Автор неизвестен - Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

• Название: Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: "Художественная литература"
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1976

«Песнь о Роланде» и «Песнь о Сиде» — величайшие поэтические памятники французского и испанского народов. Они знаменуют собой блистательное начало двух во многом родственных литератур, давших так много всей мировой культуре.

Совмещение этих памятников в одном томе — с добавлением некоторых других текстов — не произвольно. И дело не только в лингвистической и культурно-исторической близости французов и испанцев. Дело еще и в том, что к параллелям и аналогиям побуждает прибегать сама общность проблематики французского и испанского эпоса.

В «Романсеро» (глава «Романсы литературные») приведены произведения Луис де Гонгора, Лопе де Вега, Франсиско Кеведо.

---

О чем говорил Сид с новым аббатом Карденьи

Как в Сан-Педро-де-Карденья,
На подворье монастырском,
С добрым Сидом после мессы
Говорил король Альфонсо.
Вел он речь о тех владеньях,
Что неверным, просчитавшись,
Отдал встарь король Родриго,
И о том, как отобрать их.
Предложил король Альфонсо
Двинуть войско на Куэнку,
И на это дон Родриго
Так ответствовал разумно:
«Ты послушай, дон Альфонсо,
Здесь пока король ты новый.
Чем идти в чужие земли,
Успокой свои сначала.
Много в них бывало горя,
Если, сев на трон кастильский,
Уезжал король, как только
На челе своем венчанном
Успевал согреть корону».
Не король ответил Сиду,
А Бермудес: «Если в битвах
Извела тебя усталость
Или страсть к Химене гонит,
Поезжай в Бивар, Родриго,
Королю оставь заботы.
У него найдется много
Благородных слуг близ трона,
Тех, что с поля не вернутся,
Сделав дело вполовину».
«Кто позвал тебя, — ответил
Сид, — на наш совет военный?
Нет, монах достопочтенный,
Лучше ты пойди сейчас же
К алтарю во храм и бога
Попроси, чтоб он помог нам.
Разве мог бы Иошуа
Одолеть врагов, когда бы
Моисей не помолился
И не вымолил победу?
Так неси стихарь на хоры,
Я же — знамя на границу,
Пусть король свой дом наладит
Прежде, чем ходить в чужие.
Ни любовь меня не может
Сделать трусом, ни усталость.
У меня всегда под боком
Не Химена, а Тисона».
«Но ведь я, — сказал Бермудес,—
Человек, как все другие.
Если сам не бил я мавров
До того, как стал монахом,
То зачать успел немало
Тех, кто стал грозой неверных.
А теперь, коль час приспеет,
Шлем охотно я надену,
Меч возьму и сяду на конь».
«Чтоб удрать, — ответил Сид,—
Может, отче, и наденешь.
На твоей сутане больше
Масла постного, чем крови».
Тут разгневался король
И воскликнул: «Замолчите!
Не добром, так злом прошу вас.
Ты, Родриго, даже камни
Доведешь до исступленья.
Поднимаешь шум ненужный
Из-за всякой чепухи».
В это время граф де Оньяс
Проходил с своей сеньорой,
И король, чтоб оказать ей
Честь, довел ее до двери.

Как испугались графы каррионские

Кончив трапезу неспешно,
На скамье на драгоценной
Крепко спит сеньор Родриго,
Подперев щеку рукою.
Сон Родриго охраняют
Зять Диего, зять Фернандо
И Бермудес — хоть гундосый,
Но решительный в сраженьях.
И они, чтоб скрасить время,
Меж собою тихо шутят,
Прикрывая рты ладонью,
Чтоб не разразиться смехом.
Вдруг, едва не руша стены,
Разнеслись по замку крики:
«Лев! Держите льва! Будь проклят
Рохля, выпустивший зверя!»
Дон Бермудес — тот не струсил,
Но зятья Родриго — братья —
Так от страха обомлели,
Что куда уж тут смеяться!
И, забыв понизить голос,
Оба враз заговорили
И мгновенно сговорились,
Как им действовать вернее.
Младший брат — Фернан Гонсалес —
Опозорился навеки:
Бедный, спрятался под Сида,
Под его скамью забился.
Старший брат его, Диего,
Спрятался еще подальше,
Он залез в такое место,
Что и вымолвить не можно.
И вбежали с криком люди,
С грозным рыком лев за ними,
Но с мечом в руке Бермудес
Встретил яростного зверя.
В это время Сид проснулся
И возвысил грозно голос,
И пред ним каким-то чудом
Тотчас лютый зверь смирился,
Даже завилял хвостом.
Сид, обрадованный этим,
Обнял хищника за шею
И отвел его в зверинец,
Говоря с ним, точно с другом.
Все кругом дивились молча,
Невдомек им, видно, было,
Что хотя и лев ужасен,
Но Родриго — тоже лев,
И при этом он смелее.
И веселый Сид вернулся
Как ни в чем и не бывало
И спросил у окружавших,
Где ж они, его два зятя,—
Словно разгадал их низость.
Отвечал ему Бермудес:
«Где один, — я знаю точно:
Под скамьей лежит он, скрючась,
Посмотреть хотел он снизу,
Львица это или лев».
Тут вошел Мартин Пелайо,
Этот грозный астуриец,
Он вскричал: «Сеньор Родриго,
С вас подарок — еле-еле
Вынули его». — «Кого?» —
Молвил Сид. А тот ответил:
«Вон того, другого брата.
Есть места, куда и дьявол
Не полезет, — так со страху
Он залез туда. Смотрите,
Он идет. Вы отошли бы:
Чтобы стать с ним рядом, нужно
Кучу благовоний сжечь».
Загрустили оба брата:
Ведь теперь их Сид невзлюбит!
И за то, что осрамились,
Отомстить   ему решили.

