Вячеслав Артемьев - Первая дивизия РОА

• Название: Первая дивизия РОА
• Автор: Вячеслав Артемьев
• Издательство: Издательство Союза Борьбы за Освобождение Народов России
• Жанр: О войне
• Год: 1974

Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся в эмиграции, офицеров 1-ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В. П. Артемьева является одним из наиболее фактических и полных описаний событий того времени.

---

Генерал Власов вложил идейную основу в эти многочисленные национальные воинские формирования.

Добровольческие части стали носить на правом рукаве отличительные знаки в виде национальных эмблем, с надписями — Русская Освободительная Армия, Украинская Освободительная Армия; «Туркестан» — для формирований среднеазиатских народов; расцветки национальных флагов Прибалтийских государств с надписями: «Латвия», «Эстония», «Литва» и другие. Немецкие офицеры, состоявшие в этих национальных войсках, носили такие же отличительные знаки.

Трудно судить о том, знал ли вообще Гитлер все подробности того, что происходило с добровольческими национальными формированиями, как в то спорное при решении этого вопроса время, так и особенно впоследствии. Вероятно, нет, а если и да, — то очень мало. Вряд ли Гитлер допустил бы, чтобы фронтовые генералы делали то, против чего он возражал, чему был противником, чего не желал признавать. По всей вероятности от него многое скрывалось, и не только военным командованием, но даже и его приближёнными генералами нацистского духа. Скрывая от Гитлера многое, генералитет действовал в интересах боевых операций германской армии на фронте. Состояние же фронта всё больше и больше колебалось, предвещая назревающие серьёзные военные неудачи и полное поражение.

Фигура генерала Власова признавалась Гитлером лишь в пропагандных целях против Сталина, против коммунизма, но и при этом в очень ограниченной степени. К печальному подтверждению этого может быть отнесён весьма характерный приказ генерал-фельдмаршала Кейтеля от 17-го апреля 1943 года:

«Ввиду неправомочных наглых высказываний военнопленного русского генерала Власова, во время его поездки в Северную группу войск, осуществлённую без того, чтобы Фюреру, а также и мне было известно об этом, приказываю немедленно перевести русского генерала Власова, под особым конвоем, обратно в лагерь военнопленных, где и содержать безвыходно. Фюрер не желает слышать имени Власова ни при каких обстоятельствах, разве, что в связи с операциями чисто пропагандного характера, при проведении которых может потребоваться лишь имя Власова, но не его личность. В случае нового личного появления Власова, предпринять шаги к его передаче тайной полиции и обезвредить».[1]

После такого приказа, отданного из Ставки диктатора тоталитарного государства, не останавливавшегося перед любой расправой, даже над собственными гражданами, не только Власов, но и связанные с ним немецкие капитаны и подполковники должны были бы исчезнуть с лица земли. Но в обстановке сложившейся уже к тому времени круговой поруки, этого не случилось. Власов продолжал жить по-прежнему в выделенном для него доме в Берлине (Далем, Кибитцвег), а дом этот стал считаться лагерем. Приказ Кейтеля ничего не уничтожал, но тормозил дальнейшее развитие Русского Освободительного Движения.

Можно предполагать и то, что часть происходившего в этом деле, которая становилась Гитлеру известной, вынужден был оставлять без внимания, как бы не замечая.

Неблагополучная ситуация на фронте и неослабевающие доводы Верховного командования германским войском на восточном фронте, где в основном и действовали добровольческие национальные части, заставляли Гитлера терпеть и не противодействовать уже совершившемуся.

В конце концов, получилось так, что вопреки желанию и намерениям нацистского руководства, «HIWI» из вспомогательных команд в немецкой действующей армии превратились в боеспособные части, которые с оружием в руках, в одних рядах с немецкими солдатами дрались против Красной армии. Получилось так, что генерал Власов из пропагандной фигуры, каким его хотели видеть сам Гитлер и его сподвижники, превратился в руководителя Русского Освободительного Движения.[2]

Таким образом, военные формирования добровольцев (из СССР) и их упорство в боевых действиях на фронте дали возможность Власову, с одной стороны, развернуть в какой то степени всю последующую антикоммунистическую деятельность под флагом Русского Освободительного Движения, а с другой — защищать интересы миллионов своих соотечественников, находившихся в нацистском рабстве.

Все эти разрозненные войска, несмотря на их многочисленность (свыше 700 000 человек), нельзя было назвать Освободительной Армией, которой фактически не существовало. Это были русские, украинские, белорусские и. других национальностей Советского Союза солдаты и офицеры, которые очутились на службе в немецкой армии. Сюда привело их стремление к борьбе с коммунистическим режимом для освобождения своей Родины.

