Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

• Название: Тарназариум Архимеда
• Автор: Спейсер Кацай
• Жанр: Научная Фантастика

По некоторым сведениям, 90 % человеческой истории является криптоисторией, скрытой от широкой общественности. Кто знает, не существовала ли в действительности исследовательская группа, описанная в романах Жюль Верна и еще в позапрошлом веке добравшаяся до Луны? Не осуществляются ли в наше время секретные старты на соседку Земли? Так ли уж она безжизненна, как кажется госпоже Ш.Общественности? По крайней мере, существуют намеки на то, что не все так просто. А еще существует понимание того, что все мы вместе со своими странами — Россией или Украиной, Штатами или Канадой, Германией или Францией — только одинокие члены космической стаи, заблудившиеся в джунглях пространства и наших инстинктов…

---

— Пасть… — бросил Маккольн и поправился: — Динамик заткни свой.

— Мэмистер, мэмистер!.. — загудели механические пчелы, но Керчак только плечами передернул.

— Подожди, Кала, — бросил он. — Не мешай. Многовариантность — это пластика живого осознания материи. — Голос Эллис. — Конечный вариант только один: освобождение от зависимости к лайстонам. Мне они тоже уже поперек горла. — Это уже Джон Арданьян.

Маккольн застыл, упершись взглядом в Керчака. Снова приступ?

Но тот, слабо дернувшись, уже продолжал спокойно работать над пультом. Только неуловимое напряжение продолжало сгущаться в помещении центра связи.

— Босс, я на месте, — раздалось из микрофонов. На центральном экране напряженнолицый Ларсен замер в ложементе. Одна рука — возле сенсоров управления двигателями, вторая — возле управления бортовыми плазерами. Правильная позиция.

На меньшем экране, расположенном слева от центрального, появилось изображение близкого волнистого горизонта, подсвеченного неясным мерцанием, застывшим над ним. Маккольн уже знал, что это такое.

На втором экране, справа, появилось изображение лунной поверхности, иссеченной контрастными, до боли в глаза, тенями от неровностей и небольших глыб. А возле одной из них, скатившейся в нижний угол дисплея…

— Ольгард, — голос Маккольна стал напряженным, как атмосфера в помещении, — Ольгард, брат, разверни немного камеру.

На зернистой поверхности, выпаленной обнаженным Солнцем и вымороженной распахнутым космосом, четко выделялась цепочка следов босых ног. Мужского и женского размера. И вели эти следы за горизонт, в направлении тусклого свечения, угрожающего взорваться оранжевым пламенем при малейшей попытке нарушить его спокойствие.

— Та-а-ак, — протянул Маккольн, — вот и наши затерявшиеся друзья. Куда же это их понесло, болезных?

— Может, посмотреть? — шевельнул губами на экране Ларсен.

— Посмотреть, посмотреть, — передразнил его Маккольн. — Только сунься, гляделки-то сразу вылетят.

— Нельзя. Нельзя, — заволновалась Кала. — Опасно. Для Виктора. Для юной леди.

— Черт его знает, может и не опасно уже, — хмуро произнес Керчак. — Сказано же: последние сутки лайстоны людей на дух не переносят. Так что…

— Может радикальным образом посмотреть? — снова спросил Ларсен. — Чтобы, значит, все вопросы сразу решить.

— Может… — неуверенно кивнул было головой Маккольн, но в это время Кала не то, что заревела — заверещала:

— Опасно. Опасность. Для Виктора. Для юной леди.

И, набирая скорость, всей своей огромной массой покатилась прямо на Маккольна. Тот начал было группировать свое, ставшее за последний час каким-то пластилиновым, тело, но Керчак огромным пауком уже прыгал на спину робота, что-то там открывал, что-то там нажимал, и через несколько мгновений черная металлическая глыба замерла в каких-то двух метрах от пульта. Только последние гаснущие блики пробегали еще по потемневшим фотоэлементам. Верещание прекратилось так же внезапно, как и началось. Пчелы сдохли.

Дверь центра внезапно резко отошла в сторону, и два ртутных красавца скользнули внутрь помещения. Каким образом Керчак связался с такотанами, Дэн так и не понял. А те ловко перевернули Калу на бок, легко подняли ее и потащили куда-то в недра механического муравейника, каким Маккольну на мгновение представился весь этот комплекс.

Керчак провел их взглядом и повернулся к Дэну. Смотрел, впрочем, он не на него, а на экран. Комментировать поведения Калы он не стал.

— Ну, что? — посмотрел на него Маккольн. — Я вывожу "Республику" из-за горизонта и отключаю лайстоны?

Киборг не ответил. Он молча изучал цепочку следов, тянущуюся за горизонт. Горизонт Ойкумены.

— Осмотреться не желаешь? — шевельнул, в конце концов, верхними конечностями.

Маккольн задумчиво наморщил лоб.

— Да оно не мешало бы. Но времени у меня нет совершенно. На Земле, наверно, и так волнуются.

