Алексей Поярков - Ликвидация. Книга первая

• Название: Ликвидация. Книга первая
• Автор: Алексей Поярков
• Издательство: РОСМЭН
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-353-02822-2

Он каждый день висит на волоске от смерти, чувствует за спиной ее леденящее дыхание. Смерть смотрит на него глазами воров, убийц и бандитов, она забирает его друзей, соратников и близких. Но он обязан выжить и для этого стал сыщиком, охотником, зверем, познав, что не всякий друг надежен, не всякий преступник — враг... Его знает вся послевоенная Одесса — подполковника уголовного розыска Давида Гоцмана, но лучше всех изучил его враг, главарь банды Академик, для которого избавиться от ненавистного мента — дело принципа.

---

— Ой, вей! Так это ж дорогая вещь…

— Начинаем жить, мама!

Тетя Песя аккуратно постучала ближайшего к ней грузчика по мокрой спине:

— Смотрите глазами! Вы ж его так пошкрябаете!

— Шо вы кудахчете, мадам? — прохрипел грузчик. — Та шо мы, в первый раз?

— Ставь его щас же! — приказала тетя Песя. — Дай проход!

Она с трудом протиснулась между пианино и перилами галереи, на ходу любовно погладив полированный бок инструмента, и деловито пощупала узел на плече Эммика. Понизив голос, шепнула:

— И где ты это взял? Ты шо, не мог принести ночью? Давид Маркович здесь…

— Успокойтесь, мама! — счастливо всхлипнул Эммик. — Это Циля дает за собой приданое!

— ШО?!

Только тут тетя Песя заметила спокойно стоящую у подножия лестницы мадам лет тридцати, почти не уступающую ей в объемах и жизненном опыте. На ее решительном лице было ясно написано, что она — Циля и пришла надолго.

Клокоча от ненависти, тетя Песя выхватила узел из рук сына и запустила им в пришелицу. Попала. Даже не покачнувшись, Циля невозмутимо подняла узел из пыли и отряхнула. Такая наглость вывела тетю Песю из себя настолько, что она перешла к решительным боевым действиям — кряхтя, сбежала вниз и неслабо толкнула Цилю в плечо:

— Иди отсюда, шаромыжница!

— Не трожьте ее, мама! — со слезами в голосе воскликнул Эммик. — Это моя жена!

— Какая здесь тебе жена?! Здесь твоя мама!!! — правильно расставила приоритеты тетя Песя и снова повернулась к новоявленной невестке: — Иди отсюда и пианину свою забери, шоб я не видела!..

Циля, недобро глядя на свекровь, перекинула узел на левое плечо, мощной рукой молча отодвинула тетю Песю и стала подниматься по лестнице. При каждом ее шаге ступени жалобно скрипели.

— Кудой?! — задохнулась от такой наглости тетя Песя. — Кудой ты идешь, я тебя спрашиваю?!!

Дорогу ей загородил сын, готовый постоять за супругу. Пока они боролись внизу, Циля добралась до галереи, по пути сдвинув бедром пианино и загородив им дверь в комнату Гоцмана. В этот миг тетя Песя одолела сына и бросилась за невесткой, потрясая кулаками.

— Мама! Мама же! — взвыл Эммик, спеша следом. — Мы расписались, мама!..

— Ты вгоняешь маму в самый гроб и даже глубже!..

…В этот патетический момент Гоцман проснулся, так и не успев толком отдохнуть. Выйти на галерею у него не получилось — дверь подпирало пианино. Пришлось стучать в окно. Грузчик сдвинул инструмент, и Гоцман, зевающий и застегивающий на груди гимнастерку, шагнул в эпицентр бури.

— Вот штамп, смотрите! — Эммик торжествующе потрясал своим замусоленным паспортом. — Давид Маркович, здрасте! Скажите, я же имею право?! Нет, вы скажите, имею?! Имею! — Он гордо распахнул перед Цилей дверь своей комнаты. — И мы будем жить здесь!

— А? Нет, вы видели?! — Тетя Песя, выхватив из руки сына паспорт, ткнула его Гоцману под нос.

— Поздравляю, тетя Песя, — вздохнул Давид, мельком взглянув на штамп. — Кстати, Эммик, тебе уже паспорт пора менять… Ты ж до войны последний раз получал.

Эммик и Циля захлопнули за собой дверь так, что галерея содрогнулась. Тетя Песя, сорвавшись с места, метнулась к своей комнате и через минуту с подушкой и одеялом вломилась в дверь к сыну.

—Мама!!! — взвыл Эммик на всю Одессу. — У вас имеется другая комната!!!

— Я в своем доме!!! — не менее категорично ответила тетя Песя…

Тяжело вздохнув, Гоцман облокотился на перила, с досадой сплюнул во двор, размял пальцами «Герцеговину Флор» из кречетовской пачки. Вот и выспись тут, попробуй…

Аборигены тем временем деловито щупали пианино и со знанием дела сравнивали достоинства ленинградской марки «Красный Октябрь» и трофейного «Циммермана». Ворковал патефон, гундосило последние известия радио. Из полуоткрытых дверей вырывалось дружное гудение примусов. Гоцман принюхался — кто-то жарил на маргарине бычков…

Он еще раз сплюнул и поймал приветливый взгляд дяди Ешты.

