Евгений Анисимов - Петр Великий: личность и реформы

• Название: Петр Великий: личность и реформы
• Автор: Евгений Анисимов
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-388-00568-7

В книге на примере петровских реформ рассматривается извечная проблема русской жизни: нужны ли России реформы, а если да, то почему для этого нужно пролить реки крови?

Проблемы реформирования всегда были актуальны для российской действительности. В некотором смысле реформы признаются непременной частью политики российской власти. При этом как-то забывается, что крутые преобразования – не есть нормальное состояние жизни общества, и люди на собственной шкуре испытывают тяжесть идей реформаторов.

Петровские реформы – один из ярчайших тому примеров. Они привели не к улучшению жизни общества, а к усилению власти государства, к росту его имперских аппетитов. Благодаря петровским реформам Россия модернизировалась, европеизировалась, но основы ее – крепостное право и деспотическая власть – остались прежние. Другая сторона этой проблемы, рассматриваемая в книге, – личность самого реформатора. Петр Великий был человеком выдающимся, искренне желавшим России блага, ему даже казалось, что он знает, как привести страну к благополучию. В своей грандиозной реформаторской деятельности он был фанатичным государственным романтиком, не щадил ни себя, ни Россию. Он взял за основу реформирования страны принцип: «В России прогресс достигается только насилием, принуждением!» и последовательно проводил его в жизнь. Как это осуществлялось и к чему привело – и составляет суть данной книги.

---

Въезд русского посольства в Амстердам в 1697 г. С гравюры Мушерона.

В следующем письме, описывая новую встречу с Петром и отмечая в нем «много хороших свойств и бездну ума», принцесса приводит забавную деталь: «Но в танцах, говорят, наши корсеты показались им костями, и царь будто бы сказал: „Какие чертовски крепкие кости у немок“». В этих письмах отмечены те черты личности Петра, обращать внимание на которые впоследствии стало своеобразной хрестоматийной обязанностью мемуаристов, а потом и историков. Однако, желая дать полную картину, нельзя избежать при дальнейшем изложении подобных заметок, характеристик, наблюдений, ибо они отражают действительно необычайные черты этого самодержца «Всеа Руси», вовсе не присущие его современникам – коронованным особам Запада.

Домик Петра I в Саардаме в 1697 г. Неизвестный гравер.

Первое, на что обращали внимание наблюдатели и что их более всего поражало в Петре, – это его необычайная внешность, простота образа жизни и демократизм в общении с людьми разных слоев общества. Его современник, автор вышедшей в 1713 году в Лейпциге книги, вспоминая поразившие его в царе привычки и черты, писал: «Его царское величество высокого роста, стройного сложения, лицом несколько смугл, но имеет правильные и резкие черты, которые дают ему величественный и бодрый вид и показывают в нем бесстрашный дух. Он любит ходить в курчавых от природы волосах и носит небольшие усы, что к нему очень пристало. Его величество бывает обыкновенно в таком простом платье, что если кто его не знает, то никак не примет за столь великого государя… Он не терпит при себе большой свиты, и мне часто случалось видеть его в сопровождении только одного или двух денщиков, а иногда и без всякой прислуги». Совершенно одинаково он вел себя и за границей, и дома. Шведский дипломат Прейс, встречавшийся с Петром в 1716—1717 годах в Амстердаме, среди особых черт царя отмечал: «Он окружен совершенно простым народом, в числе его перекрещенец-еврей и корабельный мастер, которые с ним кушают за одним столом. Он сам часто и много ест. Жены и вдовы матросов, которые состояли у него на службе и не получали следующих им денег, постоянно преследуют его своими просьбами об уплате…»

Он мог появиться в любом уголке Петербурга, зайти в любой дом, сесть за стол и не погнушаться самой простой пищей. Не оставался он равнодушным и к народным развлечениям и забавам. Вот только два отрывка из дневника Берхгольца, камер-юнкера голштинского герцога Карла-Фридриха, от 10 апреля и 5 ноября 1724 года, достаточно хорошо иллюстрирующих вышесказанное: «Мы узнали, что в этот день после обеда император со многими офицерами качался у Красных ворот на качелях, которые устроены там для простого народа по случаю праздника, что было уже один раз за несколько дней перед тем»; «У одного немецкого булочника, живущего в соседстве императорского Зимнего дворца, была свадьба… Император, вероятно мимоездом, услышав музыку и любопытствуя видеть, как справляются свадьбы у этого класса иностранцев, совершенно неожиданно вошел в дом булочника с некоторыми из своих людей, приказал накрыть там два особых стола, один для себя, другой для своей свиты, и более трех часов смотрел на свадебные церемонии и танцы. Во все это время он был необыкновенно весел».

