Кирилл Шелестов - Жажда смерти

• Название: Жажда смерти
• Автор: Кирилл Шелестов
• Издательство: Захаров
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8159-0773-7

У каждого из героев этого романа уже есть миллион долларов. И даже не один. Бизнесмены, политики, чиновники и бандиты - кажется, что может быть более чуждым и отталкивающим. Но Кирилл Шелестов - и это, видимо, сила настоящего таланта - заставляет нас любить их, уважать и сопереживать...

---

— Для похоронки? — уточнил я.

— Да нет, похоронку мы и так заберем! На завод не хватает! На автомобильный. Мы тут, между прочим, ремонтик забабахали во всем этом крыле. Евро. Обратил внимание? Хотим все здание выкупить. Тогда уж и фасад починим, и подъезд путевый сделаем. А то приедешь в хороших туфлях, как приличный человек, и прыгаешь через лужу, как лох голимый.

На втором этаже, возле двери с золотой табличкой «Приемная президента», Боня дернул меня за рукав.

— Ну как? — подмигнул мне Боня. — Солидно? Я кивнул.

— Или вот еще бани! — спохватился Боня. — Бани — очень хорошая вещь. У нас же народ чуть что — сразу в баню. Считай, национальная традиция. Надо забрать все бани муниципальные, всяких пенсионеров и прочую шушеру — побоку. Пусть пасутся. Под колонками моются. А сделать там номера для крутизны с бассейнами, тёлок туда запустить — ломовые деньги! К ним, правда, Плохиш подбирается, как я слышал. Тоже хочет бани отхомячить. Он жадный, гаденыш, с ним каши не сваришь.

— А Владислава Ефимовича нет на месте! — тоненьким голосом объявила нам худенькая юная секретарша. — Он у управляющего.

— Вот и хорошо, — обрадовался Боня. — Заодно тебя с генералом познакомлю. Ты, кстати, в баню пойдешь работать? — неожиданно обратился он к секретарше.

— В какую баню? — растерялась она. — Я не хожу в бани!

— Ну и ладно, — покладисто согласился Боня. — Сиди здесь немытая.

Теперь он влек меня по коридору в другую сторону.

— Мы генерала взяли управляющим, — объяснял он мне на ходу. — Настоящего. Только отставного. Раздолбаев его фамилия. Шучу. Крохоборов. Слышал? Опять шучу. По правде, он Горемыкин. Нет, в натуре, Горемыкин. Слышал? Ну, как ты про него не слышал? Быть не может! — Боня даже остановился, задумчиво почесал ухо и прибавил, словно размышляя вслух: — Смотри-ка, ну никто про него не слышал. Аж из Москвы его сюда приволокли. Для солидности. Кагэбэшника. Ну, то есть он, конечно, не кагэбешник, а бывший таможенник, но врет всем, что кагэбэшник. Да, в общем-то, войска-то одни и те же. А нам даже лучше. Люди приходят, видят, генерал! Из Москвы! Думают: ну, значит, фирма серьезная. Не обманет. Между прочим, хоть и дурак дураком, а Генеральную прокуратуру он подтащил. По своим бывшим связям. Короче, сейчас сам все увидишь.

Не обращая внимая на секретаршу в приемной, он сразу направился к кабинету и распахнул передо мной дверь.

В просторном кабинете с солидной мебелью за массивным столом очень прямо сидел крупный, седой, благообразный мужчина лет за пятьдесят, в генеральском мундире, с гладко выбритым квадратным лицом. Относительно его солидности Боня говорил чистую правду. Во внешности генерала было что-то монументальное. Рядом с его креслом стоял Владик Гозданкер и что-то объяснял генералу, перекладывая на его столе документы. Тот важно внимал и время от времени кивал.

При виде нас генерал неторопливо поднялся, обогнул стол и двинулся навстречу, протягивая руку для пожатия. В его уверенных, неспешных движениях сохранялась военная выправка и привычка командовать. Но Боня испортил все впечатление.

— Кузьмич! — радостно заорал из-за моего плеча Боня. — Как ты? А мы с товарищем решили тебя проведать?

Генерала прямо передернуло от подобной непочтительности. Он замер как вкопанный и опустил руку.

— Борис Васильевич! — взревел он, выкатывая грудь. — Что за хамство! Я тысячу раз вас просил не называть меня Кузьмичом. Мое отчество Константинович! Александр Константинович! И нечего мне тыкать!

Боня незаметно толкнул меня в бок, подмигнул и, повернувшись к генералу, сделал испуганное лицо.

— Да ты что такой злой?! — поразился он. — С похмелья, что ли?

— Я не пью! — запальчиво воскликнул генерал. — И нечего здесь клоунаду разыгрывать!

— Чего орешь-то? — примирительно заметил Боня. — Не на плацу же. Вот шальной, — пожаловался он нам с Владиком. — Слова сказать нельзя.

Генерал, угрожающе поднимая плечи, двинулся в сторону Бонн. Его благообразное лица пылало гневом и не сулило ничего хорошо.

— Короче, я пошел, — доверительно сообщил нам Боня, ретируясь к двери. — А то его сейчас кондрашка хватит. Где потом такого найдешь? — И он выскользнул из кабинета.

