Кирилл Шелестов - Жажда смерти

• Название: Жажда смерти
• Автор: Кирилл Шелестов
• Издательство: Захаров
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8159-0773-7

У каждого из героев этого романа уже есть миллион долларов. И даже не один. Бизнесмены, политики, чиновники и бандиты - кажется, что может быть более чуждым и отталкивающим. Но Кирилл Шелестов - и это, видимо, сила настоящего таланта - заставляет нас любить их, уважать и сопереживать...

---

Как-то неприметно для себя я оказался среди тех, кого называли сильными, перед кем толпа пресмыкалась и кому служила. Я не стремился сюда, так получилось. Подобное тянулось к подобному. И я обнаружил, что по-настоящему сильными среди них были единицы. Но даже среди этих единиц мне не приходилось встречать никого, кто видел бы иную цель в жизни, кроме денег и карьеры, и не был бы готов ради этого на любое унижение.

Получалась та же очередь за колбасой, только из избранных. Я не собирался в ней толкаться. То, что колбаса здесь была подороже и получше качеством, меня не прельщало.

Я не знал, почему я не могу жить так, как все остальные. Это не было моим достоинством. Скорее недостатком. Потому что остальные могли только так, и никак иначе. Собственно, в этом и заключалась жизнь. И другой не существовало. Следовательно, своим бытием я нарушал гармонию мироздания. Мироздание легко могло обойтись и без меня. Но разве я не мог обойтись без мироздания? Секунда, вспышка, выход.

Какое-то время я изо всех сил пытался держаться в общем потоке, но на очередном вираже не вписался в поворот. И теперь меня несло по бездорожью, через ухабы и кочки, и я, бросив руль, с нетерпением ожидал, когда же наконец расшибусь.

Я никому не говорил об этом. Не хотел. Зачем? Но это раздирало меня изнутри. Это не проходило и не затихало. Я не мог с этим существовать. И умереть с этим я тоже почему-то не мог. В самоубийстве также было что-то унизительное. Должно быть, признание поражения.

Я встал из-за стола, по лестнице спустился вниз, накинул поверх пижамы пуховик, сунул босые ноги в кроссовки и вышел во двор. Вокруг было холодно, пусто и мокро. Ни в одном из соседских домов, насколько я мог видеть из-за оград, не горел свет. Время от времени начинала лаять какая-то собака, и ей тут же откликались другие из ближайших дворов. В темноте их отрывистый разноголосый лай гулко разносился по округе. Если бы они выли, я бы, наверное, им подпел.

Утром мои соседи вставали, выгуливали своих четвероногих собратьев, затем, как и я, в сопровождении охраны выезжали на дорогих машинах из дорогих домов и отправлялись на работу. Лгать, предавать, пресмыкаться. Зарабатывать деньги и делать карьеру. Им это было еще интересно. Мне — уже нет. Я все знал наперед. Про них, про себя, про их невоспитанных собак и их спесивых любовниц, треть из которых успели побывать в моей постели. Про все, что меня окружало.

Я стоял, пока не замерз, потом по дорожке прошел к Домику охранника и поднялся на второй этаж. Свет в его комнате был включен, но охранник, долговязый белобрысый парень, мирно спал, сдвинув стулья и подложив под голову свернутую куртку. Куртка, кстати, была моя.

Трех стульев ему не хватило, и его ноги в сношенных башмаках торчали в воздухе.

Я взглянул на маленькие экраны мониторов, где черно-белым цветом мерцал мой двор и вход в дом. Потом потряс его за плечо.

Он сразу вскочил, сел и испуганно уставился на меня.

— Ох! — воскликнул он, продирая глаза. — Извините, Андрей Дмитриевич, сморило немного.

— Пойдем подеремся, — предложил я.

— Что? — оторопел он. — Куда пойдем?

— Ну, подеремся, — повторил я. — Нужно же чем-то заниматься.

— Как подеремся? — окончательно перепугался он. — Как же мы с вами драться будем?

— Боксерские перчатки у меня есть, — объяснил я. — Спустимся ко мне в подвал. А хочешь, на улице. Хоть разомнемся.

С минуту он соображал, бросая на меня опасливые взгляды.

— Не, — решил он наконец. — Я драться не могу. Я не обучен. Я раньше на лыжах бегал.

Я посмотрел на него внимательнее. В нем действительно не было спортивной стати. Может быть, и про лыжи он врал.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Андрей. Как и вас.

— А кто тебя ко мне в охрану набирал, тезка?

— Вы же и набирали, Андрей Дмитрич, — ответил он удивленно. — Я у вас с лета работаю. С июля, что ли. Или уж с августа? Мне ребята сказали, что у вас место освободилось, я и пришел. Ну, вы и взяли.

Я его совсем не помнил. Я вообще плохо помнил лето. Ирину убили в июне.

