Павел Кувшинов - Весенний этюд в кошачьих тонах

• Название: Весенний этюд в кошачьих тонах
• Автор: Павел Кувшинов
• Жанр: Современная проза

Светлая романтическая повесть о любви и её понимании. Про подростков (тинейджеров) и для них же написанная. С элементами психологии, незлой иронии и юмора.

---

В тот первый вечер Робка с Гелькой зависли до двух ночи, пришлось просить робкину маму, чтобы звонила гелькиной — на их счастье строгий отец «пантеры» был опять в командировке — и просила оставить Геллу ночевать у них в зале и говорила, что завтра на занятия девочка пойдёт сразу от них.

Следующий день был для новоявленной парочки последним днём в старом имидже! Робина мама, которая не боялась перемен, поняла причину рестайлинга сына и отдала им сразу золотую кредитку, чтоб не дёргали. На что Робка заметил, что она может ещё и не понадобится. К чести Роба надо сказать, что кредитка и правда, почти не понадобилась.

Стилист справился на пять с плюсом — нашим малолеткам меньше восемнадцати уже никто не давал в силу роста и имиджа.

Надо сказать, что Робкина мама очень помогла ребятам не только материально. Она снова позвонила Гелькиной матери и пригласила на «бокал чая» с тортиком. В тот день отец Геллы всё ещё находился в командировке, но уже к великой радости гелиной мамы, которая была просто счастлива «выбраться в люди, да ещё в такие». В-общем, специально для гелькиной родительницы ребятами был устроен фешн-показ нового гардероба дочери! В тот день мамы серьёзно «задружились», моментально нашли общий язык, и Гелла уже с мамой опять осталась ночевать в зале.

На следующий день у ребят была учёба, а мамы после вчерашнего «чаепития» решили устроить себе выходной.

В первый же день честная Гелька подошла к Алечке и спросила:

— Ну как, подруга, приехал твой «солдатик»?

— Пока ещё нет!

— Так у тебя с ним серьёзно?

— Да!

— Так значит… А с Робом у тебя, значит, всё?

— Да!

— Какая же ты всё-таки глупая, Алька! Робико-сан тебя та-ак любит!.. Меня никто никогда так не любил, как он тебя любит!

— Я знаю, что любит…

— Так что, ты его окончательно и бесповоротно бросаешь?

— Да!

— Ну, смотри, подруга, как знаешь! Я ж его заберу! А если я его заберу, я ж его обратно тебе уже не верну!

— Забирай!

— Ну и дура!

И началось!

Смысл составляющей новый имидж одежды был «беспредельно» простым! На тело одевалась водолазка или футболка в обтяжку. Поверх шла основная «одежда». По приходу в клуб трикотаж снимался, убирался в сумку, сумка сдавалась в гардероб, и на ребятах оставалось по минимуму одежды клубно-танцевального содержания. Маленькие стильные и дорогие аксессуары выгодно довершали и подчёркивали имидж.

Но даже в училище, при полной закрытости кожи трикотажем, их стиль смотрелся эпатирующим и вызывающим. Молодёжь приняла «кошек» с восторгом, ну, а педсостав ещё и не такое видел. Наша парочка нарочно работала на публику то тут, то там замирая в различных кошачьих позах так, что несколько раз их на полном серьёзе принимали за манекены, что неизменно вызывало взрыв смеха с их стороны. Короче, «котята» отрывались и прикалывались по полной! Но, разумеется, в училище в их позах не было и намёка на эротику.

Зато в клубах всё было на грани! Позы — не пошлые, но эротичные! Танцы — не грязные, но с явным вызовом. За две недели парочка обратила на себя внимание почти во всех более-менее цивильных столичных клубах. Их откровенный кошачий стиль нравился, во многие клубы их вскоре начали пускать без очереди и без входной оплаты, потому что они неплохо заводили публику. Вскоре появились желающие сняться с заводными «кошачьими» сначала на мобильник, потом на мыльницу, а потом ребятам уже пришлось снова идти к своему стилисту и сочинять мейк-ап уже для Роба. И как только они «разукрасили» и его, их тут же пропечатали в одном из глянцев, к счастью, репортажно, без интервью.

Как ни странно, экземпляр журнала с их фото дошёл до Аристарха. Ему Роб честно признался, что это они, но уверил что они там не каждый день и максимум до пол-одиннадцатого. Патриарх сказал, что если вдруг появятся «хвосты», пусть «хвостатые» пеняют на себя. А официальной версией была избрана версия их скромного подражательства настоящим клубным «зажигалкам».

