Владимир Хандорин - АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ

• Название: АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ
• Автор: Владимир Хандорин
• Издательство: Томский государственный университет
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7511-1842-6

Научно-популярная монография кандидата исторических наук В.Г. Хандорина посвящена одному из наиболее противоречивых и неоднозначных имен отечественной истории, вокруг которого продолжаются дискуссии среди ученых и политиков – военно-политическому деятелю, белогвардейскому Верховному правителю периода Гражданской войны, выдающемуся флотоводцу, ученому, полярному путешественнику адмиралу А.В. Колчаку. Книга, написанная доступным литературным языком, опирается на широкий круг документальных источников и литературы и представляет попытку всестороннего объективного анализа личности и деятельности адмирала, свободную от свойственных большинству исследований о нем политических крайностей.

---

С целью механизации отсталой земледельческой техники министерство земледелия заказывало в США в немалом количестве сельскохозяйственные машины.

Несколько позднее, когда начались поражения, Колчак стал делать более решительные заявления по земельному вопросу, вроде такого: «Мы считаем справедливым и необходимым отдать всю землю трудящемуся народу» (из обращения к крестьянам от 29 июля 1919 г.).[173] Но, во-первых, эти заявления были запоздалыми, а во-вторых, не подкреплялись реальными законами.

Рабочий вопрос, помимо того, о чем мы уже говорили, осложнялся еще и тем, что часть рабочих, особенно малоквалифицированная, выиграла от проведения большевиками уравнительного принципа оплаты труда. Попытки администрации заводов и фабрик при белых наладить производительный труд, изменить сложившееся положение вещей вызывали протесты.

Учитывая интересы рабочих, правительство Колчака сохранило в своем составе министерство труда во главе с меньшевиком Л.И. Шумиловским, хорошо знавшим нужды рабочих, который, опираясь на институт инспекторов труда (губернских, уездных и фабричных), добивался известных результатов. Были восстановлены биржи труда, больничные кассы (органы страхования рабочих, в которые вносили деньги и они сами, и хозяева предприятий). Несколько повысились льготы кадровым рабочим: если раньше администрация обязана была предупредить рабочего об увольнении за две недели и выплатить ему выходное пособие на этот же срок, то по новому закону, если он проработал на данном предприятии более года, этот срок повышался до месяца. Разрабатывались коллективные договоры между трудовыми коллективами заводов и фабрик и их владельцами. При конфликтах рабочих с предпринимателями нередко создавались примирительные камеры, третейские суды.

Характерно, что при этом колчаковскому правительству пришлось преодолевать сопротивление части предпринимателей. Так, в марте 1919 года группа уральских горнопромышленников выступила против заключения коллективных договоров с рабочими, ссылаясь на «разнообразие условий труда», низкую грамотность рабочих и тому подобные «помехи». Но такие аргументы звучали неубедительно.

Сохранились и профсоюзы. Более того, министр труда Л. Шумиловский ратовал за развитие профсоюзного движения, говоря, что только оно «выведет рабочий класс в русло деловой работы… и поможет ему избавиться от гипноза заманчивых, но нереальных большевистских лозунгов»,[174] имея в виду демагогию большевиков о превращении рабочих в «подлинных хозяев» предприятий.

Реально, однако, численность профсоюзов при Колчаке сократилась из-за преследования властями по обвинениям в антиправительственной деятельности, причастности к забастовкам и восстаниям. Взаимоотношения профсоюзов с властью находились в прямой зависимости от того, кто возглавлял те или иные из них: меньшевики или скрытые большевики. С первыми удавалось найти общий язык, а вторые были в постоянных трениях с властями и значительную часть профсоюзных средств тайком переправляли на нужды большевистского подполья. При этом ряд профсоюзов обращались к властям с ходатайствами не распускать их, а ограничиться арестом злонамеренных членов. Циркуляр министерства труда от 31 мая 1919 года запрещал рабочим профсоюзам заниматься политической деятельностью.

В марте 1919 года Колчак запретил забастовки, мотивируя это условиями военного времени. Так же действовали в тех условиях и сами большевики: более того, они приравнивали забастовки против своей власти к «саботажу», то есть к уголовно наказуемому преступлению и «измене революции». Не случайно многие пострадавшие от большевистских репрессий против стачек уральские рабочие (в Перми, Ижевске, Воткинске) поддержали Колчака. Еще в 1918 году рабочие Ижевского и Воткинского заводов подняли восстание против большевиков, продолжавшееся три месяца. Позднее в армии Колчака они составили ядро добровольческих Ижевской и Воткинской дивизий, с особенным упорством дравшихся против красных. За боевые отличия Ижевской дивизии было пожаловано почетное Георгиевское знамя.

