Газета День Литературы - Газета День Литературы # 170 (2010 10)

• Название: Газета День Литературы # 170 (2010 10)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Но скажем честно, разве не мы сами, со своей доверчивостью, виноваты в своих бедах? Позавидовали, что в Париже даже извозчики говорят по-французски, вот и пришли французы, и загнали коней в Успенский собор. Захотели рая на земле, получили революцию и гражданскую войну. Захотели рынка – получили нищету.

Что нас спасёт? Нет, не возвращение идеологии ненавидевших Россию Маркса-Энгельса, а единственное и самое простое – обращение к Господу. Все остальные пути перепробованы.

Эта простота спасения всегда вызывала злобу падшего денницы. Нападения на русскую душу были самыми сильными во все времена. Ослабевала вера – Россия вразумлялась бедствиями. Крепла вера – возвышалась Россия, но опять усиливались сатанинские нападения. Эти нападения усиливаются именно сейчас, по мере продвижения России ко Христу. Духовные вожди народа, к которым относятся писатели, ибо им дан от Бога дар писать, обязаны соответствовать вызову времени. Но если писатель не воцерковлён, труды его плохо помогут Отечеству. Ведь любили же Россию Палиевский, Кожинов, Селезнёв, Ланщиков, Семанов, Михайлов, но их противостояние нашествию безбожного воинства оказалось слабым. Потому что не были воцерковлены. И не они, а либералы стали влиять на умы. Разве бы кому-то из любящих Россию пришло в голову именовать русских солдат федералами. "Погибло пять боевиков и убито три федерала". Федералы. И это о русских юношах, о цвете человечества. О тех, кто продолжил меру подвига воинов Великой Отечественной. Но не у любящих Россию, а у её ненавидящих в руках средства массовой информации.

Именно нам вновь посылается испытание нашей веры, нашей любви к России. Где можно найти силы для любви и веры? Только в Церкви. Кто об этом скажет? Только тот, кто за свои труды и молитвы награжден таким даром. То есть воцерковлённый писатель. Он никогда не заменит священника, да это и не его дело. Стихотворение Пушкина "Отцы пустынники и жёны непорочны" не заменяет великопостную молитву святого Ефрема Сирина, и "Объяснение Божественной Литургии" Гоголя не есть Литургия, но они помогают войти в церковную ограду, воздвигнуть вокруг себя "стены Иерусалимские". Вот назначение сегодняшнего слова.

Да, у нас стократно меньше возможностей выходить к читателям и слушателям – сравните число и тиражи изданий, телевизионное и экранное время, – но спросим, что ж нас всё никак не победят, не задавят, не низведут до уровня толпы и черни? Потому что есть безошибочное чутьё народа. И оно чует правду, оно сердцем ощущает того, кто любит Россию, а кто видит в ней экономическую территорию проживания.

Конечно, нам тяжело. Но это естественно: мы – русские, нам всегда было всех тяжелее. Русский Крест неподъёмен для других. А то, что он дан именно русским, показывает веру Господа в нас. Мы обязаны оправдать Его веру. Тяжело, но Крест не по силам Господь не даёт. И то, что усиливается бесовская злоба, – это верный показатель того, что наша любовь к Богу и России действенна. В непрекращающейся схватке Христа с Велиаром, света с тьмой, православные писатели – воины. Их оружие – слово. Но это главное оружие современности. А слово, обеспеченное золотом любви, обязательно победит.

Владимир БОНДАРЕНКО БАРОН ЖОЛТОК

Да-да, "Барон Жолток"! Советую всем нашим читателям прочесть эту повесть Дмитрия Рогозина, которую мы начинаем печа- тать в этом номере (стр. 4-5).

Во-первых, она просто интересна. Во-вторых, рождает и развивает традицию родословных. Мне кажется, эту свою повесть Дмитрий Олегович написал в память об отце – генерале советской армии Олеге Константиновиче Рогозине. Повесть получилась... Мы опубликовали бы её, даже если бы автором не значился известный политик и дипломат Дмитрий Рогозин. Потому что она – о русской военной истории, о российском дворянстве.

Повесть практически документальная. Дмитрию Олеговичу есть чем гордиться. Род могилёвских баронов Миткевич-Жолток не посрамил себя ни на поле русской брани, ни в делах чести. Конечно, для нас было неожиданностью узнать, что прапрадед героя – генерал-майор Николай Антонович Миткевич-Жолток, был не просто жандар- мом, а полицмейстером всей Москвы; прадед Борис Николаевич благополучно избежал репрессий, более того, был одним из первых красных лётчиков; дед служил авиационным инженером, этим самым продолжив военную династию, эстафету которой подхватил и отец героя. Лишь сам Дмитрий Олегович оказался этаким диссидентом в славной военной династии – ушёл в политики и дипломаты.

