В Травинский - Мир Приключений 1965 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: Мир Приключений 1965 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: В Травинский
• Издательство: ДЕТГИЗ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1965

МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Альманах) № 11

Москва, Детская литература, 1965

СОДЕРЖАНИЕ

Травинский В., Фортус М. Поединок с гестапо

Альтов Г. Шальная компания

Гансовский С. Чужая планета

Насибов А. Письменный прибор

Попов А., Светланов Ю. Оставалось семь дней

Жемайтис С. Гибель “Лолиты”

Емцев М., Парнов Е. Только четыре дня

Коротеев Н. Огненная западня

Мирер А. Будет хороший день!

Пашинин В. Разведчики 111-й

Яров Р. Нужно, чтобы чувствовала

Ройзман М. Вор-невидимка

Булычев К. Девочка, с которой ничего не случится

Томан Н. Среди погибших не значатся

Локерман А. Новый способ ловить медведей

Локерман А. Как медведь геолога вылечил

Ляпунов Б. Воскрешенные черты

Ляпунов Б. Любителям научной фантастики

Оформление Ю.Копейко

---

К ним подошел курьер:

— Александр Григорьевич, вас вызывает директор!

— Директор подождет, — сказал Второв. — Итак, Фролов проводил безобидные манипуляции с серебристым порошком, и вдруг… произошла катастрофа. Порошок взорвался и сожрал все здание. Что же мог делать Фролов в аналитической комнате? Конечно, прежде всего он проверил растворимость в кислотах. Я так и писал ему: “Начни с растворимости”. В воде оно не растворялось, я сам проверил…

Юлька и Виталий терпеливо слушали не очень понятный им монолог.

— Да, да, — возбужденно говорил Второв, — я был прав, а Филипп неправ. Неожиданным поворотом в работе старика оказалось какое-то простейшее химическое воздействие. Интересно… Нет, она не взрывается, она превращает все в пыль, тонкую серебристую пыль, похожую на алюминиевый порошок. Да, простейшее химическое воздействие вызывает удивительную цепную реакцию. И нечего сюда приплетать кварк-нейтрино! У нас ведь нет в аналитичке нейтринной пушки, Виталий?

— У нас вообще ее нет, Александр Григорьевич.

— Вот видишь! — торжественно воскликнул Второв. — Она мне всю картину смазывала, и я никак не мог объяснить…

— Простите, Александр Григорьевич, нейтринная пушка есть у Плещенко. Она установлена на третьем этаже, как раз над нашей аналитической.

— Что? Что? Ты серьезно?

— Точно. Они недавно ее приобрели. Кварки — дело модное.

Второв облизал пересохшие губы.

— Хорошо, — сказал Второв. — Ты, Виталий, пойди в лабораторию Плещенко и узнай там, только осторожненько, работала ли у них нейтринная пушка. Если да, то могла ли она работать сегодня утром? Как фокусировался поток нейтрино и какова была его плотность? Понял? Потом придешь к Большому Скану. А я наберу материал и попытаюсь посмотреть его.

— Можно, я буду вам помогать? — попросил Юлька.

— Ты? Давай помогай!

— Что такое Скан? — спросил Юлька, насыпая в носовой платок тяжелую, как ртуть, пыль.

— Не надо так много. Для Скана достаточно ста граммов. Это большой сканирующий микроскоп с телевизором. Увеличение в миллионы раз. Дает теневое изображение объектов размером в десять — пятнадцать ангстрем.

— Молекулярные размеры?

— Да. Ну, пошли. Не знаю только, разрешат ли мне, опальному, работать на этом аппарате.

Второв передвигался медленно и тяжело. Он словно постарел. Его ничего не значащие фразы скрывали скорбь.

…Большой Скан помещался в маленькой темной комнате. Три стены, потолок и пол в ней были бархатистого черного цвета, четвертую стену занимал экран телевизора. В комнате стояло с десяток стульев. Вслед за Второвым и Юлькой сюда пришли другие сотрудники института. Среди них была и Зоя. Она подала Второву бумагу, тот прочел и подписал.

— Погодите, Зоенька, не уходите, — сказал Второв, — заявление отнесет кто-нибудь другой. А вы помогите нам провести этот образец.

— Вы не боитесь, Александр Григорьич? — спросил Юлька.

— Чего? — резко повернулся Второв.

— Что получится как с Фроловым?

— Нет, — ответил Второв. — До меня подобный образец па Большом Скане исследовал академик Кузовкин. Но у него вначале было слишком мало материала, а потом… стало слишком много, к сожалению, академик уже не мог его изучать. Так что я только повторяю опыт. А… впрочем, я бы не отказался посмотреть, как это происходит. Начали!

Зоя подошла к ящику и нажала кнопку. Под потолком вспыхнула сигнальная лампочка.

“Внимание!” — послышался откуда-то густой баритон.

Свет погас. Фиолетовый экран медленно бледнел, по нему запрыгали искры.

“Эталон. Пенопластик с кристаллами сернокислой меди”, — снова послышался откуда-то из-за экрана голос.

— Превосходный объект в качестве эталона, — сказал Второв на ухо Юльке. — Множество структур на разных уровнях. И прозрачен к тому же.

