Автор неизвестен - Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

• Название: Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: "Художественная литература"
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1976

«Песнь о Роланде» и «Песнь о Сиде» — величайшие поэтические памятники французского и испанского народов. Они знаменуют собой блистательное начало двух во многом родственных литератур, давших так много всей мировой культуре.

Совмещение этих памятников в одном томе — с добавлением некоторых других текстов — не произвольно. И дело не только в лингвистической и культурно-исторической близости французов и испанцев. Дело еще и в том, что к параллелям и аналогиям побуждает прибегать сама общность проблематики французского и испанского эпоса.

В «Романсеро» (глава «Романсы литературные») приведены произведения Луис де Гонгора, Лопе де Вега, Франсиско Кеведо.

---

О великом плаче дона Гонсало Густьоса в Кордове

Перевод Юнны Мориц

Знатно мавра Аликанте
В стенах Ко́рдовы встречали.
Восемь штук голов кастильских
У него в мешке стучали.
Альмансор, властитель мавров,
Сам торопится к солдату,
Многих мавров перебили,
Но и враг понес расплату.
Вот помост сооружают
Для кровавого гостинца
И выводят из темницы
Дона Густьоса, кастильца.
И спросил властитель мавров,
Лишь явился пленный рыцарь:
«Погляди, Гонсало Густьос,
Узнаешь ты эти лица?
Бились мы у Альменара
И, вернувшись из похода,
Принесли добычу эту,
Знатного, должно быть, рода».
«Я скажу вам все по правде», —
Отвечал ему Гонсало.
Рыцарь кровь отмыл с убитых
И лица на нем не стало.
«Это Нуньо, обучал он
Сыновей моих науке.
А других не узнавать бы!
Не придумать горше муки!
Все они из рода Лара,
Сыновья мои родные».
И Гонсало шепчет мертвым,
Словно все они — живые:
«О, храни вас небо, Нуньес,
Сыновей моих учитель!
Вам я всех детей доверил!
Где они теперь, скажите?
О, простите! Все я понял!
До того, как вас убили,
Вы урок им преподали,
Умереть их научили».
Тут он голову увидел
Сына старшего, Диего.
«О, добрей тебя, Диего,
Не встречал я человека.
У Фернандеса, у графа,
Знаменосцем был ты главным.
Мой любимец, мой наследник,
Умер ты в бою неравном».
Омывает он слезами
Голову второго сына,
Узнает черты родные,
Узнает лицо Мартина.
«Бог простит тебя, надеюсь,
Боль моя, мой сын любимый,
Несравненнейший наездник,
Шахматист непобедимый,
Замечательный оратор,
Собеседник остроумный».
И над третьей головою
Он рыдает, как безумный:
«Всех придворных, дон Суэро,
Очаровывал легко ты.
С королем вдвоем так часто
Возвращался ты с охоты.
Но изменник дон Родриго
Сети смертные расставил:
Восьмерых обрек на гибель,
А меня в плену оставил».
Над своим четвертым сыном
Наклоняется Гонсало
И, узнав лицо Фернана,
Стонет глухо и устало:
«Был ты крестником Фернана,
Графа лучшего на свете.
Бил ты вепря в одиночку
И матерого медведя.
Не дружил ты и не знался
Никогда с людьми дурными!»
Пятого он видит сына,
Пятое он шепчет имя:
«Сын мой милый, Руй Гонсалес,
Самый лучший рыцарь в мире,
Равных не было и нету
Ни в бою, ни на турнире.
О, как предал дон Родриго
Ваши души молодые!»
Видит он шестого сына,
Стонет, кудри рвет седые:
«О, не знал я, сын мой Густьос,
Изумительней солдата,
Не могли тебя заставить
Лгать ни серебро, ни злато.
Ты копьем владел на зависть
И чертям, и человеку!
Превратить любого мог ты
В мертвеца или калеку!»
Взял он голову с помоста,
И мороз прошел по коже:
«О, любимец доньи Санчи,
На нее во всем похожий!
Будет звать она: «Гонсало!
Драгоценный! Ненаглядный!»
Самый статный из танцоров,
Самый в обществе галантный.
Никогда кутилой не был,
Денег не бросал на ветер.
Чем дожить до этой встречи,
Лучше бы я умер, дети!»
Вся толпа вокруг рыдала,
Горе увидав такое.
И увел властитель мавров
Старика в свои покои.
Боль пронзила Альмансора,
И красавицу сестрицу
Он послал для утешенья
К старцу пленному в темницу.
Так прониклась мавританка
Милосердной этой ролью,
Так успешно дон Гонсало
Справился с жестокой болью,
Что родился сын Мударра,
Мститель за инфантов Лара.

