Юркй Емельянов - Сталин перед судом пигмеев

• Название: Сталин перед судом пигмеев
• Автор: Юркй Емельянов
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 97Д-5-699-Э1529-1

И.В. Сталин был убит дважды. Сначала — в марте 1953 года, когда умерло его бренное тело. Но подлинная смерть Вождя, гибель его честного имени, его Идеи и Дела всей его жизни случилась тремя годами позже, на проклятом XX съезде КПСС, после клеветнического доклада Хрущева, в котором светлая память Сталина и его великие деяния были оболганы, ославлены, очернены, залиты грязью.

Повторилась вечная история Давида и Голиафа — только стократ страшнее и гаже. Титан XX века, величайшая фигура отечественной истории, гигант, сравнимый лишь с гениями эпохи Возрождения, был повержен и растоптан злобными карликами, идейными и моральными пигмеями. При жизни Вождя они не смели поднять глаз, раболепно вылизывая его сапоги, но после смерти набросились всей толпой — чтобы унизить, надругаться над его памятью, низвести до своего скотского уровня.

Однако ни одна ложь не длятся вечна Рано или поздно правда выходят на свет. Теперь» го время пришло. Настал срок полной реабилитации И.В. Сталина. Пора очистить его имя от грязной лжи, клеветы и наветов политических пигмеев.

Эта книга уже стала культовой. Этот бестселлер признан классикой Сталинианы. Его первый тираж разошелся меньше чем за неделю. Для второго издания автор радикально переработал текст, исправив, дополнив и расширив его вдвое. Фактически у вас в руках новая книга. Лучшая книга о посмертной судьбе Вождя, о гибели и возрождении Иосифа Виссарионовича Сталина.

---

Н.С. Хрущев в своем докладе утверждал: «Было бы неправильным забывать, что после первых серьезных поражений Сталин думал, что наступил конец. В одной из своих речей, произнесенных в те дни, он сказал: «Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда». После этого, в течение долгого времени Сталин фактически не руководил военными действиями, прекратив делать что-либо вообще». Этот хрущевский миф рухнул лишь после того, как достоянием гласности стала тетрадь с указанием посетителей сталинского кабинета. Из ее содержания стало ясно, что с раннего утра 22 июня по 28 июня Сталин в течение недели подолгу находился у себя на рабочем месте в Кремле.

Из книги посетителей также известно, что лишь 29 и 30 июня Сталин не находился в своем кабинете. Но из воспоминаний Г.К. Жукова и А.И. Микояна известно, что 29 июня Сталин дважды посещал Наркомат обороны. Известно также, что 29 июня он работал над составлением «Директивы Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей», подготовленной Г.М. Маленковым и A.C. Щербаковым. Лишь в течение нескольких часов в конце 29 июня и начале 30 июня Сталин не общался с коллегами по работе. Не исключено, что неделя напряженной работы, начиная с 22 июня, измотала его. Он нуждался в отдыхе хотя бы на несколько часов и ему требовалось побыть недолго одному. Однако уже с середины 30 июня Сталин снова вернулся к государственной деятельности с бесконечными совещаниями, деловыми переговорами по телефону, перепиской. В дальнейшем он проводил почти каждый день войны в своем рабочем кабинете. Отсутствие же Сталина на несколько часов в Кремле Хрущев изобразил как отход от руководства страны в трудные дни 1941 года в течение «долгого времени».

Хрущев объяснял поражения Красной Армии в начале войны и ее отступление не нападением Германии, а действиями Сталина. Умалчивая о том, что в самые трудные месяцы лета 1941 года, когда многие военачальники проявили растерянность, Сталин ваял на себя руководство военными действиями, заняв пост наркома обороны СССР, Верховного Главнокомандующего всеми вооруженными силами страны и возглавив Ставку Верховного главнокомандования. Хрущев уверял, что Сталин только мешал успешному руководству Красной Армией. Вопреки всем последующим воспоминаниям советских военачальников, в которых была дана высокая оценка полководческой деятельности Сталина, Хрущев голословно утверждал: «После начала войны нервность и истеричность, проявленные Сталиным, вмешательство в руководство военными действиями причинили нашей армии серьезный ущерб».

Хотя в последующем были опубликованы приказы, в которых Сталин решительно требовал от военачальников «воевать не числом, а умением», Хрущев заявлял с трибуны съезда: «Сталин вмешивался в проведение операций и издавал приказы, которые не учитывали действительного положения на данном участке фронта и которые не могли привести ни к чему иному, как к огромным людским потерям… Сталин, вместо проведения крупных оперативных маневров, с помощью которых, обойдя противника с флангов можно было прорваться ему в тыл, требовал лобовых атак и захвата одного населенного пункта за другим. Эта тактика стоила нам больших потерь».