Все эти «движения», безусловно, забавляли и развлекали Робку, внося перечную свежесть в его опустевшую без Али жизнь. По вечерам он, скорее по привычке, ждал в аське Китти, но она почему-то как сквозь землю провалилась. А без неё в инете было как-то пустовато. Он просто не знал, что бы он делал без «верного друга» Гельки…

Уже через неделю наши чёрные «кошачьи» заметили за собой «облезлый рыжий хвост» — так они прозвали бывшего Гелькиного мажора — Генку. Когда тот первый раз увидел нашу парочку в новом стиле, сначала даже не понял, кто перед ним. Но когда узнал, надо было видеть выражение его лица. Гелла никогда не забудет эти круглые от удивления глаза и отвисшую челюсть. О, это был бальзам на её раненую душу. А «хвост» таскался за ними из клуба в клуб, сгорая от ревности, зависти и ненависти. Несколько раз пытался «подкатить» к своей «бывшей», которая теперь очень неплохо себя чувствовала и без него, но каждый раз слышал брошенное сквозь зубы что-то типа «отвали, козёл». Тогда Генка решил зайти с другой стороны и припугнуть Роба. Он беспардонно подошёл к паре прямо во время танца и наглым тоном заявил, что им, мол, с Робом надо переговорить. Под негодующие возгласы толпы наш «котяра» оставил «пантеру» одну на танцполе, и, выбрав местечко потише, спокойно спросил у довольно решительно настроенного Генки:

— Ну, так о чём хотел поведать дикому кошаку маленький сын большого человека? — начал он, первой же фразой охарактеризовав позиции сторон в предстоящем диалоге, отметив про себя, что «золотой мальчик» всё-таки пришёл «поговорить» один. Значит, какие-то понятия о чести у него всё-таки были.

— Да ты!.. Ты… — у бедного Генки от робкиной фразы куда-то сразу улетучились все угрожающие мажорские заготовки, привычное красноречие вошло в ступор, а неплохо подвешенный обычно язык на самом деле «подвис в воздухе» вслед за отвисшей челюстью. Он не видел в глазах Роба ни страха, ни уважения. И самое главное, что этот «кот без страха и упрёка» был совершенно прав в своих характеристиках, именно это и стало причиной генкиного лёгкого шока. — Послушай, ты, дикая тварь из дикого леса, — быстро придя в себя и приятно удивив Робку знанием Киплинга, продолжил мажор, — тебе не кажется, что ты как-то уж очень быстро занял чужое место? Это моя девчонка, ты понял? Отвали от неё!

— Ну, начнём с того, уважаемый, что свиней я с вами не пас, — я вообще не знаком с премудростями этой профессии, детей тоже не крестил, так что попрошу, всё-таки, обращаться ко мне на «вы»! — уколол его Роб. — Теперь по делу! А вам, достопочтимый маленький человек с большими амбициями, не кажется, что вы слишком много себе присвоили? Место, значит рядом с предметом нашего разговора — ваше! С чего бы это? Теперь насчёт «быстро»? Насколько мне известно, с момента вашего расставания прошло почти четыре месяца. А кто позвольте узнать, дал вам право присваивать живого человека? Так вот, считаю своим долгом напомнить, что рабства на Руси никогда не было, а крепостное право отменили ещё в девятнадцатом веке. Теперь конкретно о Гелле! Кое-кто, я не хочу показывать пальцем — некультурно, знаете ли — едва не сломал девчонке жизнь, и если бы не одна горячо уважаемая мною особа (Роба, конечно же, имел ввиду свою маму), то неизвестно, чем бы всё закончилось. А самое главное, в чём я хочу вас официально уведомить, что вышеупомянутая Гелла — мой близкий друг, очень высоко ценимый мной как личность, с которым я знаком гораздо дольше, чем все вместе взятые личности в радиусе ближайших ста метров, и я не позволю, насколько это будет в моих силах, кому бы то ни было и когда бы то ни было её обижать. Она — свободный человек и вольна сама выбирать между чувством к вам, которое вы сами же и втоптали в грязь, — в этом месте в первый раз за весь монолог глаза Роба сверкнули жёлтой молнией, от чего Генка даже вздрогнул, — и дружбой со мной, абсолютно ни к чему её не обязывающей! Я надеюсь, что положение дел доведено до вашего сознания предельно ясно, сэр?

Потерявшего на мгновение от такой наглости дар речи «сэра Генку» начало откровенно «накрывать».

— Если не отвалишь, то придёт моя очередь… — его уже била нервная дрожь. — Я тебя предупредил! — злобно крикнул неврастеничный мажор и показал от бессилия средний палец. — Если что, пеняй на себя! — и, пнув ногой стену, направился к выходу.

— Я учту ваши пожелания, — совершенно спокойно бросил ему вслед Роб и поспешил на танцпол, где «в гордом одиночестве» оставил Гелю, начавшую уже волноваться, что его так долго нет.

Генка, привыкший к безнаказанности и вседозволенности, был просто взбешён непробиваемым спокойствием Роба, на которого совершенно не действовал его мажорский «авторитет». Нет, конечно же, он не успокоился, этот большой ребёнок, у которого отняли любимую… нет, не девушку, игрушку! И все мысли этого инфантильного собственника были о том, как вернуть своё! Здравые доводы Роба, увы, ни на секунду не задержались в его распрямлённых злостью и ревностью извилинах. Он считал, нет — он был уверен, что последний ход в этой игре должен был сделать именно он. Так и не оставив попыток вернуть подружку, он продолжал вынашивать планы психологического воздействия на «обнаглевшего котяру».