Стивен Кинг - Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

• Название: Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Научная Фантастика

---

Мэйбл Вертс, обвисая нездоровым жиром старости, сидит над цыплячьей грудкой и стаканом липтонского чая, касаясь локтем телефона.

У Евы постояльцы собираются вокруг того, что Бог послал: консервированной говядины, бобов, печально непохожих на те, что мать готовила по субботам в давно минувшие года, макарон или гамбургеров, подхваченных в Фолмаутском "Макдональдсе" по дороге с работы. Ева сидит за столом в передней комнате, раздраженно переругиваясь с Гровером Веррилом и в промежутках покрикивая на остальных, чтобы убирали за собой и прекратили эту проклятую суету. Здесь не помнят ее такой - нервной и раздражительной. Но все понимают, в чем дело, даже если этого не понимает она сама.

Мистер и миссис Петри едят сэндвичи у себя на кухне, пытаясь понять только что закончившийся телефонный разговор - звонок местного католического священника отца Кэллахена: "Ваш сын со мной. Он в полном порядке. Я скоро привезу его домой. До свидания". Они обсудили возможность вызова местного представителя закона - Перкинса Джиллеспи - и решили еще немного подождать. Они чувствуют какую-то перемену в сыне, но призраки Ральфи и Дэнни Глика витают над ними, оставаясь неузнанными.

Милт Кроссен ест хлеб с молоком в задней комнате своего магазина. Чертовски плохой стал у него аппетит после смерти жены в 68-м.

Делберт Марки - "Делл" - методически ликвидирует пять гамбургеров, поджаренных самолично. Он ест их с горчицей и обилием сырого лука, а потом всю ночь будет жаловаться каждому, кто станет слушать, на эту проклятую кислотную индижестию, которая его доконает.

Экономка отца Кэллахена, Рода Керлс, не ест ничего. Она беспокоится о Кэллахене, который мотается где-то по дорогам.

Гарриет Дархем с семьей ест свиное жаркое.

Дерек Боддин, брат Франклина и отец Ричи, кушает ветчину с брюссельской капустой. "Фу-у-у, - говорит Ричи Боддин, свергнутый гроза школы, - брюссельская капуста!" - "Да, брюссельская капуста. И ты ее слопаешь, или я твою задницу выверну наизнанку", - говорит Дерек. Он сам ненавидит капусту.

У Рэджи и Бонни Сойеров на ужин жареные говяжьи ребра, картофель по-французски, а на десерт - шоколадный пудинг с густой подливкой. Все это - любимые блюда Рэджи. Бонни с только начинающими бледнеть синяками прислуживает молча, опустив глаза. Рэджи ест серьезно и внимательно, поливая ужин тремя банками пива. И сосредоточенно пережевывая каждый кусочек. Бонни ела стоя, все еще не решаясь присесть. У нее не было аппетита, но, чтобы Рэджи этого не заметил, она была вынуждена есть. После той ночи, когда он ее побил, она боялась мужа.

К четверти восьмого большая часть еды была съедена, большая часть традиционных сигар и сигарет была выкурена, большая часть столов была убрана. Посуда была вымыта, вытерта и расставлена по местам. Детей отослали в соседнюю комнату посмотреть перед сном телевизор.

Ройс Макдуглас снял пиджак и сел рядом с Деллом, предоставляя своей толстухе-жене идти спать одной. Пришло время для выпивки.

В это же время в крошечной квартирке на Тэггерт-стрит с Джо Крэйном происходило что-то странное. Он как раз смотрел телевизор, когда левую сторону его тела парализовала внезапная сильная боль. Он подумал: "Что это? Что случилось?". Ему удалось преодолеть полпути до телефона, и тут боль внезапно стала настолько нестерпимой, что он без чувств рухнул на пол. Крэйна обнаружили только спустя двадцать четыре часа. Смерть его, наступившая в 18:52, была единственной естественной смертью, случившейся 6 октября в Джерусалемз Лоте.

К 19:00 солнце на западе почти скрылось за линию горизонта. На востоке появились первые звезды. Они слабо мерцали в вышине, и их свет делал атмосферу неуютной для этого времени года. Они таили в себе восхитительное безразличие ко всему происходящему.

Для маленьких детей наступило время идти спать. Время перестать капризничать и уйти в кроватки, чтобы дать возможность взрослым спокойно вздохнуть.

И сразу после этого ночь приобрела совсем другую сущность.

Наступало время вампиров.

Мэтт дремал, когда вошли Джимми и Бен. Он тут же проснулся, судорожно сжимая в правой руке крест.

Его глаза уставились на Бена... на Джимми...

- Что случилось?

Джимми объяснил. Бен не проронил ни звука.

- А ее тело?

- Кэллахен и я перевернули его лицом вниз в гробу, стоящем в подвале. Очевидно, именно в этом гробу прибыл в город Барлоу. Менее часа назад мы спустили гроб в Роял. Крышку придавили камнями. Мы воспользовались автомобилем Стрэйкера. Если кто-нибудь с моста заметит его, то подумают именно на Стрэйкера.