Об отрицательном отношении основной массы уральских рабочих к большевикам говорят и приветствия в адрес Колчака, поступавшие от рабочих Пермской железной дороги, Мотовилихинского, Верх-Исетского и других заводов. Так, рабочие Верх-Исетского завода в Екатеринбурге в своей телеграмме, принятой на общем собрании 25 декабря 1918 года, выражали надежду на защиту Верховным правителем интересов и нужд рабочих и изъявляли готовность «всемерно помочь восстановить разоренную злоумышленниками и предателями (т.е. большевиками – В.Х.) Родину».[175] Рабочие Златоустовского оборонного завода заслужили от Колчака особую благодарность за отличную работу и рост производительности труда. Исправно трудились на белую армию и рабочие военных заводов в Екатеринбурге, Перми, Нижнем Тагиле, Мотовилихе.

Казалось бы, невероятно: рабочие – и вдруг против большевиков, против своей же партии! Но здесь надо отметить, что уральский пролетариат, в отличие от питерского, московского или донецкого, был не кадровым, а как правило, сезонным, сохранявшим постоянные связи с деревней, к разорению которой «приложили руку» большевики. Кроме того, злоупотребления местных советских властей на Урале до прихода белых были особенно вопиющими. И именно при Колчаке, зимой 1918/19 года, на уральских заводах впервые после революции начался рост производительности труда.

Вообще у нас до сих пор с «легкой» руки советской пропаганды бытует расхожее мнение, что русский рабочий класс – во всяком случае, «кадровый», в своей массе (в отличие от уральцев) поддерживавший большевиков, особенно питерский – был исключительно грамотным и политически развитым. До такой степени, что возникает резонный вопрос: почему же сейчас он не таков? В памятной исторической кинотрилогии о Максиме этот рабочий-большевик легко побеждает в споре интеллигента-меньшевика на удивление точными дословными цитатами из К. Маркса. Конечно, это большое преувеличение: коммунистам было выгодно представлять свой «классовый авангард» именно таким (не хуже, мол, «гнилой контрреволюционной интеллигенции»!). Да, постольку, поскольку рабочие относились к городским жителям, они были, как правило, грамотнее деревенских, но далеко не все, и даже грамотные в смысле образования и политической культуры в своей массе находились на низком уровне.

Кстати, приветствия Колчаку нередко приходили и от волостных крестьянских сходов. Позиции среднего крестьянства оставались весьма и весьма неоднозначными. Так, например, крестьяне Красноуфимского и Златоустовского уездов на Урале, озлобленные большевистской продразверсткой и притеснениями, большими массами добровольно вступали в армию Колчака. Все эти факты лишний раз говорят о неоднозначности отношений народа и власти.

* * *

В политическом спектре Белого движения параллельно были представлены элементы двух идеологий: национальный консерватизм и либеральное западничество. Казалось бы, эти течения на горьком опыте революции сблизились между собой, что привело к сотрудничеству. Особенно активно в этом направлении работали кадеты. Либеральная пресса оказывала немалую моральную поддержку правительству Колчака, призывала население к пожертвованиям для нужд армии. Во многом под ее влиянием на местах образовывались различные общества помощи армии, больным и раненым воинам, посылавшие на фронт солдатам теплые вещи, продукты, табак (так, по сообщению томской газеты «Сибирская жизнь», в канун 1919 года некое дамское общество в Тюмени послало на фронт 50 тысяч пельменей к Рождеству).

Кадеты активно работали над созданием единого антибольшевистского политического блока из правых, либеральных и правосоциалистических партий под знаменем белых. В этот блок, помимо кадетов, вошли буржуазный совет съездов торговли и промышленности, военно-промышленные комитеты, часть кооператоров, представители казачества, от социалистов – энесы (народные социалисты), плехановская меньшевистская группа «Единство» и часть эсеров. На первой встрече с Колчаком 20 декабря 1918 года делегация представителей блока сделала заявление о «жизненной верности и необходимости указанного им (Колчаком – В.Х.) пути» и о своей всемерной поддержке его правительства. Именно на этой встрече после беседы с Колчаком один из кооператоров под аплодисменты присутствующих впервые провозгласил клич: «Да здравствует русский Вашингтон!», подхваченный затем либеральной прессой.

За границей блок был представлен Русским политическим совещанием в Париже в составе авторитетных либеральных и правосоциалистических лидеров во главе с бывшим премьером Временного правительства князем Г.Е. Львовым. Тем не менее блок был достаточно непрочным, часто подвергался нападкам со стороны оппозиционных социалистов, называвших его (устами томского «Голоса Сибири») «политической бутафорией», организованной кадетами (примерно так же сегодня оппозиция относится к «Единой России»). Весной 1919 года из омского блока вышла меньшевистская плехановская группа «Единство» из-за резких разногласий с кадетами по ряду вопросов. Иркутское социалистическое «Наше дело» писало, что «для существования такого блока потребуется значительный сдвиг кадетствующей буржуазии влево».