Татьяна Тихонова - Дьюри

• Название: Дьюри
• Автор: Татьяна Тихонова
• Жанр: Фэнтези

Не торопись купаться в старом пруду, еще неизвестно к чему это приведет…

---

Шагая невидимо по теплому асфальту босиком в драной тунике, я поначалу испуганно шарахалась от каждого показавшимся мне человеческим облика.

Но даже если мне вдруг казалось, что в толпе металлических остовов, колес, рук, клешней мелькнуло человеческое лицо, и я начинала в него вглядываться, в надежде увидеть хоть искру неравнодушия: злости, ненависти, радости, уныния… но нет… Лишь начинали щелкать самонаводящиеся линзы, ворочаясь в пластиковых глазницах, и киберлицо через короткое мгновение теряло интерес к моей "живой энергии" и отворачивалось.

Только раз, когда уставшая я плелась, по очередной безликой улице, мимо меня проехал трансформер, везущий пассажира.

Чудный белый кабриолет вез на заднем сидении человека. Машина неслышно прошуршала превосходными шинами по асфальту. Водительское место в ней было не предусмотрено. Прекрасный открытый кожаный салон вмещал в себя два широких дивана, развернутых друг к другу…

Я долго изучала непроницаемое лицо пассажира. Самое странное было в нем то, что если бы я его встретила в толпе, то никогда не узнала бы. Серое, безликое существо… "Можно поставить тебе на лбу номер… только это заставило бы меня узнать тебя вновь…", — шипела про себя я от усталости и злости.

— Что ты пытаешься увидеть в этом ошкурце, О? — наконец, не выдержал и спросил Элизиен.

Не решаясь все же разговаривать вслух, я же не призрак, ну, во всяком случае, Элизиен меня в этом уверил, я подумала:

"Это не человек?"

— Запомни, Олие — в Ошкуре нет больше людей…

Я молчала. Трансформер моргнул фарами, поднял кожаный верх наполовину над своим невозмутимым пассажиром и прибавил скорость. Я даже засомневалась на мгновение, — вдруг было что-то еще живое в этом роботе, ну хоть мозг, или не знаю что… и ему стало жарко под палящим солнцем.

Но Элизиен скептически хихикнул, и я вспомнила надписи на упаковочных коробках из магазина, которые всегда предупреждали — хранить вдали от открытых солнечных лучей…

Вот и трансформер-кабриолет хранит себя и своего пассажира вдали от солнечных лучей…

Проплутав по городу до вечера, от усталости путаясь и кружа подолгу на одном месте, я, наконец, с помощью Элизиена выбралась из него, когда солнце уже почти село за горизонт. Призрак словно вел меня, короткими фразами направляя в известном только ему направлении, и сейчас, оказавшись на широком раскаленном от жары шоссе, по которому удалялась от нас колонна поблескивающих на солнце нефтяных вышек, я, сойдя на обочину, устало остановилась…

"Что они ищут… неужели нефть, Элизиен?", — спросила я, глядя на их зачищенные до блеска бока.

— Не знаю, что такое нефть, О… Они ищут воду… Воду, которая может оживить то, в чем не может быть жизни. И находят. И выкачивают ее из наших родников, осушая их навсегда…

"Господи, неужели живая вода действительно существует, Элизиен?", — подумала я и развела руками — сколько можно уже удивляться, а вот поди ж ты.

— А чего ей сделается, воде-то… если в роднике железякой не ковыряться?! — не на шутку вскипятился призрак. — А они ведь целыми озерами за раз ее выкачивают! Ну, ты иди, иди… Ты только иди, Олие…

"Да куда же идти, Эл? Куда ты меня все ведешь? Я уж и идти-то не могу…", — думала я.

А вокруг города потянулись чередой безрадостные черные поля. Они, с засохшей потрескавшейся землей, тянулись до самого горизонта, и хоть бы один маленький клочок травы… Нигде. Ничего. Чернота. Пыль. Ни звука надоедливых кузнечиков и сверчков, что трещат под вечер, там, дома, ни запаха травы и леса…

"Зачем же им, Эл, столько живой воды, ведь железяки они насквозь, — мысли в моей голове путались, словно спотыкались одна об другую, — мне бы сейчас хоть каплю водички этой живой", — попыталась я даже пошутить, но выходило как-то уж больно криво.

— Выращивают они в хранилищах под землей мерзость редкостную, вот ее и оживляют…

"Что ж за мерзость?"

— Ну, я так понимаю, им хочется выглядеть как люди, вот они и ростили ошметки кожи, глаза, руки, ноги…

Я вспомнила сегодняшнего пассажира в кабриолете, а Элизиен тихо продолжал говорить:

— Только, похоже, все по отдельности им стало скучно выращивать, так теперь они ростят человека, а потом…

"Фу… Действительно, — мерзость… — подумала я, — ну, а зачем же живая вода-то, коль человек живой?"

