Алексей Поярков - Ликвидация. Книга первая

• Название: Ликвидация. Книга первая
• Автор: Алексей Поярков
• Издательство: РОСМЭН
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-353-02822-2

Он каждый день висит на волоске от смерти, чувствует за спиной ее леденящее дыхание. Смерть смотрит на него глазами воров, убийц и бандитов, она забирает его друзей, соратников и близких. Но он обязан выжить и для этого стал сыщиком, охотником, зверем, познав, что не всякий друг надежен, не всякий преступник — враг... Его знает вся послевоенная Одесса — подполковника уголовного розыска Давида Гоцмана, но лучше всех изучил его враг, главарь банды Академик, для которого избавиться от ненавистного мента — дело принципа.

---

Когда за Довжиком и Калыньшем закрылась дверь, Кречетов хлопнул ладонью по колену:

— Не выпивший, не выпивший он был!.. А раненый во время нападения на склад. Оттого и покачивался. Но до Воробьева все-таки смог добраться.

— Виталий, не спеши. — Гоцман положил фотографию Чекана обратно в сейф, затворил тяжеленную дверцу, гремя ключами. — Надо все спокойно обмозговать.

— Как ты после вчерашнего? — участливо осведомился майор.

— Нормально. А ты?..

— Тоже порядок, — засмеялся Кречетов. — Почаще бы так сидеть…

Шел проливной дождь. Тот самый, который предвещали темные круги вокруг звезд, появившиеся незадолго до рассвета… И Чекану, сидевшему рядом с шофером «Доджа», казалось, что он находится внутри огромного барабана — так споро стучали капли по туго натянутому тенту. От сырости ныла рука. Джип, бешено вращая колесами, плыл по раскисшей грязи к развалинам разбомбленного во время войны завода. Сверху, с площадки, расположенной в центре развалин, за машиной следила группа людей.

Дождавшись, когда «Додж» поравняется с закрывшим его на миг холмом, Чекан мотнул головой в сторону кузова. Из него тотчас выпрыгнули Толя Живчик и двое его помощников со «шмайссерами» на шеях и, укрываясь за выступами рельефа, бросились под дождем в обход развалин.

«Додж», в последний раз взревев мотором, преодолел подъем перед площадкой и выехал наконец из грязи на остатки асфальта. Остановился, почти уперевшись радиатором в группу людей. Впереди, нагло улыбаясь, стоял Писка. Струи дождя текли по его узкому лицу.

— Так, все отошли! — выйдя из машины и глядя Писке в глаза, скомандовал Чекан. — Главный — ко мне!

— Я шо-то плохо не понял, — фасонно изогнувшись, улыбнулся Писка.

Один из бандитов, не выдержав, вынул из-под полы бушлата обрез, другой снял с плеча румынский автомат «орита».

— Толя! — Чекан глядел поверх голов бандитов. — Обозначь наши условия.

Все невольно посмотрели туда, где стояли Толя Живчик и двое его помощников. Стволы автоматов были направлены на банду, рядом, не трепыхаясь, лежали пятеро связанных охранников, что были на стреме. Чекан не спеша взял с сиденья «шмайссер», передернул затвор.

Лицо Писки задергалось, он нервно откинул со лба мокрую прядь и выдавил из себя широкую улыбку. Превосходство сил противника было слишком очевидным. Его коллеги, видимо придя к такому же выводу, молча попрятали оружие.

Водитель с трудом поднял с деревянных лавок, шедших вдоль борта машины и заменявших заднее сиденье, два тяжелых ящика, вскрыл оба. Писка заглянул в один, вынул новенький, в заводской смазке «Тульский-Токарев», тут же покрывшийся дождевыми каплями, удовлетворенно кивнул и положил обратно. Не глядя, протянул руку к своим. Ему подали увесистый сверток.

Эффектным жестом Писка размотал его и бросил на мокрый капот джипа. Под дождем заблестели золотые обручальные кольца, серьги, броши, дамские часики, церковное паникадило…

Чекан молча достал из машины обыкновенное ведро, не глядя смахнул в него с капота богатство. Ящики с пистолетами подвинул к Писке ногой. Не опуская автомата, уселся рядом с водителем и скомандовал:

— Поехали!

«Додж» заурчал и дал задний ход…

— Шо ж ты, холера, не заводишься, — бормотал солдат-водитель.

Он вытер мокрой от дождя пилоткой лицо и снова с остервенением крутанул ручку. Давид и Галя помогали Марку забраться в крытый тентом кузов полуторки. Чуть поодаль стояли Арсенин и молодой лейтенант медицинской службы в мокрой плащ-палатке.

— Отвезете больного в Главный военный клинический госпиталь. Пусть его при вас же осмотрят, — говорил Арсенин. — И убедитесь, что его положили. Если будут сложности, звоните мне…

— Товарищ подполковник, у меня же всего два дня в Москве, — умоляюще произнес лейтенант. — А дел — на неделю!

— Остальными делами займетесь позже. Если не успеете — звоните, я добавлю к командировке день-два…

Гоцман бережно забрал у Гали тяжелый чемодан, который она вынесла из подъезда, перекинул через борт. Заглянул в безучастные глаза Марка, который смирно сидел в кузове и смотрел куда-то вдаль. На поцелуй плачущей Гали он не отреагировал никак.