Мударра отправляется мстить за отца и братьев

Перевод Юнны Мориц

У прекрасной мавританки,
У сестрицы Альмансора,
Сын родился от Гонсало,
От кастильского сеньора.
Но сеньор не видел сына,
Потому что в награжденье
Был отпущен на свободу
За неделю до рожденья.
Молодая мавританка
Рада мальчику Мударре,
И фамилию Гонсалес
По отцу младенцу дали.
Альмансор к нему приставил
Двух упитанных кормилиц,
Чтоб здоровым рос ребенок,
Полумавр-полукастилец.
Через десять лет Мударра
Стал отважен и бесстрашен,
И, конечно, был недаром
Шлемом рыцарским украшен.
Альмансор к нему приставил
Двести рыцарей отборных,
Двести слуг вооруженных,
Каждой прихоти покорных.
Самым смелым и красивым
Стал Мударра очень скоро,
Был он если и не лучше,
То не хуже Альмансора.
И однажды все, как было,
Мать Мударре рассказала:
О погубленных инфантах
И о том, как дон Гонсало,
Разломав кольцо на части,
Ей оставил половину,
Чтоб она напоминала
Об отце родному сыну.
Рассказала о Родриго,
Потерявшем стыд и совесть.
И Мударру омрачила
Эта горестная повесть.
Возвратился он к отряду,
И сказал он со слезами:
«Об отце моем, Гонсало,
Вы, друзья, слыхали сами.
Этот пленник благородный
Перенес лишений много,
Хоть ничем не согрешил он
Против совести и бога.
Все вы знаете, невинней
Не бывало арестанта.
Знаете, как дон Родриго
Семерых сгубил инфантов.
Отомстить хочу тому я,
Кто коварством и обманом
Столько зла и столько горя
Причиняет христианам.
О друзья мои, скажите
Мне по совести, по чести:
Кто рискнет со мною вместе
Головой во имя мести?»
«Вся дружина, вся дружина,—
Закричали мавры хором,—
За Мударру отвечает
Перед нашим Альмансором!»
Отправляется Мударра
В королевские покои,
К сердцу матери любимой
Прижимается щекою.
К Альмансору он приходит
И ему целует руки,—
Словно милости великой,
Домогается разлуки,
Навестить отца родного
Рвется доблестное чадо.
Альмансор великодушно
Дал Мударре два отряда,
Слитки золота в дорогу
И вручил питомца богу.

Мударра едет на поиски своего отца

Перевод Юнны Мориц

Сын Арлахи-мавританки
И отважного кастильца,
Чтоб найти отца родного,
С матерью своей простился
Храбрый Мударра.

Полкольца берет в дорогу,
А другая половина
У отца, у паладина.
Он по ней узнает сына
В храбром Мударре.

Пламя крови королевской —
В этой плоти мавританской,
Тело мавра сочетает
Он с душою христианской,—
Храбрый Мударра.

Тороплив и слишком пылок
Смуглый всадник, лошадь — в пене.
Но судьба, добра желая,
Усмиряет нетерпенье
В храбром Мударре.

Всей душой к отцу стремится,
Больше медлить не согласен,
Телом — в Кордове равнинной,
Сердцем — в доблестном Саласе
Храбрый Мударра.

