Сергей Другаль - Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Сергей Другаль
• Издательство: Орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы на-родов издательство “Детская литература”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5–08–001419–9

МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Альманах)

Орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов издательство “Детская литература”. Москва 1990

СОДЕРЖАНИЕ:

Сергей Другаль. ЯЗЫЧНИКИ. Фантастическая повесть

Марк Азов, Валерий Михайловский. КАПИТАН — ДОЧЬ КАПИТАНА. Детективная повесть

Глеб Голубев. ПАСТЬ ДЬЯВОЛА. Фантастическая повесть

Анатолий Безуглов. ИЗ ЗАПИСОК ПРОКУРОРА. Детективные рассказы. “Стрелы Амура” и “Играли свадьбу”

Кир Булычев. ПОДЗЕМНАЯ ЛОДКА. Фантастическая повесть

Ростислав Самбук. ЖЕСТОКИЙ ЛЕС. Приключенческая повесть. Авторизованный перевод с украинского Николая Шумакова

Мадлен Л’Энгл. СКЛАДКА ВРЕМЕНИ. Фантастическая повесть-сказка. Перевод с английского Е.Бедаревой и Н.Тимофеевой

Составитель В.С.Мальт

Оформление В.М.Лыкова

---

Когда лейтенант возвратился, взял рубашку за плечи, растянул перед старухой.

— Сухой, говорите, а рубашки почему-то пятьдесят шестого размера носит!

— Не знаю, не знаю… — смутилась. — Может, это не его.

— Все может быть, — ответил капитан. — Жаль, гражданка Ленартович. Да, — повторил, — жаль, возраст у вас такой…

— А я еще не жалуюсь! — блеснула глазами сердито.

— Позовите понятых, — распорядился капитан, — сделаем обыск.

Бутурлак сидел на скамейке в небольшом скверике за райотделом милиции. Рядом пристроилась Вера. Андрей и Филипп лежали животами на густом спорыше.

Филипп дрыгал голыми ногами, рассказывал оживленно:

— Школа у нас теперь — семилетка, и мы с Андреем за год прошли пятый и шестой класс. Петр Андреевич сам вам скажет — знания у нас и за седьмой есть, но не твердые…

— Кто это — Петр Андреевич?

— Директор школы. Он историю преподает. Еще и географию, и немецкий. Учителей не хватает, всего четыре, да из роно обещают еще прислать.

Бутурлак положил на колени чемодан, расстегнул.

— А я вам подарки привез, — сказал подчеркнуто равнодушно. — Это тебе, — протянул Андрею часы с черным циферблатом. — Трофейные, это от наших разведчиков. Васюта и Иванов персональный привет передавали. Тебе тоже привет и это… — протянул Филиппу почти такие же часы. — Еще и Сергейке подарок есть. — Переложил что-то в чемодане. — А тебе, Вера, вот…

— Шоколад! — радостно воскликнула девочка. Действительно, Бутурлак держал большую плитку шоколада, аккуратно завернутую в серебряную фольгу.

Андрей прижал часы к уху, слушал, как мягко и бесшумно тикают. Глянул на часы Филиппа: тоже хорошие, но, наверно, не такие, как у него. Вот это подарок! У них на все село только и есть одни ручные часы у Петра Андреевича, а так несколько ходиков по хатам, вот и все.

Филипп держал свои часы на ладони, смотрел, как двигается секундная стрелка, не отводил взгляда и даже побледнел от волнения. Поднял глаза на Бутурлака, сказал робко:

— Но ведь это такая ценность… Я не смею…

Лейтенант взъерошил ему волосы.

— Смеешь, смеешь! — засмеялся весело. — Ты, Филипп, все сейчас смеешь!

Послышался гул мотора, и во двор въехал милицейский газик. Ярощук соскочил с переднего сиденья и остановился перед скамейкой. Спросил Андрея:

— Какой из себя Коршун?

— Поймали Гришку? — вскочил на ноги Андрей. — И Коршуна?

Ярощук покачал головой.

— Опоздали. Наверно, вы спугнули их. Так какой из себя Коршун?

— А такой… Ну, как вы, огромный…

— Как я, говоришь? — задумчиво сказал капитан. — Что ж, это подходит.

— Что подходит?

— А-а… — махнул рукой Ярощук. — Предположение.

Капитан подозвал Бутурлака, рассказал про результаты обыска.

— Мне кажется, — сказал под конец, — проворонили мы сегодня самого Коршуна. И появился он здесь не случайно. Подумайте, лейтенант, может быть, и в самом деле не стоит ехать в Острожаны?

— Если уже и вы начинаете уговаривать меня не ехать, то я обязательно поеду, — ответил Бутурлак. — Иначе что скажут обо мне эти ребята?

— Ну, счастливого пути, — протянул ему руку Ярощук.

…Андрей проснулся, когда еще не начало светать. Бутурлак спал, сладко посапывая. Мальчик зажег свечку в сенях, написал лейтенанту несколько слов на оберточной бумаге. Достал из погреба кувшин молока, поставил на стол рядом с запиской и, не скрипнув дверью, вышел во двор. Подхватив плетеную из лозы корзину, побежал по тропинке между огородами к лесу.

Вчера вечером лейтенант спросил, есть ли в окрестных лесах грибы, и Андрей решил с утра пораньше набрать хоть половину корзины. Знал недалеко от села грибные места, там попадались и рыжики, и белые.

