Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

• Название: Тарназариум Архимеда
• Автор: Спейсер Кацай
• Жанр: Научная Фантастика

По некоторым сведениям, 90 % человеческой истории является криптоисторией, скрытой от широкой общественности. Кто знает, не существовала ли в действительности исследовательская группа, описанная в романах Жюль Верна и еще в позапрошлом веке добравшаяся до Луны? Не осуществляются ли в наше время секретные старты на соседку Земли? Так ли уж она безжизненна, как кажется госпоже Ш.Общественности? По крайней мере, существуют намеки на то, что не все так просто. А еще существует понимание того, что все мы вместе со своими странами — Россией или Украиной, Штатами или Канадой, Германией или Францией — только одинокие члены космической стаи, заблудившиеся в джунглях пространства и наших инстинктов…

---

Дик замолчал, словно поперхнулся, и разве что не сплюнул на пол.

— Политика и рок-н-ролл… Рок-н-ролл и политика… — пробормотал Эммануил.

Дик явно и крепко попал под чье-то влияние. Да, со всеми этими техническими проблемами, исследованиями и консультациями, он явно рискует потерять сына. Если уже не потерял.

В дверь позвонили.

— Я открою, — встрепенулась Коретта.

Эммануил и Дик молча скребли вилками по дну тарелок. Они явно были недовольны друг другом.

Коретта появилась на пороге слегка запыхавшаяся и сильно обеспокоенная.

— Эм, там пришли из ФБР. Спрашивают тебя.

Вилка Дика с глухим стуком упала на пол. Эммануил бросил на него быстрый взгляд и встал со стула. Когда он выходил из кухни, протискиваясь в дверях мимо, застывшей в них, Коретты, та шепнула ему:

— Всю прошлую неделю Дика не было дома. Ездил куда-то с друзьями.

Хастон чуть не споткнулся о порог. Этого еще не хватало! Сам он всю прошлую неделю провел в Уайт-Сендсе[10], куда его в очередной раз — "Больше никогда, мистер Хастон!" — пригласили для срочных консультаций по теоретическим расчетам. Приехал домой он только вчера, поздним вечером. Нет, со всей этой ерундой он скоро потеряет не только сына, но и семью.

В холле Эммануил появился внешне спокойный, но внутренне напряженный до невозможности. И потому даже не смог возмутиться небрежной позой мужчины, затянутого в строгий черный костюм и вольготно развалившегося в кресле. Словно тот пришел после веселой вечеринки не в чужой дом, а в свой собственный и теперь, отдыхая, ждет, пока жена принесет ему его домашние тапочки.

При появлении Хастона мужчина привстал с кресла и бросил, блеснув влажными, словно — хмельными, глазами:

— Агент Адамс. Томас Адамс. — И махнул рукой замершему посередине холла Эммануилу: — Да вы садитесь, садитесь. Разговор будет долгий. И неприятный.

Обнадеженный таким образом Хастон, молча устроился на небольшом диванчике. Ничего спрашивать он не стал, и начинать разговор не спешил. Пусть Адамс попотеет.

Тот, в конце концов, постучал пальцами по папке, лежащей у него на коленях.

— Мистер Хастон, — начал осторожно, — я наделен всеми полномочиями для того, чтобы… Нет, начнем не с этого.

Эммануил с некоторым удивлением отметил, что за внешней развязностью агента Адамса скрывается внутренняя неуверенность. А тот продолжил:

— Мистер Хастон, мы знаем, что вы довольно известный в ученых кругах человек. Правда, из соображений секретности, вас знают под именем Блейка. Многие мои собеседники отмечали недюжинный, аналитический склад вашего ума. — Он нервно хохотнул. — Даже белые собеседники. — И посерьезнел. — Хотя вы живете отшельником в этой, Богом забытой, дыре, но после событий сорок седьмого года, произошедших неподалеку, в Розуэлле[11], вы не могли не привлечь нашего внимания. Конечно, в Нью-Мексико, как вам известно, живет много яйцеголовых, но все они располагаются компактно, а вы… Кроме того, вас, как талантливого математика и знающего биофизика, привлекают для консультаций на некоторые секретные объекты. В тот же Уайт-Сендс, где вы находились всю прошлую неделю.

Хастон очень внимательно посмотрел на фэбээровца. Тот выдержал взгляд без тени смущения и только чуть пожал плечами:

— Вы же понимаете, что люди, допущенные даже к самой маленькой толике государственных секретов, находятся под нашим пристальным наблюдением. Тем более — цветные. И, кстати, не только они сами, но и члены их семей. Вот про одного из таких членов и пойдет разговор.

Адамс открыл папку, достал из нее несколько фотографий и протянул их Хастону:

— Узнаете?

Эммануил, чуть поколебавшись, взял глянцевые прямоугольнички и начал быстро перебирать их. Зрительное восприятие, благодаря тренировкам с такотанами, было у него поставлено на отлично.

На первой фотографии Дик сидел за столиком бара с каким-то сухощавым и довольно молодым человеком. Тоже негром. Не смотря на легкомысленность обстановки, лица их были озабоченны. Бар, кстати, Хастон знал. Он сам иногда перекусывал в нем, заезжая в университет Альбукерке.