В качестве же единственного примера неудачного руководства Сталиным военными действиями Хрущев привел Харьковскую операцию 1942 года. На самом деле наибольшую вину за провал этой операции несли члены Военного совета Юго-Западного фронта Тимошенко и Хрущев. Из этого следовало, что одна из целей доклада состояла в том, чтобы переложить на Сталина вину за собственные ошибки, провалы и преступления. Явно увлекшись собственными фантазиями, Хрущев сказал: «Следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе… Да, товарищи; он обычно брал глобус и прослеживал на нем линию фронта». Вскоре после отставки Хрущева многие военачальники, бывшие свидетелями того, как работал Сталин во время войны, неоднократно опровергали в своих мемуарах это вопиющее измышление. Особо Хрущев остановился на вопросе о ликвидации ряда автономных образований в годы войны и депортации их населения. Хрущев уверял, что Сталин был инициатором решений о судьбе этих народов. При этом Хрущев игнорировал всю сумму обстоятельств, предопределивших эти жестокие решения. Во-первых, Хрущев игнорировал сведения о сотрудничестве представителей ряда национальностей с немецко-фашистскими войсками. Следует учесть, что доля представителей ряда национальностей, участвовавших в созданных немцами формированиях, достигала 10 % от их общей численности. Сведения о радостной встрече оккупантов, об ударах в спину частям Красной Армии, нанесенных отрядами, сформированными из ряда народов СССР, о зверствах по отношению к партизанам и мирному населению, совершенных этими отрядами, были широко известны в нашей стране. Поэтому на суровых мерах по отношению к тем, кто сотрудничал с оккупантами, настаивали многие советские люди.

Во-вторых, как это часто бывает во время войны, в ходе Второй мировой войны СССР была не единственной страной в мире, в которой ненависть к агрессору распространилась и на тех, кого весьма вольно рассматривали как возможных пособников агрессора. По этой причине после начала германского наступления в мае 1940 года во Франции, Бельгии и Великобритании были подвергнуты арестам десятки тысяч иностранцев, которые вызывали подозрения «бдительных граждан». При этом немало людей погибло в ходе внесудебных расправ. По вздорным обвинениям в пособничестве Японии более 120 тысяч граждан США были брошены в концентрационные лагеря в феврале 1942 года. Их единственной виной было то, что их отцы или дедушки эмигрировали в США из Японии. Впоследствии невиновность этих людей была доказана. Однако ни в США, ни в странах Западной Европы никто не стал осуждать Рузвельта, Черчилля и других руководителей этих стран в осуществлении жестоких репрессий.

Разумеется, решения об огульном осуждении целых народов СССР игнорировали тот факт, что большинство представителей этих национальных групп не сотрудничало с немецко-фашистскими оккупантами. Кроме того, немало представителей репрессированных народов геройски сражались в рядах Красной Армии и заслуженно получили боевые награды. Однако несправедливость этих решений не была замечена подавляющим большинством советского общества в обстановке тяжелой войны, в ходе которой суд был нередко скор, суров и не всегда справедлив. Да и после войны мало кто сомневался в справедливости этих решений.

Хрущев утверждал: «Не только марксист-ленинец, но и просто ни один здравомыслящий человек не поймет, как можно обвинять в изменнической деятельности целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев; как можно применять против них массовые репрессии, обрекать их на бедствия и страдания за враждебные акты отдельных лиц или групп». При этом Хрущев игнорировал то обстоятельство, что факт ликвидации автономных республик и областей был известен всем в СССР, включая «марксистов-ленинцев», но никаких свидетельств неодобрения этих решений не было. Вопреки утверждению Хрущева, Сталин не был инициатором решения о ликвидации автономных образований и депортаций народов, хотя и поддержал предложенные жестокие меры, отвечавшие господствовавшим в обществе настроениям.

Кроме того, в своем докладе Хрущев перечислил лишь те автономные образования, которые были восстановлены в 1956 году. Он умолчал о судьбе автономных республик Крыма и Немцев Поволжья. Народы этих республик, а также высланные из Грузии турки-месхетинцы продолжали проживать в местах, куда их сослали во время войны, и, очевидно, это не волновало ни «марксистов-ленинцев», ни «здравомыслящих людей», ни самого Хрущева.

Перейдя к разбору деятельности Сталина в послевоенные годы, Хрущев уверял, что в то время как «страна переживала период послевоенного энтузиазма… Сталин стал еще более капризным, раздражительным и жестоким; в особенности возросла его подозрительность. Его мания преследования стала принимать невероятные размеры. Многие работники становились в его глазах врагами. После войны Сталин еще более оторвался от коллектива. Он все решал один, не обращал внимания ни кого и ни на что». На самом деле в эти годы болезненное состояние Сталина не позволяло ему заниматься делами столь активно, как прежде, и с февраля 1951 года он даже передоверил подписание правительственных документов троице в составе Маленкова, Берии и Булганина.

Хрущев взвалил целиком на Сталина ответственность и за так называемое «ленинградское дело». Впоследствии из мемуаров высших государственных деятелей стало ясно, что возникновение «ленинградского дела» стало результатом борьбы за власть между двумя группировками в верхах страны — «ленинградской» в составе: A.A. Жданова, H.A. Вознесенского, А. А. Кузнецова и других, и группы в составе: Г.М. Маленкова, Л.П. Берии, Н.С. Хрущева, Так как в 1948 году Сталин высказал мнение, что Д.А. Кузнецов может возглавить партийный аппарат, а H.A. Вознесенский — Совет Министров, то группа Маленкова — Берии — Хрущева стала делать все возможное, чтобы избавиться от конкурентов. 31 августа 1948 года внезапно умер A.A. Жданов. Вскоре H.A. Вознесенский был уличен в подтасовке сведений о выполнении пятилетнего плана, а A.A. Кузнецов был обвинен в фальсификации данных о выборах на ленинградской партийной конференции. Так как Сталин терял доверие к тем, кто прибегал к обману, то он резко изменил отношение к двум видным лидерам «ленинградской» группы. Этим воспользовались участники группы Маленкова, которые, опираясь на министра госбезопасности Абакумова, представили сфабрикованные данные о заговоре Вознесенского, Кузнецова и других с целью противопоставления правительства РСФСР союзному правительству.