Небо на востоке посветлело, но в лесу еще было темно. От росы сразу намокли штанины стареньких брюк. Андрей шел быстро, скоро согрелся, даже захотелось пить.

Напился из лесного родника. Разгреб еще прошлогодние, полусгнившие листья, вода сразу набежала в ямку. Наклонился и пил прямо из нее, чувствуя приятный запад мха и какого-то горьковатого корня. Подумал, что вкуснее воды не пил еще никогда.

Начало светлеть и в лесу.

Андрей поколебался немного: куда идти? Налево, где начинался густой еловый лес, могли быть рыжики, а прямо под дубами — боровики. Решил: лучше принести боровики, все же считаются королевскими грибами, хотя сам считал: нет ничего вкуснее поджаренного елового рыжика — твердый, хрустящий и пахнет лесом!

Пошел к дубам неторопливо. Солнце еще не пробилось сквозь чащу, а боровик хорошо прячется в сухой листве, и в полумраке его не заметишь.

Время от времени Андрей прикладывал к уху часы и, услышав тихое тиканье, улыбался.

Думал о Бутурлаке. Лейтенант будет жить в Острожанах месяц. Тридцать дней. И эти дни представлялись ему сплошным праздником.

Поселился лейтенант в его хате, которую после смерти матери так бесстыдно присвоил себе его дядька.

Парня тревожило, сможет ли он прокормить лейтенанта. Собственно, картошка есть, у соседки была корова, Андрей обеспечивал ее сеном, а она его — молоком. Рыба ловилась, молодая морковь и другие овощи поспевали на огороде, но как быть с хлебом?

Андрей сам обходился почти без хлеба, лишь иногда получал буханку, когда привозили хлеб учителям, — Петр Андреевич оформил его школьным завхозом, и Андрей добросовестно работал. Но он — одно дело, а лейтенанту после госпиталя необходимо усиленное питание!

Бутурлак вытащил из солдатского мешка три большие буханки хлеба, несколько банок консервов и большой кусок сала.

— Это сухой паек на две недели. — объяснил, — а через полмесяца съезжу в город и получу еще по аттестату.

Теперь Андрей успокоился. К грибам можно будет сварить чугунок картошки с салом или поджарить леща… А днем Сергейка с товарищами притащит корзинку черники.

Чудесно жить в таком райском месте, как Острожаны!

Андрей присел под огромным деревом, ожидая, чтобы посветлело. Почему-то сразу подумал о Вере, как вчера, когда возвращались в Острожаны, она рассказывала о ленинградской блокаде.

Верина мама была острожанка. Давно, еще в гражданскую войну, когда красные полки громили Пилсудского и какая-то кавалерийская часть забрела в их село, она приглянулась красному командиру, и он увез ее с собой. Жили они в Ленинграде — большом и сказочном городе. Когда-то баба Мотря показывала несколько цветных открыток, полученных от дочери. Андрей сам видел их и не мог поверить, что все эти дома и дворцы можно было сотворить человеческими руками.

Видел он и первую фотографию внучки Мотри, она не понравилась ему: платьице с какими-то причудливыми финтифлюшками, смотрит важно, а на голове огромный бант. Не девчонка, а барышня какая-то…

Когда началась война, Вера с матерью остались в Ленинграде, отец бил гитлеровцев на разных фронтах и дослужился до полковника.

Мать умерла от голода, а Веру вывезли из блокадного города. Жила в детдоме, но отец, получив двухнедельный отпуск, забрал ее и привез в Острожаны к бабушке. Теперь баба Мотря ежемесячно получает с почты деньги по какому-то аттестату, как с гордостью она объясняла. Еще бы, никто и никогда в Острожанах не получал так деньги — ежемесячно из рук самого почтальона.

Сначала на Веру бегало смотреть все село: как-никак, а полковничья дочь! Но потом привыкли, и нарядная девочка с ее кожаными сандалиями уже не привлекала внимания.

Первый солнечный луч пробился сквозь крону дубов и осветил сухие листья на земле. Андрей посмотрел вокруг и сразу увидел в нескольких шагах от себя коричневую блестящую шляпку боровика. Срезал осторожно — ножка крепкая, белая, совсем не червивая. А рядом еще один…

Андрей спустился в лощину и вскоре набрал уже полкорзинки грибов. Вышел на небольшую полянку и остановился, пораженный: посередине ее вытянулся на толстой ножке огромный, может быть на килограмм, белый гриб.

Андрейка подошел осторожно, будто мог испугать его, обошел вокруг и сел рядом. Снял с шляпки сухой дубовый листок, погладил, ощутил ее здоровую упругость, вздохнул и срезал.

Действительно, гриб хотя был и огромный, но без единой червоточинки, и Андрей представил себе, как удивится Бутурлак. Наверно, и не видел таких грибов сроду, точно не видел, даже и в их грибном краю такие встречаются редко.

Боровик занял все оставшееся место в корзине, и Андрей по привычке посмотрел на небо, определяя время, но сразу вспомнил о часах — посмотрел, еще не было и шести.

Растянулся на траве, подложив ладонь под голову, лежал и слушал, как тикали и тикали возле уха маленькие секундочки и отбивали время. Тогда Андрей отбросил левую руку, чтобы не слышать этого мерного времени, чтобы покорить его себе, чтобы время принадлежало ему.