Эрнест Лависс - Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая

• Название: Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая
• Автор: Эрнест Лависс
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: История
• Год: 1938

---

Сербия. Александр Карагеоргиевич. Если после Крымской войны султану удалось сохранить свою власть над непосредственно подчиненными ему христианскими подданными, то с другой стороны вассальные узы, связывавшие Сербию и Молдаво-Валахские княжества с Турцией, сильно ослабели.

В Сербии после революции 1842 года князь Александр Карагеоргиевич, «избранный князем, встреченный народными приветствиями и не имевший времени разобраться в том, что происходило», держался сообразно своему темпераменту и интересам мирной политики и оставался покорным султану, своему сюзерену и покровителю. В то время как Милошу и его сыну султан в свое время пожаловал звание наследственных князей, берат, пожалованный Александру, не давал ему даже пожизненной инвеституры; таким образом, сербский князь оказался просто высоким сановником, который в любое время мог быть смещен по желанию Высокой Порты. Это было для Сербии значительным шагом назад в отношении национальной независимости.

Подобное обстоятельство не ускользнуло от внимания сербских патриотов, и князь сразу лишился популярности. С другой стороны, Александр слишком подчинялся австрийскому влиянию, что опять-таки оскорбляло национальное самолюбие сербов. В 1848 году, когда венгерские сербы из воеводства стали добиваться автономии под верховной властью австрийского дома и подняли оружие против мадьяр, князь сначала доставил им денежную помощь, а затем послал им вспомогательный корпус. Поступая таким образом, он шел навстречу стремлениям своего народа, но в то же время служил интересам Франца-Иосифа. Это с особенной ясностью обнаружилось, когда после подавления венгерской революции император пожаловал ему высшие австрийские ордена «за содействие сохранению династии и неприкосновенности империи». В то же время Александр не позволял посылать никакой помощи боснийским повстанцам, а султан, со своей стороны, наградил его за это орденом Нишани-Ифтихар и званием мушира (маршала).

Когда начался конфликт, приведший к Крымской войне, сербским министром иностранных дел был Илья Гарашанин — выдающийся человек, получивший политическое воспитание на Западе. Он понял, что Сербия, поставленная между Австрией, Россией и Турцией, ненавидимая одной и подстерегаемая обеими другими, ничего не имевшими против ее существования, но не желавшими допустить ее усиления, должна искать себе опоры на Западе и особенно во Франции. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания русского правительства, и Меншиков при исполнении своей миссии в Константинополе потребовал от князя Александра под угрозой разрыва дипломатических сношений, чтобы он в 24 часа уволил своего министра. Князь подчинился этому требованию.

Это грубое вмешательство России во внутренние дела княжества восстановило против нее сербский народ, что позволило Александру в течение всей Крымской войны сохранять строгий нейтралитет. За столь мудрую политику Сербия на Парижском конгрессе получила награду: она была освобождена от русского протектората, а ее вольности были торжественно подтверждены и поставлены под коллективную гарантию великих держав.

Удачный результат должен был бы упрочить положение князя, однако на самом деле ничего подобного не произошло. Открытое вмешательство Австрии в дела управления раздражало сербский народ, который, с другой стороны, был недоволен тем, что его держали вдали от дел: с 1842 года скупщина ни разу не была созвана. Еще сильнее сербы были возмущены тем, что князь ничего не сделал, чтобы добиться от султана полного применения хатти-шерифа 1830 года и статей, воспрещавших туркам проживать вне крепостей.

В октябре 1857 года был раскрыт заговор, в котором принимали участие председатели сената и кассационного суда. После тайного дознания заговорщики были приговорены к смертной казни. Державы не допустили привести этот приговор в исполнение. Князь благодаря вмешательству Порты, побуждаемой Францией и Россией, заменил смертную казнь каторжными работами, а затем изгнанием. Покушение на английского генерального консула, совершенное в Белграде одним турком (7 июня 1858 г.), сделало созыв скупщины необходимым; на этот раз это было не собрание тысяч сербов — нечто вроде всенародного схода, а настоящая выборная палата.

Скупщина собралась 30 ноября 1858 года, в день св. Андрея Первозванного. В подавляющем своем большинстве враждебная князю Святоандреевская скупщина (под этим названием она известна в истории Сербии) составила прежде всего список жалоб, а затем назначила комиссию из семнадцати человек, на которую возложена была «забота о спасении отечества». Комиссия первым долгом потребовала, чтобы Александр отрекся от престола; князь укрылся в цитадель, занятую турками. Скупщина провозгласила низложение Александра и на этом же заседании 23 декабря избрала сербским князем Милоша Обреновича «с правом, предоставленным ему некогда Оттоманской Портой, передать престол по наследству»; последней фразой скупщина подчеркивала свое желание поднять достоинство Сербии и сделать княжеское звание не зависящим от прихоти султана.