На второй фотографии Дик, сидя на лавочке в парке, изучал какие-то бумаги. Тот же негр нервно курил рядом.

Вот они садятся в открытый автомобиль, на заднем сидении которого замерли еще две темнокожие фигуры. Вот Дик передает что-то черной девице с копной смоляных волос, скосив глаза на край объектива. Вот Дик в Хьюстоне. Вот Дик в Новом Орлеане. А это?.. Майами, кажется. На последней фотографии Дик помогал грузить на белоснежную яхту какие-то продолговатые ящики. Сухощавый негр неизменно был рядом с ним.

— Ну и что? — пожал плечами Хастон, возвращая фотографии Адамсу. — Насколько я понял, решили ребята прогуляться по побережью Мексиканского залива. Ну и что? — повторил он. — Дело молодое.

— Угу, угу, — покивал головой Адамс, убирая фотографии в папку. Кроме последней. Взял ее и постучал пальцем по физиономии сухощавого: — Вы его знаете?

Хастон еще раз взглянул на глянцевый прямоугольник и отрицательно покачал головой.

— Тогда я вам расскажу, — чересчур приторно улыбнулся агент ФБР. — Это — некто Натан Клинес. Юрист. Помогал защите во время судебного процесса "Браун против совета по делам образования Топеки". Член радикального крыла Национальной ассоциации прогресса цветного населения. Лично знаком с Мартином Лютером Кингом.

И выжидающе посмотрел на Эммануила. Тот почувствовал, что нарастающее беспокойство сейчас разорвет его на части. Хорошо еще, что белые не могут определить чувств негров по выражению их лиц. Они для них одинаковы. Хотя, не для всех. Исчезнувший в старушке Европе дружище Пьер очень хорошо разбирался по лицу в настроениях Хастона. Но, когда это было…

— Ну и что? — в третий раз и довольно тупым голосом повторил Эммануил, глядя сквозь Адамса. — Насколько я понимаю, все это легальные процессы и вполне легальные движения в демократической стране.

— Угу, — снова буркнул Адамс. — Легальные. В демократической… Вы знаете, что происходит сейчас в недемократической ЮАР? Или на, превращающейся в таковую, Кубе?

— Слышал краем уха. Я политикой не интересуюсь.

— Что не интересуетесь, мы знаем. Однако это тот случай, когда ваш интерес был бы уместен. Поскольку события в этих странах некоторым образом связаны с вашим сыном, Диком Хастоном.

Старший Хастон молчал. Агент Адамс вздохнул.

— Не понимаете… Вот в этих ящиках, — он снова постучал пальцем по фотографии, — оружие. По нашим данным оно предназначено для нового радикального движения ЮАР "Копье Нации". Или для кубинских повстанцев. Или для первых через вторых. Или для обоих сразу. С этим еще разбираться надо. Но, в любом случае, нелегальная торговля оружием не приветствуется даже в демократической стране. Не так ли, мистер Хастон?

Так… Дик влип. Крепко влип. Эммануил откинулся на спинку дивана. Политика и рок-н-ролл… Рок-н-ролл и политика…

Наступила продолжительная пауза, которую нарушил Адамс, вкрадчиво проговорив:

— Да не расстраивайтесь вы так, Хастон. Все поправимо. Ведь я сейчас не с Диком, а с вами разговариваю. А мог бы сразу его за шкирку взять. Парень-то уже совершеннолетний.

Эммануил напрягся. В комплексе, расположенном в недрах Карлсбадских пещер, шевельнулся такотан. Хастон волевым усилием подавил беспокойство аппарата, вошел с ним в резонанс и, с помощью усиленного совместными усилиями биополя, заставил свое сердце биться спокойно и размеренно. Он мог бы сделать это и без такотана, но времени на это понадобилось бы значительно больше. А его, времени, сейчас как раз и не хватало, поскольку Адамс, все хуже и хуже скрывая свою внутреннюю неуверенность, заерзал в кресле.

— Что же вы молчите, Хастон? Неужели вас не интересует, почему я вышел именно на вас?

Эммануила это очень интересовало, но виду относительно этого подавать он не желал.

— Очевидно, у вас не хватает доказательств.

— Да есть, есть они, доказательства эти! — хлопнул по папке растопыренной пятерней агент Адамс. — И больше, чем вы думаете. Клинес и некоторые его ребята уже арестованы. Только Дик на свободе гуляет. Пока… — Адамс наклонился вперед и внезапно Хастон понял, что глаза у него не хмельные — испуганные. — Пока мы не решим с вами одну проблему.

Та-а-ак… Оказывается, не только у Дика, но и у него существуют определенные проблемы. Очень интересно.

Адамс отвел глаза в сторону:

— Вы помните Куртисса Шафера?

Не смотря на резонирующее биополе, Хастон вздрогнул. Они познакомились с Шафером Чикаго, на конференции по электронике. Потом встречались с ним в Уайт-Сендсе. Хастона под именем Джорджа Блейка пытались привлечь к его исследованиям, но имплантация электродов в мозг младенцев, превращающая их в роботов на всю жизнь, настолько возмутила Эммануила, что… Короче, скандал был громким.