Степан Чепмэн - Тройка

• Название: Тройка
• Автор: Степан Чепмэн
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9757-0229-6

Старуха мексиканка, раздолбанный джип и бронтозавр с детскими комплексами — такая вот нелепая компания бредет по бескрайней пустыне, страстно мечтая о смерти. Но это им никак не удается — будь то смерч, падение со скалы или кровавая драка — через минуту все просыпаются невредимыми, но поменявшись телами. То, что смахивает на необъяснимую жестокость судьбы, оказывается злобным спектаклем — над тройкой несчастных проводит эксперимент ангел-психиатр с явно нездоровой психикой. Но пациенты не бессильны. Им бы только добраться до выхода…

---

— Прекрати, — оттолкнула его Ева. — Ты просто дурак. Вставай и пошли играть.

— Это я-то дурак? — спросил Алекс. — Если ты думаешь, что я дурак, взгляни тогда на Пришельца из Другого Мира, что приземлился рядом с нами, — он мотнул головой в мою сторону.

— Заткнись! — сказала Ева.

— Но ее трясет как ненормальную.

— Заткнись! Она же может тебя услышать.

— Нет, не может. Она умерла для мира.

— Хот-т-тела ббббы я умерррреть, — проговорила я и, чуть приоткрыв на мгновение глаза, улеглась на соседнюю скамью.

— Ну, это чувство мне знакомо, — сказал Алекс.

Я почувствовала прикосновение к руке. Рядом со мной сидела Ева. Она была похожа на ангела — крашеного ангела с характерными мексиканскими чертами. Она помогла мне сесть.

— Может, съешь что-нибудь?

Я помотала головой. Она вложила мне в руку кусок пиццы. Я попробовала ее на язык, но это был всего лишь картон, политый кетчупом. Мертвый картон. Пицца мертвая, и я, наверное, умираю, и поэтому мне чудятся шлюхи, похожие на мексиканских ангелов, и мужчины с механическими руками.

— Как тебя зовут? — спросила Ева.

— На-на-наоми.

— Ты живешь где-то поблизости?

— Н-н-нет.

— Любишь играть в кегли?

Я покачала головой.

— Я тоже не люблю. Но я здесь работаю. У меня здесь свидание.

— А к-к-как тебя зовут? — спросила я.

— Ева.

— Красивое имя. А что случилось с твоим другом?

— Не зови его моим другом. Он пошел отлить.

— Я имела в виду — что случилось с его руками…

— Откуда мне знать? Знаешь, не стоит так беспокоиться о нем.

У нее было смуглое, немного блестящее и очень привлекательное лицо. В волосах поблескивали синие искорки.

— Мне нравится твое лицо, — проговорила я.

Ева тряхнула головой, перебросив гриву черных волос за спину.

— Я очень рада, — сказала она. — Мне это встало в кучу бабок.

— А руки у тебя синие?

— Нет. Зато у тебя синие губы.

— Они та-такими и должны быть, — ответила я, взглянув ей в глаза, — я только что из глубокой заморозки.

— Похоже на то. Хочешь теплого пива?

Я опять отрицательно покачала головой. Мои волосы заскользили по плечам, они отросли. Ева теребила рукой серебряное ожерелье. Хотела бы я знать, что она думает.

— Слушай, Наоми, может, это и не мое дело, — проговорила она, кладя мне руку на плечо, — но ты промокла насквозь и выглядишь так, словно давно под кайфом. Возможно, тебе будет лучше отправиться домой.

— Я не живу здесь, — ответила я. — Я — солдат. Мне нужно спать, но у меня нет денег. Я сбежала. Я не проспала положенные двадцать лет. Мне нужно спать!

— Не повышай голоса, — она быстро осмотрелась. К нам возвращался Алекс. — Послушай меня внимательно, Наоми. Ты и я, мы смотаемся отсюда вместе. Уедем на моей машине. Но сначала мне нужно кое с кем переговорить. Сиди здесь, не уходи, хорошо? Я сейчас вернусь.

В этот момент рядом со мной на скамью тяжеловесно опустился Алекс.

— И смотри, не связывайся с этим пьяным осьминогом, — добавила Ева.

— Интересно, с чего это она стала вдруг задирать нос? — обратился ко мне Алекс. — Привет. Меня зовут Алекс. Мы можем поздороваться за руку, но, боюсь, это не доставит тебе удовольствия. Хочешь, я вытру тебе нос? Могу дать носовой платок. А куда ушла Ева? И как тебя, кстати, зовут?

— Наоми.

— Приятное имечко.

— Ничего приятного.

— Приятное, приятное.

— А что за штуки у тебя на руках?

— Полезные штуки.

— Они выглядят очень странно.

— Да, знаю. Но мне они нравятся.

Он положил правую руку на спинку скамьи и коснулся моей спины. Рука была теплой, и мне сразу захотелось спать. Я откинула с лица волосы и потерла глаза.

— Мои волосы все растут, — сообщила я ему.

Он кивнул с умным видом.

— Да, они растут даже после смерти, — проговорил он. — Может, заказать горячего супа или чего-нибудь такого? Ты замерзла?

Я приложила палец к его губам. Губы у него оказались шершавыми. И я до сих пор чувствовала спиной его теплую руку.