Как оскорбили дочерей Сида

Сговорились оба брата,
Дон Диего с дон Фернандо,
Оскорбить решили Сида
И ковать измену стали.
Мол, в свои владенья надо
Им вернуться, и нужны им
Жены их. А Сид и молвит,
Дочерей мужьям вручая:
«Вы, зятья мои, смотрите,
Хольте их и уважайте,
Как девиц дворянской крови
И как жен своих любимых».
И наказ его отцовский
Те исполнить обещают.
Только клятву дали графы,
Добрый Сид садится на конь,
И его сопровождают
Рыцари его и слуги.
По садам и палисадам
Скачут с шутками и смехом,
Но, одну проехав лигу,
Сид остановил коня.
А когда прощаться начал,
Удержать не мог он слезы,
Словно сердцем заподозрил,
Что куют измену графы.
И, племянника Ордоньо
Подозвав, ему велит он
Тайно следовать за ними,
Закрываясь капюшоном
И переменив одежду.
Графы с женами своими
Едут день, другой и третий
И в дубовый лес въезжают,
В лес, который прозван Корпес.
Этот лес густой и темный,
А деревья там до неба.
Вот людей и свиту графы
Далеко вперед услали,
Лишь Диего и Фернандо
Вместе с женами остались.
Оба спешились в молчанье
И с коней уздечки сняли,
А сестер стащили с мулов,
Жен своих, — рыдавших громко, —
Всю одежду с них сорвали,
И уздою начал каждый
Люто сечь свою жену.
Исхлестали их до крови,
Больно шпорами кололи,
Оскорбляли неповинных
Непристойными словами,
И покинули их, трусы,
И глумились, уезжая;
«Если вас мы оскорбили,
Извините нас, сеньоры,—
Мы ведь только отвечали
Местью вашему отцу.
Где уж вам идти за графов!
Ваш отец нас обесчестил,
Вы за то и заплатили.
Он погибель нам готовил,
Выпустив из клетки льва».

Ордоньо, племянник Сида, приходит на помощь сестрам

Справедливости у неба,
Наказанья подлым графам
Просят дочери Родриго,
Молодые доньи — Соль
И Эльвира. Бьются в путах,
И, привязанные к дубу,
Каждая кричит и молит,
Но одно лесное эхо
Отвечает им на крики,
Ибо тут с начала дней
Не бывало человека.
Только вдруг идет пастух,
И хотя мольбы их слышит,
Подойти он к ним не смеет.
«Подойди же, пожалей нас,
Друг пастух, мы богом просим!
Пусть твои стада тучнеют,
Пусть растут, хранимы небом,
И сыны твои, и дочки!
Только развяжи нам руки,
Ибо не твои же руки
Так безжалостно, так подло
Нас раздели и связали».
Вдруг из чащи к сестрам вышел,
Подошел Ордоньо славный,
Наряженный пилигримом,—
Как велел ему Родриго.
Гнев и скорбь от них скрывая,
Женщин быстро развязал он,
А они его узнали
И его целуют обе.
Он своим плащом укрыл их,
Чуть не плача, молвит: «Сестры,
Пусть господь злодеев судит!
Сид, отец ваш, не виновен,
Вам король мужей сосватал,
Но отец у вас достойный,
И блюдет он вашу честь».

Сид едет просить справедливости у короля