, в западном углу, висел старый флажок. Тот самый флажок, который всю жизнь скитался с ним по чужим городам и странам. На зеленом поле флажка золотистый, правда уже поблекший полумесяц и звезда.

Во время молитвы, в часы раздумий муфтий подолгу смотрел на флажок. Когда глаза начинали слезиться и флажок расплывался в тумане, он ложился и поворачивался к стене. На линялом ковре узоры напоминали дороги, тропы, тропинки, запутанные и далекие, по которым Садретдинхана носило в горячие дни борьбы.

Он никогда себя не чувствовал старым, больным, слабым. Он и сейчас бы мог проделать хороший путь. Было бы ради чего… Да и попробуй сесть на коня. Это заметит полгорода. Появится сонный полицейский и укоризненно покачает головой.

Полицейский относился к муфтию как к любимому ребенку. Беспокоился о здоровье и не отпускал от дома на два шага. Во время налета бандитов полицейский отсиживался у муфтия. Страж закона верил, что государственный преступник Садретдинхан известен и среди головорезов.

Муфтий не говорил вслух о планах, хотя они рождались всякий раз новые после каждой встречи с эмигрантами. К нему редко, но приезжали за советом, за помощью. Люди выжидающе смотрели на сухонького старика, делились бедами.

Муфтий Садретдинхан, сжав кулачки, тряс ими в воздухе, проклинал неверных и отступников, обещал скорую победу над врагами. Но совсем иные слухи доходили до этого городка, до караван-сарая. Немец уже отступал под ударами Красной Армии.

А муфтий предсказывал близкую гибель Советам.

Приезжал к муфтию несколько раз Шамсутдин. Рассказывал о судьбе Махмудбека, о его жизни в тюрьме, о делах.

— Он подружился с вождями племен, с главарями банд, с теми, которые томятся в зиндане. Он находит нужных людей.

— Ой, молодец! — потирая ладошки, восклицал муфтий.

Не ведал ссыльный муфтий, что имя его в эмигрантских кругах по-прежнему повторяется с большим уважением. Ссылка прибавила авторитета Садретдинхану. О муфтии стали говорить как о человеке, страдающем за правое дело, за счастье мусульман.

Правда, не все почитатели Садретдинхана решались его навестить. Иные побаивались навлечь на себя гнев местных властей. Но прошел год, второй. И к муфтию потянулись состоятельные эмигранты. Никто за этими гостями не следил. Вероятно, местные власти решили, что старику стукнул восьмой десяток и он наконец угомонился. А муфтий не помнил о своем возрасте.

В канун восьмидесятилетия приехал Шамсутдин, привез недорогие подарки.

Муфтий, не скрывая чувств, рукавом халата смахнул слезы.

— Ой, молодец. Из тюрьмы…

— Он неплохо живет… — сказал Шамсутдин. — Он подружился с русским агрономом, помог ему устроиться на работу. Вы знаете того русского?

— Да, да… — торопливо проговорил Садретдинхан. — Все таки прибрал его к рукам.

После отъезда Шамсутдина муфтий невольно задумался о своем положении. Он щедро обещал помощь, давал советы. Но сколько можно обещать?

— Сколько? Сколько? — бормотал старик, уставясь на поблекший флажок.

Высокие покровители — турки, англичане, немцы, японцы — забыли о старике. А как нужно их доброе отношение! И как нужны деньги!

Приезжал Аннакулн Курбансаидов. Тяжело отдуваясь, громоздкий и важный, он с подчеркнутым равнодушием осмотрел комнату. Взглянул на зеленый флажок и, кажется, усмехнулся, подлый человек.