— Добрый вечер, Давид Маркович…

— Добрый, добрый, — проворчал Гоцман в ответ. — Скажете тоже — добрый…

В коридоре УГРО, несмотря на воскресный день, снова было полно народу и толкотня хуже, чем на Привозе. Только что семечками не торговали. Запаренные конвоиры зло покрикивали на задержанных — на сей раз было их человек десять. Леха Якименко недобро глядел на это скопище и, по-видимому, уже не соображал от усталости, кто он и где находится.

«А ведь у него залысины, — почему-то подумал Гоцман, глядя на подчиненного. — Елки-палки, ведь молодой еще пацан».

— Запарился, Леша?— поинтересовался он, хлопая капитана по плечу. — Откуда эти?

Якименко вздрогнул, взгляд его стал осмысленным.

— Запарился, Давид Маркович, врать не буду. А хлопцы — с родной до боли Пересыпи.

— Шо на этот раз?.. Меня Омельянчук нашел, говорит — плюй на воскресенье, есть дела…

— А то же, шо и в остальные. Пять ТТ в смазке, номера сбиты. Ну и до кучи «штайр» и два обреза…

Давид крепко помял ладонью затылок, тяжело вздохнул:

— Ладно. Сейчас, только ополоснусь маленько, и начнем…

— Ты мне мансы тут не пой!.. — Гоцман так ахнул ладонью по столу, что невольно поморщился отболи. — У меня один, но исключительный вопрос: где взял волыну?

— Та какой-то фраер в подворотне подошел с тем стволом, — заскулил первый задержанный, совсем молодой парень с татуировкой «Недоволен приговором» на безымянном пальце. — С понтом — дай ему мою бобочку… Ну, я ж не цаца — дал, аж слюни брызнули! Ну и забрал волыну…

— …Та я ж клянусь вам мамой! — басил через полчаса второй задержанный. — Той ТТ мне на Привозе дядька выдал. За сходный кошт…

Четвертый задержанный рыдал горючими слезами, размазывая их кулаком по небритым щекам. Гоцман и Якименко сочувственно кивали.

— У Коли, — рыдал он, — у Коли Молдавского купил… За пятерку николаевскую… Не хотел я… Вы же знаете за Колю!

— За Колю знаю, — покладисто согласился Гоцман.

— Ну вот! Он говорит: купи…

— Купи себе петуха и ему крути бейцы! — рявкнул Гоцман, но ладонью на этот раз хлопать не стал. — А мне вертеть не надо! Колю Молдавского уже три недели как подстрелили на Балковской! И вытри свои каиновы слезки!

— Да?! — бодро удивился задержанный. — Вот так номер пять-приехали! А мне по пьяному делу показалось, шо Коля…

И он нагло уставился сухими глазами на Гоцмана…

Кречетов вошел в кабинет, когда перед Гоцманом и Якименко сидел восьмой по счету задержанный по кличке Мотя Жмых. Видно было, что общение между ними в разгаре, и майор, чтобы не мешать, тихонько сел в уголок.

— Мотя, ты же молодец, как я не знаю кто, — горячо говорил Гоцман. — Ты же себе жизнь спас! Ты памятник себе прямо сейчас должен выковать и поставить его заместо памятника Воронцову!..

— Не гоните, Давид Маркович, — скромничал маленький, ростом с пятиклассника, Мотя.

— Мотя, я молчал — тебе скажу…

Гоцман взял за ствол лежавший перед ним на столе пистолет с необычно длинной рукояткой — шестнадцатизарядный «штайр» с румынской маркировкой на кожухе затвора, насколько видно было Кречетову.

— Вот волына, шо мы взяли на тебе… Сюдой смотри. Видишь номерочки? Они есть! А теперь сюдой! — Он принял из рук Якименко новенький ТТ, сунул под нос Жмыху: — Номерочков нет! И тут нет! И тут!.. — Пистолеты в его руках менялись, как у фокусника. — И так на каждом ТТ. Теперь думай, Мотя… Смотри и думай.

Он быстро сунул Жмыху в руки «штайр» и несколько ТТ. Тот растерянно взглянул на них, стараясь не выронить.

— У тебя сколько классов? — деловито поинтересовался Гоцман.

— Пять, то есть три.

— Аж целых три, Мотя! — восхитился Давид. — Ты должен скнокать… — Он выхватил у задуренного Жмыха ТТ: — Вот это чей?

— Н-не знаю…

— Во-о-от!.. А это чей? — Он сунул ему под нос «штайр».

— М-мой, — неуверенно проблеял Мотя.

— А почему ТТ не взял? К нему ж патроны легче достать…

— Так Саня-Сам-Не-Знаю такую цену заломил! — выпалил Жмых.

Якименко, давясь хохотом, замахал на него руками:

— Ой, Мотя, я умоляю, не смеши! Саня-Сам-Не-Знаю волыну и в глаза не видел!

— Та у него там цельный ящик был! — вскинулся Жмых, обидевшись, что ему не верят.

Гоцман мучительно наморщил лоб, пытаясь что-то припомнить.

— Постой! — протянул он. — Я за того Саню думаю или…

— Ну, Саня!.. Катала с Мельниц!.. С Дальних которые…

— И где он ливеруется? — быстро спросил Гоцман.

— В барбуте на Екатерининской… Будто вы не в курсе, — пожал плечами Жмых. — У Клавы-Одиночки. Я им наколол двух фраеров из заготконторы. Сегодня вечером должны шпилить…