В. Наумов - Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы.

• Название: Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы.
• Автор: В. Наумов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1999
• ISBN: ISBN 5-89511-006-1

После смерти Сталина резко обострилась борьба за власть в высшем руководстве. Его ближайшие соратники объявили о «нерушимом единстве», но все они боялись друг друга и тщательно следили за всеми действиями каждого из «небожителей». Наиболее активным оказался Берия. Он первым начал критику ошибок и извращений, допущенных в сталинское время, внес ряд предложений по их исправлению. Эта активность опиралась на то, что Берия возглавлял карательные органы, а потому слишком много знал о других претендентах на власть. Старым друзьям и товарищам Берии по руководству, напуганным до смерти его действиями, ничего не оставалось, как убрать Берию с политической арены, что и было сделано на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС. Берия, согласно практике фальсификаций того времени, был обвинен в надуманных преступлениях, но о его действительных злодеяниях — организации массовых репрессий — не было сказано ни слова.

---

Берия и товарища Шверника разыгрывал. Здесь говорил и уже об этом. Пренебрежительно к Швернику относился, одергивал его грубо. Над Андреем Андреевичем Андреевым насмехался. Андрей Андреевич болел, все мы видели, что человек не может работать, а со стороны Берия насмешки над болезнью, заявления с усмешкой: «Он там, на квартире, болеет».

Такое пренебрежительное отношение к уважаемым нами всеми товарищам нас коробило. Мы не привыкли, чтобы к старым руководящим товарищам было такое отношение.

Ворошилов. А к молодым?

Малышев. Молодых я не считаю. Мы привыкли к его «стуканию по голове». Надо прямо сказать, и побаивались его, авторитет большой у него был. Думали, что большому человеку простительно допускать грубости, мы терпели его выходки ради нашего партийного, государственного дела. Мы видим, как в последнее время от руководства нашей партией и правительством были оттерты испытанные товарищи, которых знает вся страна, весь народ, — это тт. Молотов, Ворошилов, Микоян. Это же факт. Нам было за это очень обидно. Товарища Молотова все мы знаем еще с комсомольского возраста. Это испытанные, проверенные товарищи, и вдруг почему-то оказалось, что они не нужны в руководстве партии. Было непонятно. Теперь все стало понятно. Берия расчищал себе дорогу к власти. Сначала Ворошилова под видом старости оттерли, затем Молотова, навязав ему какие-то надуманные ошибки, якобы он чуть ли не с американцами и англичанами целуется на каждом перекрестке. Ясно, что товарищ Сталин говорил это не со своих слов, ему Берия преподнес эти материалы. Берия оттирал одного за другим испытанных и проверенных партийных товарищей, разваливал коллективность в работе руководящего ядра нашей партии, с тем чтобы ему легче было пробраться к власти. У нас душа болела, а мозговать не очень-то могли. Сразу не могли все сообразить. Берия добивался диктаторского положения, руководящего положения в партии и стране, прямо лез в премьер-министры, невзирая ни на что.

Такой человек в руководстве нашей партии, в руководстве нашего государства представлял смертельную опасность для нашей партии и государства. Мы, члены Центрального Комитета, видим, что Президиум ЦК нашей партии оказался на высоте положения, проявил ленинско-сталинскую прозорливость и своевременно раскусил этого авантюриста, провокатора и врага и принял мужественное, именно мужественное и мудрое, глубоко партийное решение, обезвредив Берия и предотвратив партию и страну от больших бед. Мы полностью одобряем принятое ЦК партии решение. (Бурные аплодисменты.)

Мы как никогда верим своему Президиуму ЦК, ленинско-сталинскому Президиуму ЦК, под руководством которого мы и будем работать. (Аплодисменты.)

Председательствующий тов. Хрущев. Слово предоставляется товарищу Снечкусу. Подготовиться товарищу Шаталину.

Снечкус. Товарищи! Печальную известность приобрела Литва в связи с провокационной запиской Берия на девятом году существования Советской власти после освобождения от гитлеровских захватчиков. Теперь нам ясно, почему понадобилось Берия раздуть значение и роль буржуазно-националистического подполья в Литве. Это делалось для того, чтобы, использовав наши недостатки в работе, непомерно раздув эти недостатки, показать себя спасителем Советской власти в Литве.

Каждый, читая эту провокационную записку, задумался, какие там порядки в Литве: столько лет существования Советской власти, а земля горит под ногами.

А каково было нам, коммунистам Литвы? Ведь было сказано там, что если немедленно не будут приняты меры в Литве, то станет под угрозу дело Советской власти в Литве.

На Пленуме ЦК КП Литвы я не мог ничего убедительного привести в подтверждение этого провокационного тезиса, и ни один член Пленума даже не вспомнил этой провокационной истерики.

Также невероятно раздул Берия реакционное влияние католической церкви, сказав, что 90 процентов населения Литвы являются верующими католиками. Девяносто процентов! Между тем такого процента католическая церковь могла желать в самые лучшие для нее буржуазные времена.