Генерал Власов непреклонно стремился создать организационную форму Освободительному Движению и направить его в соответствующее политическое русло, в условиях войны Германии с Советским Союзом.

Верховное командование «Вермахт», совместно с Верховным командованием германскими войсками на восточном фронте, неоднократно предлагало Гитлеру создать Комитет Русского Освободительного Движения под руководством генерала Власова. Это предложение было решительно отвергнуто. Гитлер тогда еще раз заявил, что — «… не желает иметь с русскими ничего общего».

Сам же Гиммлер, который являлся главным уполномоченным Гитлера в решении вопроса о русском освободительном движении и о военных формированиях «восточных добровольцев», совершенно игнорировал генерала Власова и не желал с ним встречаться. В среде своего окружении Гиммлер не называл Власова иначе, как — «Свинья и изменник!» — намекая, тем самым, на измену генерала Власова коммунистическому режиму. Такие отзывы Гиммлера доходили до генерала Власова.

Тем не менее, именем генерала Власова нацисты пользовались для поднятия духа немецкого населения и в целях пропаганды на фронте среди своих войск и среди войск советской армии.

На самом же деле, генерал Власов не имел никакого отношения ко всем этим добровольческим национальным батальонам и прочим формированиям, кроме подконтрольного идейного призыва. Он не мог оказывать своего влияния ни на положение личного состава, ни на боевое использование этих войск. Нередко именем генерала Власова нацисты пользовались для проведения мероприятий, с которыми он не соглашался и против которых категорически возражал. Были случаи, когда генерал Власов узнавал о проведении немцами от его имени тех или иных мероприятий, только впоследствии. Например, уже в 1944 году, перед переброской добровольческих батальонов с восточного фронта на западный, для обороны атлантического вала, генерал Власов, возражавший против этого, под благовидным предлогом был изолирован. Его не выпускали и не давали ему возможности поддерживать связь с добровольческими частями. Тем временем, нацистами было сфабриковано «Обращение генерала Власова» к добровольческим частям с приказом продолжать борьбу на западном фронте. Когда генерал Власов узнал об этом, он стал протестовать против переброски добровольческих батальонов на запад. Нацистское командование объявило, что добровольческие батальоны перебрасываются на запад в более спокойную обстановку для отдыха от боевых действий на восточном фронте.

Генерал Власов был не в состоянии оказывать свое влияние на политику Германии. Нацисты делали то, что они считали нужным, совершая ошибки за ошибками в русском вопросе и меньше всего думая об интересах русского дела. Генерал Власов и его ближайшие соратники сознавали, что при таком положении в миллионной среде советских военнопленных, «ост» — рабочих и среди населения оккупированных немцами областей СССР — теряется вера в Русское Освободительное Движение и в возможность борьбы с большевизмом в союзе с Германией. Больше того, такая политика нацизма была достаточным поводом к незаслуженному обвинению «Освободительного Движения» и лично генерала Власова в деятельности, направленной только в пользу нацистской Германии, а не на пользу народов России.

Генерал Власов, несмотря на все предыдущие неудачи, продолжал настаивать на резком изменении «Восточной политики», ставя свои требования обязательным условием для успеха в антикоммунистической борьбе. Он постоянно добивался улучшения положения остовских рабочих и советских военнопленных. Несмотря на неуспехи, генерал Власов не терял надежды, что, в конце концов, он сможет достигнуть соглашения. Эта надежда с течением времени у него возрастала, так как он видел, что всё чаще и чаще добивался некоторых уступок.

Больших трудов стоило генералу Власову отстаивать свои требования. Нужно было иметь исключительную настойчивость и выдержку, применять громадные усилия и гибкость в тех трудных условиях, чтобы защищать интересы своих соотечественников. Как бы то ни было, и как бы ни называли Власова его политические враги, но справедливость требует признать, что буквально миллионы советских военнопленных, остовских рабочих, а также населения на оккупированной немцами территории Советского Союза многим обязаны генералу Власову. Все они обязаны ему улучшением своего положения, а многие и многие сотни тысяч из них сохранением своей жизни. В этом генерал Власов и видел свою первоочередную задачу. Особой трудностью положения генерала Власова было то, что его борьба должна была вестись одновременно на две стороны — открыто против коммунизма и скрыто против нацизма. В этой борьбе должна была проявляться не только исключительная настойчивость, но и искусная эластичность.