Стивен Кинг - Корабль, сокрытый в земле (Томминокеры - 1)

• Название: Корабль, сокрытый в земле (Томминокеры - 1)
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Научная Фантастика

---

Все, что он мог сделать, когда навалилась депрессия, - стараться справиться с ней, будучи всегда на виду. Иногда действительно лучше быть в Бостоне, когда случается подобное: каждый вечер вы заняты, общаетесь с людьми, стараетесь держаться на уровне. Обычно дня через три-четыре, наваждение проходит.

Как правило.

Гард полагал, что ему бы только переждать; сиди себе в номере и смотри мультфильмы по кабельному телевидению; не нравится - переключи программу. С тех пор как он развелся и бросил работу учителя в колледже, прошло уже восемь лет; все эти годы он полностью ушел в поэзию.., это значит, что его жизнь протекала в том загадочном измерении, где свобода общения и вдохновение, как правило, важнее денег.

Он наладил собственную экономику, где возникал бартер: стихи - продукты. Как-то раз сонет в честь дня рождения супруги фермера был оценен тремя баулами молодой картошки. "Рифмы тоже чертовски хорошая вещь, - произнес фермер, мрачно глядя на Гарденера. - Настоящие поэтические рифмы".

Гарденер, понимавший намеки с полуслова (особенно, если они косвенно затрагивали его желудок), сочинил сонет, столь насыщенный грубыми, цветистыми рифмами, что просто покатывался со смеху, редактируя стихи вторично. Он позвонил Бобби, прочитал ей, и они оба посмеялись вволю. Оказалось, что при чтении вслух стихи звучали более смачно и смахивали на любовное письмо из книги доктора Сеусса. Впрочем, Бобби не пришлось напоминать, что это достаточно честный заработок, приемлемый, но довольно унизительный.

В другой раз маленькое издательство в Вест Миноте согласилось издать книгу его стихов (случай имел место где-то в начале 1983 года, и, собственно говоря, это была последняя публикация стихов Гарденера) и предложило четыре куба дров в качестве аванса. Гарденер согласился.

- Ты мог бы выторговать еще пару кубов, - сказала ему Бобби в тот снежный зимний вечер, когда они сидели у ее камина, куря сигареты, а за окном снег засыпал поля и деревья. - Ты ведь пишешь очень хорошие стихи. Они не прогадают.

- Знаю, - ответил Гарденер, - но ведь я замерзаю. Полмеры дров хватит мне до весны. - Он подмигнул. - Между нами, этот парень из Коннектикута. Я думаю, он и не предполагает, что большинство стихов - полная чушь.

Она просто остолбенела:

- Шутишь?

- Ничуть.

Андерсон расхохоталась; он звонко расцеловал ее, а затем они улеглись рядышком в постель. Прислушиваясь к завыванию ветра, он размышлял о тьме и холоде за окном и о том, как умиротворяюще тепло и уютно в постели.., хорошо бы, так было всегда - только этому не бывать. Он готов поверить, что Бог есть любовь, но диву даешься, как любящий и всеблагой Бог мог сотворить мужчину и женщину достаточно разумными, чтобы высадиться на Луне, и достаточно бестолковыми, чтобы в конце концов не перестать возлагать надежду на такие понятия, как "отныне и вовек".

На следующее утро Бобби снова предложила деньги, а Гарденер снова отказался. Он, конечно, не купается в деньгах, но подачки ему не нужны. Несмотря на то, что она предложила деньги как бы между прочим, безразличным тоном, он не мог подавить вспышку гнева.

- Как ты думаешь, кто обычно берет деньги, проведя ночь в постели? спросил он Андерсон. Она смущенно потерла подбородок.

- Хочешь сказать, что я шлюха? Он усмехнулся.

- Тебе нужен сводник? Это прибыльное дело, я слышал!

- Ты будешь завтракать, Гард, или ты хочешь поливать меня грязью? Может быть, и то и другое?

- Нет, - он видел, что она всерьез разозлилась. Господи, кажется он зашел слишком далеко, ведь это так просто. Она оскорблена. Я же только пошутил, неужели она не понимает? - думал он. Она всегда была способна распознать, когда он шутит. Конечно же, она приняла это всерьез, потому что и он не шутил. С другой стороны, это он - настоящее посмешище. Он старался задеть ее, потому что она смутила его; задеть за живое. Глупым было не ее предложение, а его реакция. Ведь в конце концов он сам выбрал жизнь, которой он живет.

Он не хотел обидеть Бобби и не хотел ее терять. Конечно, в постели с ней хорошо, но не это главное. Главное то, что Бобби Андерсон его друг, и потому случилось, кажется, что-то очень глупое. Похоже, он потерял друга. Довольно гадко.

Бросать друзей? Отталкивать друзей? Ты что, Гард?

Первой реакцией ее на оскорбление было, как он и опасался, выставить его за дверь, потом, видя, что он пытается исправить ошибку, она смягчилась.