— Я раньше объекты охранял в нашем вооруженном агентстве, — прибавил он и шмыгнул носом.

— А здесь ты что делаешь? — рассеянно спросил я, думая о своем.

— Как что? — улыбнулся он, полагая, что я шучу. — Дом охраняю. Ну и вас тоже.

— А ствол у тебя есть?

— Так стволы только личной охране выдают. Ну и вам. То есть начальству. А у нас помповые ружья.

Пальнуть в себя из помпового ружья представлялось несерьезным.

— Храни меня дальше, тезка, — сказал я. — А то я пропаду без тебя.

И я потащился к себе. Достойнее было терпеть.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

В пятницу днем в глубокой тайне проходила встреча трех известных в городе женщин: Олеси, любовницы Храповицкого, Анжелики, любовницы Виктора, и Васиной любовницы Ольги, которую все в Уральске считали его женой, поскольку законная жена Васи давно и безвылазно жила за границей. Темой совместного обсуждения было тяжелое положение, в котором внезапно оказались все три женщины по вине своих безалаберных мужчин, думающих только о деньгах. И ни о чем больше.

Дамы собрались в огромном загородном доме Васи, где он совсем недавно шумно справлял новоселье и который он так и не обустроил за недосугом. Сам Вася, естественно, на встрече не присутствовал. Он вообще последнее время дома появлялся нечасто, ссылаясь на ночные совещания и уверяя, что ему удобнее ночевать в своей городской квартире.

Инициатором встречи была Ольга. Потрясенная покушением на Сырцова, она приняла это известие близко к сердцу. Весь четверг она плакала, ругала где-то пропадавшего Васю подонком, названивала Анжелике и Олесе, предлагая немедленно собраться и что-то срочно решить, пока «их самих тут не переубивали. И Анжелика, и Олеся изъявляли полную готовность. И встречаться, и решать.

Проблема заключалась лишь в том, что Олеся была лишена свободы передвижения. Храповицкий требовал, чтобы она докладывала ему о каждом выходе из дома и обязательно брала с собой водителя и охрану. Кроме того, он не выносил Ольгу и Анжелику, не без оснований считая их основным источником информации о его, Храповицкого, похождениях. После каждой встречи с ними Олеся закатывала ему длительные скандалы, а порой даже угрожала покончить с собой. Поэтому Храповицкий категорически запрещал Олесе видеться с ними, полагая, что общество его собак полезнее для Олеси и безопаснее для семейного спокойствия.

В ходе долгих и сложных телефонных переговоров между женщинами было решено, что Олеся заедет к Ольге якобы за рецептом нового блюда, а Анжелика окажется там как бы случайно.

Отношения между женщинами между тем были совсем не безоблачными. Они отражали все противоречия, существовавшие между партнерами, и умножались на женскую эмоциональность.

Ольга, Олеся и Анжелика исподволь соперничали на корпоративных вечеринках и постоянно, хотя и скрытно, пытались выстроить в своем узком кружке табель о рангах. То есть решить, кто из них все-таки главнее. Из этого, разумеется, ничего не выходило, кроме ссор и взаимных обид.

Энергичная, волевая Ольга была старше и целеустремленнее подруг. Она держала Васю на коротком поводке, чему Олеся и Анжелика могли только позавидовать: ни Виктор, ни Храповицкий ручными не были. У Ольги и Васи имелся ребенок, четырехлетняя девочка, которую Вася официально удочерил. Иных женщин, кроме жены и Ольги, у Васи не было. Таким образом, положение Ольги выглядело очень стабильным. Ее первенству мешало лишь то, что, хотя Вася и владел равными долями с Храповицким и Виктором, он, пусть и неофициально, считался младшим партнером.

Добродушная, пухленькая Анжелика была третьей по счету женщиной Виктора: после официальной жены, тоже жившей за границей, и еще одной любовницы, с которой Виктор встречался много лет. У всех троих были дети от Виктора, и всех своих детей Виктор благородно усыновил. Он жил с тремя женщинами одновременно, причем не считал нужным это от них скрывать. Несколько раз он даже делал попытки поселить их вместе, чему они отчаянно сопротивлялись.

Так что если сравнивать Ольгу и Анжелику, то Ольга получалась второй женой третьего партнера, а Анжелика — третьей женой второго. И поди тут разберись с такой субординацией.

Капризная, обидчивая Олеся была подругой лидера, самого Храповицкого, и в его присутствии держалась с остальными женщинами высокомерно. Но они знали, что кроме нее у Храповицкого были еще три постоянные любовницы. Плюс жена. Причем, в отличие от своих партнеров, Храповицкий запрещал своим любовницам заводить детей, довольствуясь двумя, рожденными в законном браке.

Таким образом, самое шаткое положение выходило все-таки у Олеси. С чем она никак не хотела смириться, изо всех сил пытаясь доказать подругам обратное.