Генри Олди - Изгнанница Ойкумены

• Название: Изгнанница Ойкумены
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47483-7

Регина ван Фрассен – о подарок судьбы! – родилась телепатом. В тридцать четыре года она лечила джинна от аутизма, чуть не потеряв зрение. В тридцать шесть согласилась на встречу со своим страхом ради чужого ребенка. В тридцать семь замкнулась в несокрушимой Скорлупе, оставив близким память и надежду. Да, космический мир Ойкумены ценит своих менталов, как редчайшее сокровище, но иногда теряет их, разбившись всей мощью о броню неизвестного. Танцуй на улицах Шадрувана, колдунья с флейтой! Когда реальности соприкасаются, рождается сила – и надо идти дальше, потому что Вселенная бесконечна.

Книга «Изгнанница Ойкумены» завершает роман «Urbi et orbi, или Городу и миру». Действие романа разворачивается на галактических просторах Ойкумены, уже известных читателю по приключениям Лючано Борготты, директора театра «Вертеп».

---

– Разумеется, друг мой! Я верю в благотворительность! – речь Каджар-хабиба осталась внятной, словно жевал кто-то другой. – Вы, гости со звезд, мудры и чисты душой. Вы даете от ваших щедрот, и насилие претит вам. Я прав? Но посмотрим не со звезд, а с земли. Я знаю, что отвар из листьев мелиссы помогает от сердца. Листья ежевики полезны от болячек во рту. Отвар из репы врачует больные суставы. От вздутия желудка следует пить настойку из семян укропа, фенхеля и аниса. А от парши хорош серный порошок, смешанный с луковым соком. Что предлагаете мне вы, учителя мои?

– Что? – заинтересовалась Регина.

– Пилюлю! Белую пилюлю! И от сердца, и от желудка, и от парши. Да, она помогает. О, она куда лучше моих жалких средств. У нее есть всего один крошечный недостаток. Исчезни вы, как дым, как звездный свет днем, я все равно буду знать, где найти мелиссу, репу и серный порошок. Я выращу лук и отыщу куст ежевики. Но где мне найти вашу пилюлю? Как изготовить ее? Не надо, говорите вы. Не трудись. Мы дадим. Мы даже научим тебя отличать одну белую пилюлю от другой. Но голодному нужен не кусок мяса. Ему нужен самострел и навыки охотника. Кусок мяса – благодать. А самострел и навыки – насилие. Ведь хочется есть, а не охотиться! Только есть захочется и завтра, и через неделю. А вас, о мудрые, завтра может не оказаться рядом…

– Каков? – не стесняясь толстяка, кивнул на него Ник. – И вот так мы спорим, считай, каждый день. Я ему: наши пилюли – не милостыня. Мы научим тебя готовить такие пилюли. А он мне: пропасть не перепрыгнуть в три прыжка. Гори они ядерным огнем, эти варварские двусмысленности!

– Это потому, друг мой, – подмигнул ему Каджар-хабиб, – что ты мужчина. Вот госпожа моя поняла толстого спорщика. Не так ли, солнце моего неба?

И завел по-новой:

– О моя госпожа! В миллионах речей
Прославляю тебя. Миллионы врачей
Не излечат влюбленного. Смерть – его лекарь!
О, позволь умереть у тебя на плече…

– Вы похожи на одного моего знакомого, – сказала Регина. Еще минуту назад она не собиралась этого говорить. – Не близкого, но все равно. Его зовут Монтелье, Ричард Монтелье. Он… Ну, скажем, он организатор представлений. И тоже любит поговорить о насилии, как инструменте. Только он похож на ястреба, а вы…

– А я на слона, – любезно подсказал Каджар-хабиб.

– Я не хотела вас обидеть. Мой учитель тоже был похож на слона. И тоже частенько поминал насилие. В вас троих я усматриваю несомненное сходство. Не внешнее, нет. Вы понимаете, о чем я?

– Да. И знаю причину. Все подвергаются насилию. Плачут, умоляют, сквернословят. А мы трое осознали насилие, творящееся над нами, и пользу, исходящую от него.

– Какое же насилие испытали вы? – улыбнулась Регина.

– Меня оскопили, – ответил толстяк.

Сперва доктор ван Фрассен не поняла. А когда поняла – готова была отрезать себе язык. Каджар-хабиб смотрел на нее, пунцовую от стыда, словно ждал: когда же гостья со звезд провалится сквозь землю? Время шло, и становилось ясно, что толстяк ничего такого не ждет, а просто молчит. Молчание вскоре стало невыносимым, и Регина брякнула первое, что пришло на ум:

– Какую же пользу это вам принесло?

– Я стал вхож в гаремы владык.

– Куда?

– В гаремы, – толстяк объяснил, что значит «гаремы», и продолжил: – Жены сильных мира сего болеют, госпожа моя. Врач-мужчина не должен касаться их тел. Я же больше не мужчина. Я нужен великим, и я в безопасности. А ведь когда-то вопрос стоял так: нож хирурга – или бассейн с крокодилами. Для меня, моей жены и наших сыновей. Кстати, я сам руководил действиями дворцового хирурга, и операция прошла успешно. Одобрите мой выбор, о луноликая!

– У моей госпожи миллион калачей
Для льстецов-подхалимов. Их хор все звончей!
Я, страдая, молчу, а ее воспевают
Миллионы бездарных, тупых рифмачей!

V

Впереди шли два чернокожих громилы. И позади шли два чернокожих громилы. Регина никогда не видела столько холодного оружия, собранного в одном месте, сколько висело на этой четверке. При должном усердии можно целый город перерезать. Громилы зыркали по сторонам и подкручивали усы. Прохожие, кому не повезло оказаться у них на пути, испарялись за секунду.