Он еще что-то такое говорил и объяснял, чувствуя, что стоит ему замолчать, с ним начнется истерика.

На экране появился эталон — кусочек крохотной, с трудом различимой пленочки.

“Один к одному”, — объяснил голос.

Пленка словно взорвалась и, разлетевшись в стороны, заняла весь экран.

“Сто”, — сказал голос.

Изображение задержалось, и Юлька увидел ноздреватую, напоминающую пемзу, поверхность пластмассы.

Здесь когда-то клокотала горячая лава, лопались большие блестящие пузыри, со свистом и ревом вырывался газ. Но сейчас перед Юлькиными глазами на экране расстилалась мертвая равнина, усеянная круглыми ячейками, стенки которых отливали жирным блеском. Огромные кристаллы сернокислой меди застыли в прозрачной массе точно голубые льдинки.

“Тысяча”. По экрану поплыли перекрывающие друг друга большие и малые пятна неправильной формы.

Наконец изображение замерло, и Юлька увидел множество маленьких темных и светлых точек.

“Микропористость”.

— Микропористость, — повторил Второв и опять объяснил: — А это уровень коллоидной структуры. Видны мицеллы, даже самые маленькие.

Точки чуть-чуть увеличились, и Юльке показалось, что он видит тарелку с земляникой. Зернистые блестящие ягоды были плотно сжаты.

Голос опять что-то сказал, но Юлька не расслышал. Он был захвачен видением странного мира. Его потрясла неожиданная сложность, таинственность такой, казалось бы, очевидной и простой вещи, как тонкая пленочка полимера. Невообразимый и непередаваемый ландшафт разворачивался перед ним. Может быть, впервые за свою жизнь Юлька задумался, насколько удивителен мир, который его окружает, и как великолепен он сам, Юлька, могущий все это понять.

Ягоды в тарелке пришли в движение и упорхнули. После долгого мелькания световых пятен экран засветился ярким мерцающим светом. Внезапно кто-то выбросил большую гроздь бус, и она рассыпалась на голубом поле цветными горошинами. Изображение было нечетким, расплывчатым.

— Молекулярная структура, — пояснил Второв.

Юлька впился глазами в экран. Вот они, молекулы! Вечные, таинственные, невидимые… Добрался-таки до вас человек.

— Они живые?! — прошептал Юлька.

Бусины и горошины там впереди находились в непрестанном движении: свивались в змеиные кольца, сплетались и разбегались, создавая сумасшедшую пляску опалесцирующих лучей.

— Как бы живые, — ответил Второв. — Тепловое движение. Да и Большой Скан разогревает препарат… Зоя Николаевна, — громко сказал Второв, — поставьте нашу пыль, только начнем сразу с молекулярной структуры. Скан сейчас на нее настроен.

Экран погас, включилась красная лампочка, и было видно, как огромная тень Зои, сломанная на потолке пополам, медленно поползла в угол.

— Образец взят на месте бывшей аналитической комнаты, — глухо сказал Второв. — Радиоактивность нормальная, химанализ пока неизвестен.

Большой Скан, казалось, долго не мог настроиться на новый материал. Он несколько раз включался и гас. Присутствующие терпеливо ждали.

Вдруг аппарат весело загудел, и, прежде чем Юлька успел что-либо рассмотреть, раздался взволнованный голос Второва:

— Это ДНК! Классическая ДНК!

Теперь и Юлька различал извилистые темные очертания неведомых молекул. Трудно различимая спираль, напоминавшая узор на змеиной коже, вилась по экрану. Несколько минут все молча смотрели. Вздох прокатился по залу.

— Невероятно… Просто не верится, — сказал кто-то.

— Хватит! — крикнул Второв. — Зоя Николаевна, отключайте аппарат, все понятно.

В зале зажегся свет. Люди расходились, возбужденно переговариваясь: “Потрясающе!.. Невозможно, трудно представить!..”

— Извините меня, Александр Григорьич, — сказал Юлька, — я понимаю, что задавать вопросы глупо… но, может, вы хоть в двух словах объясните, что всё…

— Александр Григорьич! — В комнату вбежал Виталий. — Я все узнал! Пушка работала всю ночь, и утром тоже!

— Спокойнее, спокойнее, Витя, — сказал Второв. — Почему она работала, с какой целью, на какой мощности?

— Они облучали свои горшки, то есть растения. Проверка действия нейтринных частиц на рост конопли.

— Остроумно. Ну и что?

— Горшки у них на полу, так что весь поток нейтрино шел сверху вниз и пронизывал нашу аналитическую, где в это время был Леня. Мощность низкая, на три порядка выше естественного потока. Облучение производилось автоматически и в ночное время. Они с вечера включали и уходили.

— Так! — сказал Второв.

“Следовательно, я неправ, а прав Филипп. К обеим катастрофам причастно кварк-нейтрино. Ну что ж…” — подумал он и оглядел аудиторию.

— В свете последних данных события выглядят… хотя погодите, наверное, я не имею права делиться подробностями этого дела.

— Вас к директору, Александр Григорьич!

…В этот день Второв возвратился домой поздней ночью. Вероника сидела за его письменным столом и работала. В комнате висел табачный туман.