Генерал в ярости развернулся к Владику всем корпусом.

— Владислав Ефимович, уймите этого прохиндея! — внушительно потребовал он. — Или я сам его проучу! Он у меня костей не соберет.

— Да ладно вам, — успокаивающе возразил Владик. — У него просто шутки такие. Не всем, конечно, нравятся. Он видит, что вы злитесь, и радуется.

Генерал хотел что-то сказать, но Владик его поспешно перебил:

— Кстати, познакомьтесь, Александр Константинович, это господин Решетов. Андрей Дмитриевич. Заместитель Храповицкого.

Генерал сразу переменился в лице и улыбнулся.

— Рад встрече, — сообщил он, протягивая мне холеную руку. — Давно хотели видеть вашу фирму в числе своих вкладчиков. У нас очень много интересных проектов...

— Мы с Андреем Дмитриевичем к вам позже зайдем, — опять перебил Владик. — Нам поговорить надо. Вы только документы не забудьте подписать, которые я вам принес. Хорошо?

— Мне их сначала изучить надо, — проворчал генерал, недовольный тем, что ему не дали высказаться.

— Изучайте, — согласился Владик. — Главное, подпишите к моему возвращению.

И он вывел меня в коридор.

В кабинете у Владика уже хозяйничал Боня.

— Я тут чайку нам всем заказал, — сообщил он жизнерадостно. — С коньячком. Очень полезно.

— Хватит тебе Горемыкина дразнить, — укоризненно заговорил Гозданкер. — Он пожилой человек. Генерал. Привык, чтобы с ним уважительно обращались.

— Если пожилой, то пусть идет на пенсию! — посоветовал Боня. — Уступи дорогу молодежи!

— Это ты, что ли, молодежь? — хмыкнул Владик, пока его секретарша накрывала на стол.

— А то кто же? — невозмутимо отозвался Боня, щедро наливая себе в чашку коньяку. — С утра до вечера весь в хлопотах. То с одним переговорю, то с другим. Еще напиться успеваю и пьяный к телкам съездить. А в час ночи я уже дома, у Олюшки у своей. Как штык. — Он с удовольствием отхлебнул чаю. — Если, конечно, не загуляю. Это называется здоровый образ жизни. А если бы я просиживал по кабинетам, как вы...

— Дай нам поговорить, — взмолился Владик.

— Да говорите, жалко, что ли. — Боня совсем не обиделся на то, что его столь бесцеремонно выгоняли из кабинета. — Вас слушать — уши вянут. Я у себя буду. Свистнешь, если понадоблюсь.

— Кстати, знаешь, какие у тебя шансы встретить красивую незамужнюю брюнетку с голубыми глазами и высшим образованием? — вдруг озорно вслед ему спросил Владик. — В возрасте от двадцати двух до двадцати пяти лет?

— Какие? — живо заинтересовался Боня, останавливаясь в дверях.

— Ноль целых пятьдесят две тысячных процента! — с торжеством объявил Владик.

Боня был разочарован.

— Да это кот наплакал! — кисло заметил он. — А если без высшего образования? На фиг она мне нужна с высшим образованием? Мне, кстати, можно и замужнюю.

5

Когда за Боней закрылась дверь, Владик запустил пятерню в свою густую шевелюру, стрельнул в меня синими глазами и тут же вновь потупился.

— Не знаю даже, с чего начать, — смущенно признался он.

— Лучше с главного, — рассеянно посоветовал я.

Я был уверен, что при его нерешительности он все равно будет долго разгоняться. И потому принялся за изучение художественного произведения в раме на стене. Оно было выполнено в сине-зеленых тонах и вполне могло быть пейзажем натруженной кисти какого-то местного мазилы. А могло появиться на свет вдохновенно. Скажем, в результате того, что бродячую собаку сунули в ведро с краской, а потом она выбралась и отряхнулась рядом с полотном.

Кстати, я ошибался. Не в отношении картины, а в отношении Владика.

— Давай денег заработаем! — вдруг предложил он стремительно.

Я даже вздрогнул от неожиданности.

— Давай, конечно, — согласился я, несколько растерявшись. — Чего ж просто так сидеть?

— Не смейся, я не разыгрываю, — возразил он, задетый тем, что я не принял его слова всерьез. — Я предлагаю заработать много. Точнее, не много, а очень много! Миллионов по пятьдесят. Долларов.

Он действительно был взволнован и не сводил с меня тревожного взгляда.

— Это кстати, — кивнул я, стараясь попасть ему в тон. — А то мне резину на машинах пора менять.

В лице Владика мелькнуло разочарование. Видимо, он ожидал, что от его пламенных речей я мгновенно зажгусь. А я никак не зажигался. Вместо этого я шипел, как сырое полено. Он нахмурился и посуровел.

— Хорошо, — буркнул он. — Ты считаешь, что я несу чушь. Давай тогда по-другому.

Он снял пиджак, аккуратно повесил его на кресло рядом, отодвинул в сторону чашку, вооружился бумагой и ручкой и принял деловой вид.