— Марк, — внезапно произнес он, беря Гоцмана за руку.

— Давид я…

— Марк уезжает.

К Гоцману подошел мокрый от дождя и пота солдат-водитель:

— Извините, товарищ подполковник… Не хочет заводиться, холера! Подтолкнуть бы немножко!

— Бежи, садись за руль. — Давид отпустил холодную руку Марка. Красивые и сильные у него были пальцы. Привычные ко всему, а больше всего — к штурвалу самолета. Только давно уже больные…

Ладно. Арсенин сказал, в том московском госпитале лечат всяких. Значит, и Марка вылечат. На то она и Москва.

— Андрей Викторович! Лейтенант! — окликнул он Арсенина и офицера-медика. — Давайте на раз-два…

Втроем они уперлись в задний борт грузовика. Старый мотор почихал и наконец с явным облегчением заработал. Лейтенант-медик уже на ходу забрался в кузов. Гоцман, Арсенин и плачущая Галя махали вслед.

Марк, покачиваясь в кузове, безучастно смотрел на удаляющийся дом…

В управленческой столовой была порядочная очередь. Тишак, стоявший у самой раздачи, призывно замахал руками, да и сотрудники других отделов явно не прочь были пропустить Давида, но он только хмуро отмахнулся. Очередь — отличный повод для того, чтобы подумать. Ты при деле и в то же время ничем не занят.
Подавальщица погасила штампиком очередной обеденный талон. Первое было не ахти — суп с непонятным серым жиром и несколькими разваренными макаронинами, зато на второе неожиданно дали вареную картошку с непривычным, резко пахнущим маслом, по виду похожим на постное. Конечно, с коммерческой столовой и тем более рестораном не сравнить, но обедать там каждый день было Давиду не по карману. Видимо, хозуправление надавило на обком и «завернуло» в УГРО остатки ленд-лизовских запасов. После горячей картошки с маслом даже настроение поднялось, и третье — привычный компот из сухофруктов — Гоцман поглощал уже вполне добродушно, поглядывая на окна столовой, по которым ползли струйки редевшего на глазах дождя.
На выходе он столкнулся с Кречетовым. Офицеры обменялись рукопожатием и дальше по коридору шли уже вместе. Вдоль стены выстроились пятеро задержанных, рядом стояли двое солдат конвойных войск МВД — низенький, коренастый, с симпатичным открытым лицом и медалью «За отвагу» на гимнастерке и другой — большой, кряжистый, немного похожий на медведя. Завидев офицеров, оба бойко повернулись к ним, встав по стойке «смирно».

— Представьтесь, — сбавив шаг, обронил Гоцман.

— Рядовой Лужов.

— Младший сержант Охрятин.

— Новенькие?

— Так точно, товарищ подполковник! — хором отозвались конвоиры.

— Вбейте себе в мозг: к арестованным спиной не повертываться. Кру-гом!..

В кабинете Якименко выложил на стол три пистолета ТТ. Кречетов по очереди взял каждый из них, внимательно осмотрел. А Гоцман только небрежно приподнял один за рукоятку и отложил в сторону.

— Провели облаву на Соборке, — рассказывал Якименко. — От, взяли три ствола на пятерых. Один, подлюка, даже шмальнуть успел. Но — желторотый, целить не умеет.

— Откуда столько удачи? — поинтересовался Гоцман, устало опускаясь на стул.

— Говорят, нашли у катакомбах…

— Угу. Прямо в заводской смазке, — хмыкнул Гоцман.

Кречетов протянул ему ТТ:

— Посмотри. Заводские номера сбиты.

— А у тебя шо, Михал Михалыч?.. — Гоцман, вертя в руках пистолет, взглянул на тихо сидевшего в углу Дов-жика.

— Вот… — Майор встал, положил на стол старую фотокарточку. — У Чекана до войны была подруга. Воровайка Ида Косетинская.

— Ух ты, какая цыпочка!.. — восхищенно воскликнул Якименко, увидев снимок.

Гоцман, неодобрительно покачав головой, забрал фотографию от греха подальше.

— Косетинская… Полячка, шо ли?

— Не знаю, — вздохнул Довжик. — В Одессе в первый раз засветилась в тридцать седьмом.

— А шо ж я ее тогда не помню? — подозрительно спросил Давид. — Ну ладно… И где живет?

— Выясняем… А самое главное, что ее опознали пленные румыны как женщину, которую видели у Седого Грека.

— «Выясняем»! — тяжело вздохнул Давид и тут же вскинулся: — Во, Леша!.. Шо там по «Доджам»?.. Проверили все?..

— Так точно, Давид Маркович, — развел руками Якименко. — Все чистые.

— В ОРУД дали ориентировку, шобы смотрели в оба?

— Само собой.

Бывший полицай по кличке Рыбоглазый — он и в самом деле был похож на камбалу белесыми, ничего не выражавшими глазами — открыл дверь в квартиру, пыхтя, втащил в коридор тяжелую корзину с бельем, едой и фруктами. Пошарив себя по карманам, извлек связку ключей. С минуту повозился у двери в комнату, осторожно заглянул и, убедившись, что все в порядке, сделал шаг вперед.