— Осмотреться нужно, — набычился Керчак. — Меня Земля твоя меньше всего интересует. К тому же, тебе все равно, а у меня, и действительно, Виктор там. Толка от него, сейчас, конечно, не много, но…

Ноток Эллис или Джона в его голосе не слышалось совершенно.

— Но восстановление контроля над комплексом сейчас гораздо важнее, — заметил Маккольн. — У меня тоже землянка там, — напомнил. — Короче, я вывожу "Республику".

— Подожди, говорю! — рявкнул Керчак. — Осмотреться нужно. Я сейчас туда пару хортов запущу, а потом уже соображать станем.

Он снова склонился над пультом, быстро работая сразу четырьмя руками. Словно паутину какую-то плел.

Мягким светом заструилась группа совсем небольших экранчиков, на которую раньше Маккольн не обращал внимания. Из их потусторонней темноты внезапно выпрыгнула полоска крупнозернисто наждачной поверхности. Поверхность имела какой-то сплющенный вид, протянувшийся к черному горизонту. Словно верхняя часть экранов оставалась не включенной. Только через секунду Дэн понял, что видит Луну с точки обозрения хортов.

Эта точка никоим образом не походила на человеческую. Скорее она походила на точку обозрения Дэна, придавленного камнями к земле в карлсбадской пещере. Он непроизвольно скрипнул зубами. А на экране появились мускулистые мужские ноги, облитые тусклым сиянием и живущие отдельно от тела. На втором экране ноги были явно женские. Они напряженно замерли, в то время, как мужские осторожно переступали с места на место.

— Молчи, Руслана, затаись! Не шевелись, не шевелись… — прожурчало из микрофонов.

— А нельзя ли изображение… — начал было поворачивать Дэн голову к Керчаку, но не закончил своего жеста, поскольку ноги на экранах начали уменьшаться и отдаляться, одновременно вытягиваясь в напряженные человеческие фигурки.

Какую позицию и где заняли хорты, из комплекса понять было невозможно. Но изображения на экранах явно приобретало панорамные свойства. И на открывшейся панораме Виктор, вытянув вперед руки — словно успокаивал кого-то — осторожно приближался к испуганно замершей Руслане. А с другой стороны к ней приближалась медленная взвихренная дымка. И над ней возвышался, мерцающий переливами слабых отблесков, угольно-черный лайстон.

Прищурившись, Маккольн различил, что сияние, окутывающее тренированное тело Виктора, было гораздо интенсивнее, чем у Русланы. У той оно неровно пульсировало, рассыпаясь временами на группы отдельных пятен. Словно девушка была укрыта, шевелящимися от ветра, лохмотьями.

— Поверь, мой друг, мы не враги! — внезапно обратился неизвестно к кому Виктор. Голос его был жестким и уставшим одновременно. — Я — время с сердцем обожженным. Землянка рядом. Помоги созданью с пультом поврежденным.

— На стихи это чего вроде его потянуло как? — непонятно кого спросил Маккольн.

Но, если спрашивать непонятно кого, то, понятно, никто тебе и не отвечает. Ответили Виктору.

— Поверь. Мой друг. Мы. Не враги, — раздался внезапно в микрофонах раскатистый, напоминающий взращенный в электронном синтезаторе, голос.

Маккольн вздрогнул. Арданьян напряженно замер. Дымка коснулась ног Барбикен и начала медленно подниматься вверх, к ее тонким рукам, изо всех сил стиснувших, готовый взорваться криком, рот. А Виктор, резко выпрямленной рукой не позволяя Руслане шевельнуться, уже пробивался своим голосом сквозь шершавые синтезированные звуки:

— Время замыкает круг там, где друга встретил друг…

— Друг-друг-друг, — завибрировало пространство, с головой укутывая Барбикен вздрагивающим мерцанием.

— Ч-черт! — не выдержал Маккольн, нарушая напряженное молчание, стремительно сгущающееся в центре связи. — Происходит что? Ведьмак этот что вытворяет?

Он сказал "ведьмак" и только потом осознал всю правильность этого слова, как нельзя лучше подходящего для определения обнаженной фигуры, шепчущей рифмованные заклинания в месте, совершенно для этого неприспособленном. Очертания женского же силуэта неясно проступали сквозь медленный костер селайта. Виктор начал так же, как и он, медленно приближаться к застывшему факелу. Плавно и осторожно. Чтобы не спугнуть нечто, омывающее Руслану мягким теплым светом. Чтобы это "нечто" не вздрогнуло и не обрушилось внезапно Ниагарой пламени на вздыбленную лунную поверхность, смывая с нее, только что проклюнувшиеся, живые ростки.

Все замерло. Даже Маккольн. Ощущая, правда, какое-то внутреннее беспокойство оттого, что два человеческих существа находились вне зоны его влияния. И это беспокойство было оправданным. Поскольку человеческая непредсказуемость порождала неопределенность ситуаций. И этой, и всех будущих. И в этом, отдельно взятом, месте, и во всех других местах этой, отдельно взятой, вселенной. Неопределенность эта, кстати, была гораздо выше той, что была связана с таинственными лайстонами.