Позади река рокочет,
С каждым часом путь короче.
«Цель моя достойна спешки!» —
В оправдание бормочет
Храбрый Мударра.

Муда́рра убивает дона Родриго

Перевод И. Лиснянской

Мударра скачет из Кордовы,
Вздымается пыль густая.
Он ищет Гонсало Густьоса,
Отцом его почитая.
Ведет он множество всадников,
На каждом блещет кольчуга,
Одежды у них одноцветные,
Похожи все друг на друга.
Вот в Салас вооруженная
Дружина его прискакала,
И он у сеньора знатного
Спросил о доне Гонсало.
Услышал в ответ от воина,
Одетого благородно:
«Я тот, о ком вы справляетесь,
Скажите, что вам угодно?»
Мударра молвил почтительно:
«Я сын ваш, и вот примета,—
Смотрите, вы моей матери
Кольцо оставили это».
Был крепко сыну обрадован
Отец, дон Гонсало старый:
Ведь всех сыновей его предали,
Убили у Альменара.

Не больше недели минуло.
Мударра сказал: «Поместье,
Отец, у вас превосходное,
Но мне ли сидеть на месте?
Убиты братья предательски.
Рожден я для правой мести.
Отмстить коварному недругу,—
Не это ли дело чести?»
На быстрых конях отправились
Отец с воинственным сыном.
Мударре верные рыцари
Помчались за господином.
В Кастилию, в Бу́ргос прибыли,
У замка спешились мигом
И в замке графа Ферна́ндеса
Застали дона Родриго.

Мударра грозно приблизился
К нему с такими словами:
«Предатель вы, и немедленно
Намерен я драться с вами.
Из всех презренных презреннейший,
Вы в страшных грехах повинны:
В темнице, в городе Кордове,
Без всякой на то причины,
Отца моего держали вы
И с маврами сговорились:
Всех   братьев  моих  вы  предали,
Хоть в слуги им не годились.
В неравном сраженье с маврами
Достойно погибли братья.
Обязан вас за предательство
Сегодня же покарать я!»

Сказал дон Родриго вкрадчиво:
«Я здесь ни при чем, поверьте,
Инфантов я не обманывал
И в их не виновен смерти».
Охвачен горем и яростью,
Мударра меч обнажает,
Идет с мечом на предателя,
Но граф того защищает.
Сказал: «Перемирье надобно,
Три дня пусть оно продлится».
Но нет, не по́ сердцу мстителю,
Чтоб жить продолжал убийца!

Родриго остался в Бургосе
Затем, что смерти боялся.
Украдкой вышел он заполночь,
А выйти днем не решался.
К себе, в Барбадильо, двинулся,
В наследственное именье…
Пустился в обход предателю
Мударра в сильном волненье.
Приставил он соглядатая
К врагу, — да свершится кара!
Родриго явился засветло,
Но раньше пришел Мударра.
Сказал: «Бесчестный, погибнешь ты,
Нигде не найдешь защиты!»
Ударил Мударра недруга,
И тот свалился, убитый.

Мударра, а с ним и всадники,
Все триста, вернулись в Салас,
И Ла́мбра, сеньора знатная,
В плену его оказалась.
Живьем приказал он сжечь ее,
Затем, что эта сеньора,
При жизни графа кастильского,
Во время тяжкого спора,
Забыла о чувствах родственных,
О тех, с кем связана кровно,—
В убийстве семи племянников
Была и она виновна…

Везде восхвалялись, славились
Мударры храбрость и сила,
И донья Санча, хоть мачеха,
Как мать его полюбила.
Казался он ей подобием,—
Он так же был смел и молод,—
Того ее сына милого,
Что маврами был заколот,
Того Гонсало Гонса́леса,
Что был ее младшим сыном…
Мударра крестился, — наново
Сделался христианином.
Рассказано здесь, как недругам
Воздал за братьев Мударра…
О, пусть господня всеправая
Дурных покарает кара!

Романсы о Фернане Гонсалесе[490]