— Пожалуйста… — проговорила я, — заткнись, пожалуйста. Я спать хочу.

Я взглянула в его печальные карие глаза. И он, словно я произнесла над ним некое заклинание, покорно закрыл глаза и захрапел.

Тогда я тоже закрыла глаза и попробовала заснуть. Я увидела замерзший пруд, где утонула маленькая девочка. Увидела ледяных русалок в серебряных блестках, которые прыгали и кружились вокруг нее. Танцевали на ее могиле. Всё — я больше не могла на это смотреть.

Алекс храпел. Я ждала и дрожала. Военная полиция — они отыщут меня и отправят обратно в контейнер-тюрьму. И я останусь там, пока не умру. Тоска разрывала мне грудь. Я обняла Алекса.

И тут я услышала музыку. Лиры и металлические барабаны, балалайки и что-то там еще. И тогда я нагнулась к твоему уху.

— Потанцуешь со мной, Алекс? — спросила я.

Ты неуклюже сполз со скамьи, уткнувшись подбородком мне в шею. Мне удалось поднять тебя на ноги. Я поддерживала тебя, и мы покачивались в такт музыке.

Я стащила с тебя шляпу и нашла рукой волосатый затылок. Затем прижалась лбом к твоему лицу. Мои прекрасные развевающиеся волосы встали дыбом. Прикрыв глаза, я запустила язычок в твою голову. Я хотела пронзить острым кончиком языка твое нёбо и впиться в твой мозг. Я хотела, чтобы ты занялся со мной любовью.

Пар поднимался от моего комбинезона. Из меня начали выступать колючие желтые проволочки. Они прокалывали мою кожу, словно черви, пытающиеся вырваться из умершей плоти, извиваясь и дергаясь в попытках освободиться. Выйдя из-под кожи наружу, они проникали через одежду, разрывали мой комбинезон. Услышав треск рвущейся ткани, я приоткрыла глаза и разглядывала их из-под опущенных ресниц.

Я смотрела на них, на мои собственные нервы. Они прорастали из меня, словно ростки ежевики в документальном фильме о природе. И когда нерв наконец вырывался на свободу и достигал нужной длины, он бескровно проникал в тебя, Алекс, соединяя нас, связывая воедино. Они, шелестя, проскальзывали тебе под воротник, под манжеты рукавов и отвороты брюк, стремясь пробраться в самые недра твоей нервной системы. И чем крепче я тебя держала, тем плотнее и гуще становились заросли ежевики.

И чем они были плотнее, тем теснее ты сливался со мной и растворялся во мне. Мы с тобой еще покачивались под музыку, но держать тебя становилось все тяжелее и тяжелее. Ты весил уже под тонну. И я столько же. Мы начали смешиваться, и чем больше смешивались, тем меньше походили на людей. Но ни тебя, ни меня это не тревожило. Я горела. Я дышала четырьмя ноздрями. Я возвращалась к жизни.

Я знала, что онемевший от ужаса кассир уже убежал куда-то в ночь и что мальчик, съежившийся за видеоигрой, напустил в штаны. Но единственное, что меня занимало, это твоя эрекция, которую я ощущала бедром.

Я хотела рассказать тебе обо всем, но никак не могла найти языком твое ухо. Затем я вспомнила о левой евстахиевой трубе. Скользнула туда языком, проникая в недра ушной раковины.

Вот теперь ты действительно смог услышать меня. И я сразу почувствовала твое внимание — где-то там, в глубине этой темно-розовой раковины, мои нервы сплелись с твоими.

«Алекс?»

«Кто это?»

«Я съем тебя живьем».

«Что?»

«Съем тебя живьем. Ты не против?»

Пластиковая рука шлепнулась на пол.

«Где я?»

«Ты спишь, и тебе это снится».

Другая рука тоже упала и откатилась под скамью.

«Ну… Если я сплю, то, полагаю, это не причинит вреда. Так что можешь есть меня».

Твои штаны соскользнули к лодыжкам, а я опять нашла языком твое ухо.

В твоем пьяном сне кто-то попал в аварию. Ты хотел открыть глаза, но уже устал смотреть на это, тебе не хотелось больше видеть подробностей, видеть кровь.

Ветер обдувал мои нервы, они сплетались с твоими в замысловатом танце.

А затем вдруг раздался вой, и нас с тобой стало затягивать в этот звук. Я чувствовала, как меня затягивает мертвящий ледяной холод. Но мы крепко сцепились друг с другом внутри ледяной глыбы, мы дышали через общий рот. Мы стали одним целым — и выжили.

«Держи меня, Алекс, держи меня крепко. Войди в меня, и тогда я открою тебе секрет.

Я открою тебе один секрет, Алекс, — я понимала, что делаю! Я спланировала это все от начала до конца и съела тебя.

Да, это ужасно! Но что мне было делать?

Мне было холодно! Я просто умирала!

Мне было так одиноко!

Прости меня, па! Прости мне все это! Прости, что была такой замерзшей! Прости, что была такой голодной!

Прости за то, что так в тебе нуждалась!»

Глава 5

Ум (читта), согласно учению, бывает пяти родов. Первый — это истинное познание (прамана). Второй — ложное познание (випарьяя). Третий — это иллюзии (викальпа), четвертый — сон (нидра) и пятый — память (смрити).