— Да, не живут они у них долго, и потом жизнь отдельных частей надо поддерживать…

Передернувшись от отвращения, опять вспомнив, как трансформер заботливо надвинул над седоком крышу, и, понимая, что так он сохранял живые ткани от загара и старения, хмуро глядя себе под ноги, я опять пошла, уже не оборачиваясь на тяжелые машины, разбросанные везде, куда хватало взгляда, деловито роющиеся в земле… Только спрашивала иногда Элизиена:

"Ты еще здесь, мой призрак?"

— Куда же я денусь, О? — отвечал он…

Когда же совсем стемнело, и в черноте неба и бескрайнего ровного поля мне стало все равно, где остановиться, я так и легла, свернувшись калачиком, на твердую, словно камень, землю недалеко от дороги, благодаря Лессо я была по-прежнему невидимкой.

Мысли, одна мрачней другой, лезли в мою голову. Если днем, чтобы идти и знать, куда идти, мне приходилось гнать их подальше, теперь же они обступили меня со всех сторон…

"Элизиен, неужели в Ошкуре совсем не осталось людей?", — спросила я просто для того, чтобы хоть что-то говорить, чтобы нарушить эту тягостную тишину безжизненной ночи.

— Нет, нету… Поначалу, говорят, были, и Ангерат долго человеком был, а теперь у него живого ничего не осталось. — Голос Элизиена был тихий, словно и он тоже терялся в этих бескрайних черных просторах, слабел.

"Ты сейчас сидишь или… лежишь?", — вдруг подумала я и улыбнулась, мне почему-то показалось, что он сейчас где-то рядом, как раньше в его землянке — на шкурах.

И услышала, как он беззвучно рассмеялся:

— Я — нигде, я — дух, воздух… Зачем мне лежать или сидеть, если я не имею тела?

Я рассмеялась. Странное дело — улыбка, даже если все плохо, безнадежно и беспросветно, и ты улыбнулся, пусть даже через силу, безнадега вдруг отпускает… удавка на шее ослабевает… А Элизиен тем временем говорил:

— У них здесь было восстание машин. Границы между мирами только открыли, тогда еще люди прилетали к Вазимингу на железных птицах, и было сказано немало прекрасных слов о дружбе и братстве… И тут же вскоре разыгралась у них война. Страшная то была война… Точно как в предании говорится: и сравняется земля с небом, и будут лететь железные птицы, и огненный дождь прольется на ваши головы…

Я слушала, и мне становилось страшно. Слова из писания…

"Элизиен, это единственное наше будущее?"

— Единственное, которое открыто пока… Ты же видела башню Валиенталя? — ответил дьюри.

"Видела… Четыре мира. Харзиен сказал, что ваш мир это одно из наших прошлых, значит, известно, другое?"

— Да, Гурмавальд… В том мире живут уродливые люди и звери, страшные — двухголовые, безрукие, трехногие… оттуда приходит к нам паучья чума и страшные туманы… Но рассказывают некоторые бродяги, — есть где-то прекрасный мир, Гелания, что среди прекрасных лесов и рек стоят белые высокие дворцы, а люди, живущие там добры и прекрасны лицом… Они управляют добрыми машинами и летают на железных птицах к далеким звездам. Некоторые говорят, что это будущее Асдагальда, но оно пока скрыто от людей, а вот Ошкур, напротив, проявляется все больше…

Я уже не могла больше пытаться заснуть, и, усевшись по-турецки на голой, нагретой за день земле, смотрела в ту сторону, откуда пришла… Красное зарево большого мегаполиса освещало небо на горизонте… И, казалось в этот ночной час, что там, живет страшное чудовище, изрыгающее смрад и дым, пожирающее то, что породило его, и высасывающее жизнь из того, что встречалось ему на пути, и если его не остановить сейчас, то оно погубит все живущее на этой прекрасной земле очень скоро…

4

…Что я делаю в этой черной степи, в этом времени, где меня не должно быть вообще? Что мне делать там, куда рвется моя душа, если я могу причинить зло, тому, кого так глупо и навязчиво хочу видеть?..

А Элизиен говорил и говорил тихо, он слышал, что творится во мне.

Это отчаяние или черная пыль чужих дорог чуждого мира заставляет противно слезится мои глаза?.. Или преследующий неотрывно взгляд Ошкура довел меня до истерики?..

Мотнув упрямо головой, я опять уставилась на багровеющий вдали горизонт. Я не видела выхода, кроме как снова идти… выбираться из этого мира деловито и равнодушно жужжащих машин… И никогда больше не возвращаться в мир дьюри…

Внезапно исчезли все звуки… Отдаленный лязг гусениц трансформеров потонул словно в вате в навалившейся на меня неожиданно тишине. Их тяжелый гул сначала стал тягучим, будто клейстер…