А вот прапрадед героя в мае 1915 года, после немецких погромов в Москве, попал под обширную чистку, когда царь снёс всю верхушку московского начальства, и ушёл на фронт. Служил позже и в Белой армии, у Деникина, после разгрома эмигрировав. Так его следы и теряются.

Увлекшись историей рода, Дмитрий Рогозин копнул глубоко, почти до ХIII века, к немецким крестоносцам. Родоначальниками фамилии Миткевич были прусские князья. Как пишет автор: "Гербом рода Миткевич-Жолток является так называемый герб "Калинова", который в свою очередь происходит от герба "Прус" – с изображением занесённой к небу рыцарской руки в доспехах с обнажённым клинком, напоминающим о кровавой сече с меченосцами". После знаменитой Грюнвальдской битвы к фамилии Миткевич добавилась вторая половина – Жолток.

Герои повести – представители рода баронов Миткевич-Жолток, но автор, описывая жизнь своих предков, вовлекает нас и в движение самой истории. Среди действующих лиц появляются король Ягайло и князь Витовт, великий магистр Ордена, хан Джелал Ад-Дин. В иную эпоху мы встречаемся с императором Николаем Вторым, с генералом Джунковским...

Отец и дед героя – уже советские военачальники – тоже славно продолжили историю военного рода. Повесть Дмитрия Рогозина закрепляет вновь возрождающуюся традицию – писать свои родословные. Ведь вся история нашей державы во все времена держалась на доблести и славе конкретных людей, воинов и политиков, писателей и учёных, купцов и открывателей новых земель. Миллионам наших сограждан есть что сказать. Так пусть же наши дети и внуки учатся записывать предания своих славных фамилий. Как пишет Рогозин: "Говорят же, что существует такое понятие как Зов крови. Эта генетическая память пробивается сквозь поколения и века. Даже черепашки, рождённые в яйцах в песчаных дюнах, знают, что первым делом надо забежать в набегающую волнами водичку. Там их среда обитания. Там их родной дом…"

Не будем забывать об этом Зове.

Вячеслав ЛЮТЫЙ ПОЮЩАЯ ПТИЦА

О влиянии Сергея Есенина на современную поэзию

Вглядываясь в поэзию Сергея Есенина, мы можем отчётливо увидеть, чем она питает стихи сегодняшние и чем от них кардинально отличается.

Есенин дал всем последующим поколениям русских поэтов непревзойдённый пример певца, будто растворённого в родной земле, её традиционном укладе, природе, а также – во времени, которое безжалостно рушит всё вчерашнее. Он испытал в своей художественной мастерской новые приёмы поэтического творчества, его проникновенные строки не кажутся архаичными и теперь, когда стихами порой называют очевидный словесный мусор.

Есенин удивительным образом соединил в себе черты поэта-традиционалиста и поэта-новатора. И обрёл творческую возможность увидеть родину в трагическую эпоху исторического перелома и воплотить зримое в ярчайших образах, проникнутых любовью и горечью, жаждой жизни и печальным расставанием с ней.

Однако есенинский лирический пессимизм несопоставим с нынешними "поэтическими рыданиями", будто провожающими Россию в последний путь. Такое различие продиктовано, прежде всего, неотделимостью поэта от родной земли: он чувствует её мистические токи, тайное сопротивление губительному мороку, который охватил знакомые пределы, он является живой частью родины – и потому никак не может присутствовать на её отпевании, будто бы склоняясь над усопшей и обливаясь слезами.

В Есенине не найти рассудочности, которая, словно жук-древоточец, выедает древо современной поэзии изнутри. Это ещё одна причина, по которой его лирического героя нельзя представить стоящим рядом с Россией и говорящим о её кончине.

В его произведениях отразилась русская история и русская беда, прошлое, настоящее и будущее отчего края. Это свойство есенинской поэзии помогло ей сохраниться в безжалостном XX веке. Строки поэта повторялись на фронтах Отечественной войны, проницали собой все годы нашей жизни. Будто капля крещенской воды, превращающая в святую влагу целый водоём, стихи Сергея Есенина входили в душу, которая ещё не поняла собственных истоков, и делали её русской.