Можно представить себе изумление иностранного гостя, проделавшего длинный путь в Россию и почти сразу же встретившегося с ее необыкновенным властителем. Датский посол Юст Юль 30 ноября 1709 года так описал в своем дневнике встречу с Петром в Нарве: «Лишь только я с подобающим почтением представился царю, он спросил меня, однако через посредство толмача, о здоровье моего всемилостивейшего короля, я отвечал ему надлежащим выражением благодарности. Далее он осведомился, не служил ли я во флоте, на что я ответил утвердительно. Вслед за этим он тотчас сел за стол, пригласил меня сесть возле себя и тотчас начал разговаривать со мною без толмача (в донесении от 12 декабря Юст писал также, что Петр „принялся рассуждать о вещах по морской части“. – Е. А.), так как сам говорил по-голландски настолько отчетливо, что я без труда мог его понимать; со своей стороны, и он понимал, что я ему отвечаю. Царь немедля вступил со мною в такой дружеский разговор, что казалось, он был моим ровнею и знал меня много лет. Сейчас же было выпито здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. Царь собственноручно передал мне стакан, чтоб пить эту чашу. При нем не было ни канцлера, ни вице-канцлера, ни какого-либо тайного советника, была только свита из 8-ми или 10-ти человек. Он равным образом не вез с собою никаких путевых принадлежностей – на чем есть, в чем пить и на чем спать. Было при нем несколько бояр и князей, которых он держит в качестве шутов. Они орали, кричали, дудели, свистали, пели и курили в той самой комнате, где находился царь. А он беседовал то со мною, то с кем-либо другим, оставляя без внимания их орание и крики, хотя нередко они обращались прямо к нему и кричали ему в уши.

Царь очень высок ростом, носит собственные короткие коричневые, вьющиеся волосы и довольно большие усы, прост в одеянии и наружных приемах, но весьма проницателен и умен. За обедом у обер-коменданта царь имел при себе меч, снятый в Полтавской битве с генерал-фельдмаршала Рейншильда. Говоря вообще, царь, как сказано в дополнении у Курция об Александре Великом: „Он утверждал, что тревожные заботы о своем теле подобают женщинам, у которых кроме этого нет ничего, если же ему удастся приобрести доблесть, то он будет достаточно красив“. Он рассказывал мне о Полтавской битве, о чуме в Пруссии и Польше…»

Любопытно малоизвестное свидетельство о Петре, которое оставил сержант Никита Кашин. Конечно, записанный много лет спустя рассказ очевидца приглажен временем и затерт многочисленными повторениями, но все же он достаточно точно передает образ, стиль жизни, привычки Петра, замеченные простым солдатом, долгие годы видевшим царя совсем близко. Этот рассказ вполне проверяется другими источниками. Любопытно и не встречающееся нигде более упоминание о голосе Петра – мы привыкли, что голоса людей далекого прошлого не слышны нам сквозь толщу столетий, и история часто кажется немой. «…Во время обедни сам читал апостол: голос имел сиповатый и негромкий. Лицем был смугл, ростом несколько сутоловат. Когда от пристани шел к церкви (Троицкой. – Е. А.), то всегда из народу был виден: один только великан его цесарец был выше его полуаршином. В торжественные дни приезжал на верейке, у пристани ожидал во всем уборе аргамак, которого вели до церкви. По окончании службы государь заходил со всеми генералами и министрами в питейской дом близ мосту у Петропавловских ворот. Сам выкушивал анисной водки и потчивал других. По полудни, в определенный час, все министры, генералы и резиденты иностранные собирались на Почтовой двор, где государь угощал обедом, а к вечеру огненной потехой с различными изображениями: во дворце того никогда не бывало». Особый интерес представляет раздел воспоминаний Кашина «Домашняя жизнь Петра Первого» – достаточно цельный рассказ о быте царя: «Государь Петр Великий вставал всякой день за два часа до свету или и более, судя по времени. Входил в токарню, точил разные вещи из кости и дерева, а на первом часу дня, то есть на рассвете, выезжал для осматривания строений и прочаго. Всякой день по дорогам был наряд коляскам, а у пристани шлюпке и верейке, которые дожидались до вечера. Куда же поедет государь, никто о том не знал. Особливо в Сенате редкой день не бывал, просителям же часто говаривал: „Приходите, братцы, завтра в Сенат, там рассмотрим дело“. В дом Его величества ни в простые, ни в торжественные дни не позволялось никому входить ни с прошением, ни с посещениями. Доступ к нему имели туда только граф Федор Матвеевич адмирал Апраксин, светлейший князь Меншиков и канцлер Гаврила Иванович Головкин. В пище государь был умерен и любил кушанье горячее. Кухня была во дворце об стену со столовою: в стене сделано было окошко, в которое подавали кушанье. После обеда отъезжал государь отдыхать на яхту. Оттуда для прогулки отправлялся на Петербургский остров, ходил по рядам в Гостином дворе, приценялся к товарам, пересматривал, чтобы все было порядочно… В летнее и осеннее время по проведенной першпективе (Невскому проспекту. – Е. А.) и по прочим улицам государь Петр Великий ходил пешком: летом в кафтане, в бархатном черном картузе, а осенью – в сертуке суконном серо-немецком, в белой овчинной калмыцкой шапке навыворот. Есть ли кто, встретясь с ним, снимал шапку и проходил, не останавливаясь, то и государь, поклонясь, то же делал. А ежели кто останавливался, то государь тотчас подходил к нему и, взяв за полу, спрашивал: „Что ты?“ Услышав же, что он остановился для Его величества, государь ударял его тихо по голове рукою, говоря: „Не останавливайся, поди, куда идешь!“».