Слов нет, борьба литовского народа против литовских буржуазных националистов и их социальной опоры — кулачества была суровой и тяжелой. Нельзя забывать того, что литовские буржуазные националисты для борьбы с Советской властью вооружались немцами, а потом активно их поддерживали американские империалисты. Мы в этой борьбе потеряли более 13 тысяч бедняков, батраков и частично партийно-советского актива. Но эту борьбу с классовым врагом под руководством Центрального Комитета в основном довели до конца. Должен сказать, что в этом году мы имеем всего 7 убитых советских людей. И этого, конечно, не должно быть. Но где же аргументы о том, что дело Советской власти в Литве находится под угрозой? Буржуазные националисты сами признают, что борьбу проиграли. Кстати, в записке упоминалось, что подпольем руководит бывший капитан литовской буржуазной армии Жемайтис, избранный подпольем в «президенты Литвы». Что этот капитан буржуазной литовской армии Жемайтис не был тогда пойман — это, конечно, наша вина. Но вот теперь поймали Жемайтиса. причем без помощи Берия поймали его чекисты Литвы.

Булганин. А он это приписал себе.

Снечкус. Чем оказался этот «президент Литвы» Жемайтис? Таким же. как и его популяризатор Берия. Этот Жемайтис показал, что годами не выходил из своего убежища в лесу, что у него на связях оказалось всего лишь несколько точек, что он оказался совершенно оторванным от литовского населения. Что же делает Берия? Он приказывает привезти Жемайтиса в Москву для личного допроса.

Маленков. Он его допрашивал?

Снечкус. Да, допрашивал в четверг на прошлой неделе. Его привез заместитель министра внутренних дел Литовское ССР Мартавичюс. Тов. Мартавичюс рассказывал, что после допроса Жемайтиса Берия сделал предложение, чтобы с помощью Жемайтиса создать подпольную националистическую организацию.

Видите, сначала Берия раздул роль Жемайтиса, а теперь делает предложение тому же Мартавичюсу создать при помощи Жемайтиса мнимую националистическую организацию.

Не очередную ли провокацию Беоия готовил, чтобы написать потом еще одну записку о мнимом могучем националистическом подполье.

Кстати, как Берия пытался помочь делу ликвидации националистического подполья в Литве. После заседания Президиума спустя 2–3 дня на личную беседу я пришел к Берия. Это была единственная беседа. (Смех.)

Первухин. Он вас вызвал?

Снечкус. Нет, я сам позвонил и сказал, что хотел бы с ним поговорить о некоторых мерах борьбы с буржуазным национализмом. Он спросил грубо: чего хотите? Я ему ответил, что хотел бы поговорить. На этой личной беседе присутствовал и товарищ Гедвилас — Председатель Совета Министров Литовской ССР.

Маленков. Он скрыл от ЦК, что вы были у него.

Снечкус. А теперь можно узнать все.

Хрущев. Берия стремился вызывать в МВД секретарей ЦК и обкомов.

Снечкус. Кстати сказать, я такими «благами» не пользовался.

Хрущев. Этого не могут сказать и те, которых он вызывал.

Снечкус. Я выдвинул вопрос на этой личной беседе о необходимости забивать все передачи вражеских станций, которые ведутся на литовском языке, а на литовском языке передается не менее шести передач вдень, и радиопередатчики в Литве могут их принимать. Он на это ответил, что он, видите ли, готовит предложения ликвидировать вообще и ту забивку, которая теперь существует. Видите, плохая забивка существует, и ту ликвидировать он хочет. Так какая же это помощь в ликвидации буржуазно-националистического подполья? А по радио американские империалисты передают находящемуся еще буржуазному националистическому охвостью в Литве всякие установки, окрыляют его.

Теперь несколько слов о том, как составлялась записка Берия. Кое-что я немного раньше знал, но вот прошлой ночью заместитель министра внутренних дел Мартавичюс рассказал мне (я, может быть, нарушил порядок, но я сказал — расскажи все, что знаешь о Берия). (Смех.)

Так вот, как составлялась эта записка. Ее составлял не Шария, о котором упоминали, ее составлял в основном другой кудесник в генеральской форме — Сазыкин. Этот Сазыкин был в Литве два раза, но в ЦК не зашел, и ЦК не знал даже, что он был в Литве, был инкогнито. Для большого веса пустили слух, что он является вместе с тем атомщиком. (Смех.)

Товарищи из МВД Литвы сначала возражали против многих положений в записке Берия, но были вынуждены затем подписать документ после непристойных грубостей. Товарищ Мартавичюс — заместитель министра внутренних дел Литовской ССР пишет так: «Докладная записка, составленная нами (т. е. Кондаковым, Мартавичюсом — старым литовским коммунистом с подпольным стажем, Гайлявичюсом — коммунистом тоже с подпольным стажем. —А. С.), была весьма самокритичная докладная записка, но Берия она не удовлетворила. Он обвинил нас в сокрытии действительного положения в Литве (хотя этого руководство МВД Литвы даже в мыслях не допускало). Берия обругал нас самой низкопробной бранью, пригрозил и заставил переделать в угодном ему духе, то есть раздуть состояние действующего националистического подполья и руководящих центров католического духовенства, показать их массовыми, стройно организованными и централизованными, находящимися вне нашего поля зрения. Что касается националистического подполья, такого положения у нас в республике нет, но мы вынуждены были так это подполье описать. как хотелось Берия. На мои возражения Берия против этой необъективной оценки положения он на меня обрушился руганью с угрозами». Вот как эта записка составлялась.