– Это обязательно? – спросила Регина.

Каджар-хабиб только развел руками.

А вокруг роскошь соседствовала с нищетой. Роспись красками и золотом. Язвы побирушки. Бубны и дудки. Вопли попавшегося воришки. Мозаичные плитки. Колдобина. Купола, похожие на груди красавиц. Глухие заборы. Безумие орнаментов. Безумие в глазах пляшущего аскета. Голубиные башни – пометом птиц, как разъяснил толстяк, удобряют поля. Сухое дерьмо под ногами – судя по виду, человеческое. Всадники, презирающие толпу. Толпа, бегущая из-под копыт. Запах жареного мяса. Вонь помоев.

– На Террафиме было поприличней, – сказала Регина.

– Где? – не понял толстяк.

– Неважно. С другой стороны, там были террористы.

– Кто?

– Неважно.

Каджар-хабиб сам вызвался сопровождать «госпожу». Он честно дождался, пока доктор ван Фрассен закончит сеанс с маленьким Артуром – и отправился в путь, пыхтя, как чайник на огне. Кто организовал вооруженный конвой – толстяк или Ник – Регина не знала. Она знала другое: по уверениям Каджар-хабиба, его приятель держал лавку с украшениями, и женщины называли эту лавку раем.

Что ж, поглядим на здешний рай.

Рядом шла Фрида, взятая на поводок. Настоящий, с кожаным ошейником. Ник не возражал, чтобы химера прогулялась по городу вместе с хозяйкой. На Шадруване знатные дамы, уверил он, часто держат ручных леопардов. Ты справишься с ней, если что? Справлюсь, кивнула Регина. От паланкина она отказалась. Тем более Каджар-хабиб заверил, что здесь недалеко.

– Славный зверь, – заметил толстяк. – Барс?

– Угадали.

«Будем надеяться, – подумала Регина, – Фриде не взбредет в голову менять ипостась.» Во время последнего сеанса она рискнула познакомить Артура с химерой. Результат превзошел все ожидания. Замкнутый Артур и вредная химера просто слились в экстазе. Это была любовь с первого взгляда. Фрида позволяла все, как щедрая красотка. Малыш деликатничал, как истинный рыцарь. Попытка разлучить их вызвала истерику. Регине пришлось цыкнуть на Фриду и пообещать Артуру новую встречу с «тетей Идой». Объяснять, что химера не тетя, она не стала.

– Кто это поет? Забавная манера…

– Сейчас узнаем.

Старец был тощим и жилистым. Казалось, он растет из мостовой, как можжевельник из скалы. Голос старца, противореча наружности, звучал сильно и глубоко. Виолончель, подумала Регина. Сплошные фиоритуры, трели и глиссандо. Складывается впечатление, что мелодия – орнаментально украшенная гамма. Есть в этом что-то от аудио-галлюциногена…

– О чем он поет?

– Это очень трогательная история, – Каджар-хабиб колыхнул щеками, что означало улыбку. – Один слепец раздобыл волшебную серьгу. Амулет, чарующий… причаровывающий… Не знаю, как сказать. Короче, серьга давала власть над джинном.

– Над кем?

– Над джинном. Это такое существо, похожее на человека. Только у нас в жилах течет кровь, а у джинна – огонь. Джинн может летать с огромной скоростью…

– Антис?

– Кто такой антис?

– Человек, способный… – Регина поняла, что вступает на скользкую тропу. – Способный уходить в волну. Существовать в волновой форме.

– Антис – великий пловец? Дитя моря?

– Не вполне. Антис способен выйти в космос без средств защиты. Ну, в небеса, и дальше. Он перемещается со сверхсветовыми скоростями, не прибегая к РПТ-маневру…

– Тогда это не джинн, – безапелляционно заявил Каджар-хабиб. – Джинны не могут летать высоко. Если они поднимаются выше положенного, ангелы Господа Миров сбивают их пламенными копьями. Джинн в силах принимать разные обличья. Он может построить дворец из ничего – и разрушить город без видимых причин. Это самый полезный раб и самый опасный враг. Если, конечно, вы не ангел Господа Миров с пламенным копьем.

Регине представилась забавная картина. Джинн, похожий на горящего толстяка, стартовал с космодрома, не зная, что в черных небесах его ждет адмирал ван Фрассен с плазматором наперевес. Идея была достойна Монтелье. Тот сделал бы из этого дивный фильм, и забрал бы все премии оптом.

– Так вот, слепец, – продолжил Каджар-хабиб. – Он отправил своего джинна на гору Ар-Коф, за новыми глазами. Это очень, очень далеко. Считалось, что на горе есть все, и новые глаза – мельчайшее из тамошних сокровищ. Джинн улетел, а слепец остался ждать. Прошло много времени, и слепцу надоело.

Подтверждая слова толстяка, старец взвыл с таким отчаянием, что горстка слушателей разразилась приветственными восклицаниями. Кто-то даже бросил монетку в войлочный колпак, валявшийся у ног певца. Старец, замолчав, с достоинством поклонился. Лютнист, сидевший рядом, тренькал, как ни в чем не бывало.

– Слепец подергал серьгу, призывая джинна. Надо сказать, что если тронуть амулет, джинн вернется к хозяину. Но наш джинн не имел такой возможности. Плененный своими врагами, он сидел в зачарованной темнице, скован зачарованными цепями. Тогда слепец, сердясь, дернул серьгу во второй раз. Это было сильнодействующее средство. Если тронуть амулет дважды, джинна-ослушника пронзит сильнейшая боль.