- Я бы позавтракал, - начал он. - И еще хочу сказать, что я был не прав.

- Ничего, - сказала Бобби и отвернулась раньше, чем он успел заглянуть ей в лицо, но ее голос обиженно дрожал и прерывался: она, кажется, готова была заплакать. - Я, кажется, забыла, что признак дурного тона - предлагать деньги янки.

Ну, не знаю, прилично это или неприлично, но он никогда бы не взял деньги у Бобби. Не брал и не возьмет.

А вот "Поэтический Караван Новой Англии" - другое дело.

Хватай того цыпленка, сынок, - сказал бы Рон Каммингс, который нуждался в деньгах так же сильно, как Папа Римский - в новой шляпе. - Добыча слишком неповоротлива, чтобы убежать, и слишком откормлена, чтобы взлететь.

"Поэтический Караван" платил наличными. Две сотни задатка и столько же в конце конкурса - хорошая пища для вдохновения. Манна небесная, можно сказать. Однако солидный аванс, понятно, только часть дела.

Главное же - урвать побольше на халяву.

Участвуя в конкурсе, надо использовать любую возможность. Вы заказываете обед в номер, стрижетесь в гостиничной парикмахерской, берете выходную пару туфель (если она есть) и ставите их за порогом номера, вместо повседневной, чтобы вам почистили еще и ее.

Также можно воспользоваться гостиничным видео и посмотреть то, что вряд ли удалось бы увидеть в кино, потому что в кино имеют обыкновение брать деньги за билет, даже с поэтов, даже с таких талантливых, дарование которых оценивается тремя баулами картошки за один (1) сонет. Конечно, за пользование видео и просмотр кассет взимается дополнительная плата, ну и что с того? Вам даже не обязательно включать ее в общий счет; компьютер сделает это автоматически; и все, что Гарденер мог сказать по этому поводу:

"Господи, благослови и сохрани общий счет, и черт побери всех, кто против!" Он просмотрел все от "Эммануэль в Нью-Йорке" (включая то место, где девица тискает под столом в шикарном ресторане игрушку своего парня, одновременно артистично и возвышенно; в любом случае это была самая возвышенная часть его тела) до "Индианы Джонса и храма судьбы" и "Рэйнбоу Брайт и Звездный вор"

- Что бы сейчас предпринять? - размышлял он, прокашливаясь и предвкушая хороший выдержанный виски. - Так вот что я собираюсь делать: посижу в номере, снова посмотрю все кассеты, все, даже "Рэйнбоу Брайт". К ленчу закажу три чизбургера с ветчиной, поем холодного мяса часа в три. Потом вздремну. Вообще, надо лечь пораньше. Как-нибудь перемогусь.

Бобби Андерсон запнулась за восьмисантиметровый кусок металла, выступающий из земли.

Джим Гарденер запнулся за Рона Каммингса. Предметы разные, результат один и тот же. За недостатком гвоздей.

В то же самое время, когда Андерсон и Питер наконец-то возвращались домой после своего незабываемого похода к ветеринару, всего в двухстах десяти милях от них объявился Рон. Каммингс предложил спуститься в гостиничный бар и заказать выпивку.

- Или, - как остроумно продолжал Рон, - мы можем просто удрать с предварительной части и напиться.

Если бы он предложил это более деликатно, с Гардом было бы все в порядке. Как бы то ни было, Гард оказался в баре с Роном К., поглощая порцию за порцией и рассказывая самому себе нечто вроде того, как легко он может отказаться от выпивки, если действительно захочет.

Рон К, был хорошим серьезным поэтом, который жил на деньги, практически падающие у него из задницы.., по крайней мере, он частенько так говорил. Я сам себе Медичи, мог сказать он. Он принадлежал к семье текстильных фабрикантов, занимающейся этим достойнейшим делом не менее девяти веков и владеющих южным районом Нью-Хэмпшира почти целиком. Семья считала Рона ненормальным, но так кате Рон был вторым сыном в семье, а первый сын не был ненормальным (то есть был вполне заинтересован в дальнейшем росте производства текстиля), родственники предоставили Рону возможность делать то, что он хочет; например, писать стихи и читать стихи, и пить почти безостановочно. Рон был худощавым молодым парнем с внешностью кинозвезды. Гарденер никогда не видел, чтобы тот ел что-нибудь, кроме соленых орехов и сухого печенья. К его чести надо отметить, что он и представления не имел об алкогольной проблеме Гарденера.., и, например, о том, что он однажды под пьяную руку чуть не убил свою жену.

- Идет, - согласился Гарденер. - Не откажусь. Приступим. Пропустив несколько рюмок в баре гостиницы, Рону решил, что двое таких отличных ребят, как он и Гард, могли бы отправиться куда-нибудь, где обстановка повеселее, чем здесь. - Полагаю, душа требует чего-нибудь... - сказал Рон. - Правда не уверен, но...