Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

• Название: Тайна Воланда
• Автор: Ольга и Сергей Бузиновские
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003

Аннотация

В начале двадцатых годов прошлого века в СССР появился загадочный

человек — барон Роберто Орос ди Бартини. Он стал не только выдающимся

конструктором и ученым, но и тайным вдохновителем советской космической

программы. Сергей Павлович Королев называл Бартини своим учителем.

«Красный барон» доказал, что время, как и пространство, имеет три

измерения, а до самых далеких галактик рукой подать. Бартини извлек из

подземелья библиотеку Ивана Грозного и во многом определил судьбу своих

учеников — М.Булгакова, В.Набокова, А. Грина, А.Толстого, А.Платонова, Е.Шварца,

Л.Лагина,

А.Волкова,

Л.Леонова,

И.Ефремова,

А.

де

Сент-Экзюпери и других писателей. Именно Бартини стал прототипом самых

необычных персонажей — Воланда, Друда, Хотгабыча, Буратино и даже

Маленького принца. Но главная тайна «советского Сен-Жермена»

зашифрована в романе «Мастер и Маргарита».

Книга не предназначена для массового читателя.

---

европейских мистиков. Учитель, принявший облик «Огненного Дракона», объявляет ученику, что пришло время измениться. Он говорит, что истинной

мистерией является сама жизнь. Ученик должен встать «на путь Слова» и

осознать свою раздвоенность на «Огонь и Свет», внешнее и внутреннее, тело

и душу — то, что в алхимической символике именуется «железом и золотом».

Вспомните булгаковское «Раздвоение Ивана» и раздвоение «пастушка» Вани

Солнцева: душа, отделившаяся от тела, поднимается по лестнице. «А кто не

может взойти, тог смертный человек…»

«Истина будет открыта лишь тем, кто не только слышал и видел ее, но и

сможет ее изречь», — предупреждали розенкрейцеры четыре века назад.

«Восхождение путем Слова» — это бесконечная запись истории мира. той

шахматной партии, которую от века ведут всесильные боги. «Надо же

что-нибудь описывать». — говорит Адам-Воланд, глобальный «историк» и

«шахматист». Ему ведь ничего и не нужно было, кроме романа мастера. И

«математик» Вечеровский — обладатель «нечеловеческого мозга» — требует, чтобы ученик в своем объяснении Вселенной обходился без формул:

«Словами, пожалуйста!» Именно эту «кровь» пьют боги: «Малянов понял, что

это стихи, только потому, что Вечеровский, закончив, разразился глуховатым

уханьем, которое обозначало у него довольный смех. Наверное, так же ухали

уэллсовские марсиане, упиваясь человеческой кровью, а Вечеровский так

ухал, когда ему нравились стихи, которые он читал. Можно было подумать, что удовольствие, которое он испытывал от хороших стихов, было чисто

физиологическим».

Слово — это очень важно. Бегемот и левиафан, две трубы, реки, текущие навстречу друг другу, кровообращение — все это жалкие попытки

описать нечто, связывающее верх и низ. («Я буду солнце лить свое, а ты

свое — стихами»). Вспомните дубненскую лекцию Бартини: тяжелые

психочастицы опускаются на «дно» — в мир солнц и планет. — а легкие

дрейфуют по направлению к «источнику их зарождения». Это похоже на

драгу: «ковши» душ опускаются один за другим, сбрасывают новейшие идеи

и зачерпывают «наваждения Земли». Мир создается Словом и в Него

возвращается.

А может, это тоже — Школа? Сыны Божьи строят и разрушают свои

песочные замки на берегу великой Реки Времени — воплощаются, играют, творят, реализуют себя, — отлично зная. что в них самих воплощены еще

более высокие существа. Все живое — единая цепь, которая удерживает

Вселенную от бесформенности и хаоса.

4. «ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС, ГРАЖДАНИН, СОВРАМШИ!»

«Прошу заметить», — без конца повторяет Булгаков. И — «если строго

вдуматься»… Разве не слышится в этом призыв к внимательному чтению?

Заметьте: Воланд озабочен качеством провизии. Эпизод с буфетчиком

показывает, что пища богов — «первой свежести», а ниже происходит

деградация идеи: пирог с гусиной печенкой, третьедневочные щи, брюквенная баланда… Неспроста Булгаков показывает на балу два джаза —

человеческий и обезьяний: «Человек — обезьяна бога». Еще более

откровенен И. Ефремов в «Часе Быка»:

«Каждое действие, хотя бы внешне гуманное, оборачивается бедствием

для отдельных людей, целых групп и всего человечества. