Стивен Кинг - Необходимые вещи

• Название: Необходимые вещи
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Был еще человек, близкий ей, гораздо ближе, чем мы с вами, сказала Полли. - Во всяком случае, я так думаю.

- О ком вы гово...

- О Тодде.

Он смотрел на нее не в силах понять. Как будто она говорила на другом языке.

- Тодд, - терпеливо повторила Полли. - Тодд, ваш сын. Тот самый, кто не дает вам заснуть по ночам. Ведь дело все в нем, разве не так? Не в ней, а в нем.

- Да, - сказал Алан. - В нем. - Он не узнал собственного голоса, а в душе постепенно образовывалось нечто огромное и тяжелое. Теперь, лежа в постели Полли, он вспоминал тот момент, в собственной кухне, с удивительной отчетливостью: ее ладонь на его запястье, проскользнувший через окно луч предвечернего солнца, золотистые волосы, светлые глаза, мягкий голос.

- Она заставила Тодда сесть в машину. Он сопротивлялся, кричал? Боролся с ней?

- Нет, конечно, нет, но она была его ма...

- Чья идея была Тодду поехать в тот день с ней в магазин? Ее или его? Вы не помните?

Он уже хотел сказать нет и вдруг вспомнил. Их голоса доносились из гостиной в то время, как он сидел в своем кабинете, ломая голову над очередными свидетельскими показаниями. "Мне нужно ехать в магазин, Тодд. Хочешь со мной?" "А ты позволишь мне посмотреть новые видеокассеты?" "Почему бы нет? Спроси папу, не нужно ли ему чего-нибудь".

- Это была ее идея, - сказал Алан.

- Вы уверены?

- Да но она его спросила. Не приказывала. Огромное нечто в душе продолжало расти. Оно скоро вырвется, думал Алан, и прольется на землю, и взорвется, потому что оно прорастает корнями во все стороны, вглубь, вширь.

- Он ее боялся?

Она теперь допрашивала его с пристрастием, как он в свое время допрашивал Рэя Ван Аллена, но заставить ее замолчать он не мог. И не был уверен, что хочет. Что-то было во всем этом правильное, то, что не приходило ему в голову во время бессонных ночей. То, что осталось еще живо.

- Тодд боялся Энни? Господи, конечно, нет.

- А в последние несколько месяцев?

- Нет.

- Несколько недель?

- Полли, я был тогда не в состоянии наблюдать. Все из-за Тэда Бомонта, писателя... эти чудовищные события...

- Вы хотите сказать, что были так поглощены работой, что не замечали Энни и Тодда, когда они были поблизости, или просто редко бывали дома?

- Нет... да... то есть я, конечно, был дома, но...

Странное ощущение: оказаться на другом, принимающем конце, этого потока вопросов. Как будто Полли накачала его новокаином, а потом стала колотить как боксерскую грушу. А НЕЧТО продолжало расти и продвигаться к выходу, туда, где силы гравитации заставят его обрушиться на землю.

- Тодд приходил к вам когда-нибудь и жаловался, что боится мамы?

- Нет...

- Он хоть раз пришел и сказал: знаешь, па, мама собирается покончить со собой и меня прихватить для компании?

- Полли, это ерунда какая-то. Я...

- Он говорил такое?

- Нет!

- А говорил ли он, что мама разговаривает или ведет себя странно?

- Нет...

- А Эл в это время был в школе?

- При чем тут Эл?

- Она оставила в гнезде одного сына. Когда вы уходили на работу, они оказывались наедине. Они обедали вместе, она помогало ему делать уроки, смотрела с ним телевизор...

- Читала ему... - эхом откликнулся Алан. Он по-прежнему не узнавал своего голоса, высокого, слабого.

- Она была наверняка первым человеком, которого Тодд видел по утрам и последним - перед сном, - продолжала Полли. Рука ее покоилась на его запястье. Глаза смотрели на него открытым взглядом. - Если был такой человек, кто мог заметить приближение трагедии, то только тот, кто умер вместе с ней. А этот человек никогда не сказал об этом ни слова.

Вот тут странная штука внутри Алана упала. Его лицо стало двигаться. Он чувствовал, как это происходит - как будто к коже в нескольких местах привязали веревки и теперь дергают и тянут в разные стороны, ласково, но в то же время настойчиво. Горло стиснуло и обдало горячей волной. Лицо ошпарило жаром. Глаза наполнились слезами. Полли Чалмерс раздвоилась, растроилась, а затем расплылась, превратилась в игру света и тени. Грудь его вздымалась, но легкие, казалось, не находили достаточно воздуха. Его рука перевернулась в мгновенном порыве и стиснула ее руку с такой силой, что это наверняка причинило ей резкую боль, но она не издала ни звука.

- Я тоскую по ней! - закричал он подняв лицо и тяжелый болезненный всхлип разорвал фразу надвое. - Мне плохо без них обоих! О, Господи, как мне плохо без них!