Милош Обренович. Милош, находившийся в то время в Бухаресте, был немедленно признан Наполеоном III и Александром II; их примеру последовала Турция. Австрия, которой угрожала потеря влияния в Белграде, проявила свое недовольство мелочной выходкой: она воспретила Дунайской компании предоставить в распоряжение князя какой-либо Пароход. Въезд Милоша в Белград (2 января 1859 г.) совершился в самой торжественной обстановке; общество забыло его деспотические приемы в прежнее время. «Единственной моей заботой отныне, — сказал Милош, — будет сделать вас счастливыми, — вас, моих единственных братьев, вас и ваших детей, которые являются также и моими детьми и которых я люблю, как моего единственного сына, наследника сербского престола, князя Михаила». Таким образом, Милош с первых же слов высказал твердое намерение восстановить принцип наследственности сербской короны, не считаясь с желаниями султана по этому поводу. Со своей стороны скупщина объявила (сентябрь 1859 г.) княжеское достоинство наследственным в роде Обреновичей и предоставила князю право усыновления на тот случай, если княжеский род угаснет. Она установила совершеннолетие князя в 18 лет и выработала условия регентства в случае несовершеннолетия князя.

Таким образом, Сербия, не дожидаясь органического регламента от своего сюзерена, сама выработала для себя законы и ограничилась тем, что предложила их султану на утверждение; последний отказал в своей ратификации. Вместо разрыва Милош ответил меморандумом 7 мая 1860 года, в котором, снова повторяя просьбу о ратификации принятых скупщиной законов, требовал точного применения хатти-шерифа 1830 года в тех пунктах, которые касались незаконного проживания турок в Сербии. Порта отклонила его требование; тогда 22 августа Милош торжественно заявил, что «никогда ни он лично, ни народ сербский не перестанут смотреть на все постановления, заключающиеся в меморандуме 7 мая, как на приобретенные и неотъемлемые права».

Этой декларацией фактически провозглашалась независимость Сербии. Через месяц, 26 сентября, Милош умер. Сын его, Михаил, принял власть «естественно, в качестве наследственного князя, в силу пожеланий сербской нации, согласно закону 1859 года». Это было равносильно открытому вызову по адресу сюзерена, который тем не менее дал Михаилу свою инвеституру.

Князь Михаил. В момент вступления на престол князю Михаилу было 37 лет. Его способности развились, и ум созрел в продолжение шестнадцати лет, проведенных в изгнании. Он посетил главные европейские города: Берлин, Лондон, Париж, проникся западными идеями и поставил себе задачей довести до конца освобождение своей страны, добиться удаления турецких войск, расположенных еще в крепостях, подготовить, наконец, и осуществить восстановление старинного Сербского королевства, вырвав из-под власти султана еще подчиненных ему сербов, т. е. боснийцев и герцеговинцев.

Восстание 1862 года могло бы доставить удобный случай для частичного осуществления этого плана, если бы Сербия оказалась подготовленной в военном отношении. Князю Михаилу пришлось ограничиться принятием некоторых мер в защиту несчастных беженцев из Боснии и Герцеговины, искавших спасения от мести турок, и изданием закона, дозволявшего им селиться в княжестве (3 7 апреля 1862 г.). В то же время Михаил провел закон об организации национальной милиции, составившей резерв для постоянной армии. Протесты Турции по этому поводу были одобрены Англией, но встретили плохой прием со стороны Франции и России, которые относились к князю Михаилу с явной симпатией.

Вопрос о крепостях. Вскоре разыгрался очень серьезный конфликт, во время которого Франция решительно приняла сторону князя Михаила. В Белграде происходили частые столкновения между мусульманами, которые оставались там вопреки договорам, и турецкими солдатами с одной стороны и коренным населением — с другой. 16 июня 186й года один турецкий сержант убил сербского ребенка у фонтана; население взялось за оружие. Началась битва, прекращенная лишь благодаря энергичному вмешательству Гарашанина и французского консула Тастю. Сербы в силу писаного соглашения позволили турецкому населению Белграда войти в цитадель. На следующий день, в 9 часов утра, — когда инцидент казался совершенно улаженным, цитадель открыла по городу огонь, осыпая его в продолжение пяти часов бомбами и ядрами.