- Вы все сделали правильно. А где Кэллахен? И мальчик?

- Пошли к Марку домой. Нужно все объяснить его родителям.

- А они поверят?

- А если не поверят, Марк заставит отца позвонить вам.

Мэтт кивнул. Он выглядел очень усталым.

- Что ж, - сказал он, - идите сюда. Присаживайтесь на мою кровать.

Бен осторожно приблизился, сел и сложил руки на груди. Под глазами у него чернели круги.

- Так тебе будет не слишком удобно, - сказал Мэтт, взяв Бена за руку. Этот жест не встретил протеста. - Нужно расслабиться.

- Он считает нас дураками, - насмешливо сказал Бен. - Джимми, дай ему письмо.

Джимми протянул Мэтту конверт. Тот достал оттуда лист бумаги и, поднеся его чуть ли не к самому носу, внимательно прочел, беззвучно шевеля губами. Потом отложил письмо и сказал:

- Да. Это Он. Его "эго" даже сильнее, чем я предполагал. Он хочет, чтобы я дрогнул.

- Он оставил письмо и Сьюзен, чтобы подшутить над нами, - возмущенно сказал Бен. - Сам Он уже давно ушел. Борьба с ним подобна борьбе с ветряными мельницами. Мы для него не более чем мухи. Маленькие мухи, чересчур назойливые. Но - мухи.

Джимми открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мэтт движением головы остановил его.

- Это далеко от правды, - бросил учитель. - Если бы Он мог забрать Сьюзен с собой, Он сделал бы это. Но Он не может растрачивать свое бессмертие, когда зараженных становится все больше. Задумайся на мгновение, Бен, и ты поймешь, как много вы уже успели сделать. Вы убили Его помощника, Стрэйкера. Пробудили его от сна, показав, что совсем еще мальчик, причем совершенно безоружный, смог победить столь могущественное существо.

Мэтт с трудом сел в постели. Бен повернул к нему голову и впервые за все время с интересом посмотрел на него.

- Может быть, это и не самая главная победа, - продолжал Мэтт. - Но ты выжил Его из логова. Джимми сказал, что отец Кэллахен очистил подвал с помощью святой воды и освятил все двери в дом. Следовательно, если Он вернется туда, Он умрет... и Он это знает.

- Но Он исчез, - задумчиво сказал Мэтт. - И где же, по-твоему, Он будет спать сегодня? В багажнике автомобиля? В погребе кого-нибудь из своих новых сподвижников? Или под фундаментом сгоревшей в 1951-м году методистской церкви? И как ты думаешь, понравится это Ему? Будет Он чувствовать себя в безопасности?

Бен не ответил.

- Завтра ты выйдешь на охоту, - твердо сказал Мэтт, и его рука сжала руку Бена. - Не сразу на Барлоу - сперва на разную мелкую рыбешку. После сегодняшней ночи мелкой рыбешки здесь будет достаточно. Их голод никогда не будет удовлетворен. Они будут нуждаться в еде, пока будут дышать. Ночь принадлежит Ему, но днем ты можешь преследовать Его, пока Он в страхе не обнаружит себя. И ты сможешь сделать это при свете дня!

Бен в такт его словам кивал головой. На его лице заиграло воодушевление, по губам пробежала тень улыбки.

- Да, это верно, - прошептал он. - Только не завтра, а сегодня. Сейчас же...

Рука Мэтта с неожиданной силой сжала плечо Бена:

- Не сегодня. Эту ночь мы проведем вместе: ты, я, Джимми, отец Кэллахен, Марк, родители Марка. Ему теперь известно... и Он боится. Но только безумец или святой решится сразиться с Барлоу, когда тот находится под покровом своей матери-ночи. Никто из нас на это не способен, - он устало прикрыл глаза и тихо добавил: - Мне кажется, я начинаю понимать Его. Лежа здесь, в больнице, я имел достаточно возможностей поиграть в Майкрофта Холмса и попытаться поставить себя на Его место. Барлоу прожил тысячелетия, и Он - очень яркая личность. Но Он еще и эгоцентрик, что явствует из его письма. А почему бы и нет? Его "эго" с каждым днем становится все сильнее и сильнее. Он очень высоко ценит себя и, похоже, переоценивает. Его жажда крови - страшная вещь, но нам она может оказаться полезной.

Он открыл глаза и грустно взглянул на своих гостей. Потом поднял перед собой крест:

- Это остановит Его, но это может не остановить кого-нибудь, кого Он решить использовать, как Он уже использовал Флойда Тиббитса. Думаю, сегодня ночью Он попытается добраться до кого-нибудь из нас... или до всех нас. Мэтт посмотрел на Джимми и с тревогой добавил: - Я думаю, не стоило посылать Марка и отца Кэллахена в дом к родителям Марка. Туда мог кто-нибудь позвонить и обманом выманить их. Мы сейчас вместе... и я особенно волнуюсь за мальчика. Джимми, лучше позвони им... позвони им прямо сейчас.