- Я знаю, - тихо сказала Полли. - Я знаю. Ведь в этом все и дело. Правда? В том, как тебе плохо без них.

Он плакал. Эл плакал каждую ночь две недели подряд, и Алан не отходил от него, успокаивал, как мог, но сам не плакал ни разу. Теперь он дал себе волю. Рыдания охватили все его существо и уносили так далеко, как могут унести только рыдания. Он не в силах был остановить или облегчить их. Он не мог больше сдерживать своего горя и теперь, к собственному удивлению, понял, что делать этого вовсе не надо. Он оттолкнул чашку и слышал откуда- то из своего далека, как она разбилась вдребезги, упав на пол. Он опустил свою измученную, пылающую жаром, голову на стол, обхватил ее руками и рыдал.

В какой-то момент он почувствовал, как Полли приподняла его голову своими прохладными руками, уродливыми, добрыми, ласковыми руками, и прижала к своему животу. Так и держала, а он плакал. Долго, долго, долго.

8

Полли шевельнулась во сне, и он, как мог, осторожно, чтобы не разбудить, снял ее руку со своей груди. Глядя в потолок, он думал о том, что Полли скорее всего в тот день спровоцировала его слезы. Она, по всей видимости, чувствовала, что ему необходимо дать выход своему горю, скорее, чем получить ответы, коих не существовало в природе.

Это положило начало их сближению, хотя в тот момент Алан вряд ли понимал, что это начало; скорее, все походило на конец чего-то. Между тем днем и другим, когда он в конце концов набрался смелости пригласить Полли на ужин, Алан часто вспоминал спокойный взгляд ее голубых глаз и нежное прикосновение руки к запястью. Думал он и о той осторожной, но настойчивой последовательности, с какой она подводила его к мыслям, которые он игнорировал, намеренно или нет. И тогда он ощутил в себе новые чувства по поводу смерти Энни; как только преграда между ним и его горем оказалась разрушенной, эти новые чувства хлынули потоком. Самым главным и мучительным из них была ярость по поводу того, что Энни скрывала свою болезнь. Болезнь, которую можно было лечить и вылечить... и за то, что она в тот день взяла с собой сына. Об этом и о других своих ощущениях он говорил с Полли в кафе Березы, в апреле, в один из прохладных и дождливых вечеров.

- Ты оставил мысли о самоубийстве и теперь думаешь об убийстве, сказала она. - Поэтому и злишься, Алан.

Он покачал головой и хотел снова заговорить, но она протянула руку через стол и прижала свой искривленный палец к его губам. Тише, замолчи. Жест так удивил его, что он действительно замолчал.

- Да, сказала она. - Я на этот раз не собираюсь тебя поучать, Алан. Много годы утекло с тех пор, как я в последний раз ужинала наедине с мужчиной, и не собираюсь портить удовольствия, играя роль Миссис Главной Обвинительницы. Но нельзя злиться на людей - во всяком случае так, как делаешь это ты - только за то, что они попали в аварию. Как бы там ни было, но в таком случае всегда большой процент надо класть на случайность и непреднамеренность. Если бы Энни и Тодд погибли по вине отказавших тормозов, ты бы грыз себя за то, что не проверил их, или снес голову Сонни Джекёту за нерадивую работу, когда последний раз привозил ему машину в ремонт. Но ты бы не винил ее. Разве не так?

- Наверное, так.

- Не наверное, а наверняка. Почему ты не считаешь, что это был несчастный случай, Алан? Ты уверен, что произошел спазм потому, что так тебе сказал доктор Ван Аллен. А тебе никогда не приходило в голову, что она могла резко свернуть с дороги, увидев оленя? Разве не могло быть все так просто?

Могло. Олень, птица или, в конце концов, выехавшая на встречную полосу чужая машина.

- Да, но пристяжной ремень...

- Да забудь ты этот ремень! - воскликнула она с такой страстью, что посетители за другими столиками обернулись. - Может быть, у нее тогда болела голова, и она в первый раз в жизни забыла пристегнуться, но это вовсе не значит, что Энни намеренно разбила машину. Та же головная боль - вероятно, одна из самых сильных - могла быть причиной и того, что ремень Тодда оказался пристегнутым. И все-таки это не главное.

- Что же тогда?

- А то, что здесь куча всяких "может быть", - которые питают твое озлобление. Но даже если самое худшее из твоих предположений верно, правды ты никогда не узнаешь.

- Не узнаю.

- А если бы узнал... - Она пристально посмотрела ему в глаза. На столе между ними стояла свеча. Ее глаза в свете пламени казались темнее, и Алан видел, как в каждом плясал огонек. - Знаешь, опухоль мозга тоже несчастный случай. Здесь не может быть обвиняемых. Алан, нет - как вы их называете - преступников. Пока тебе это не станет ясно, шансов нет никаких.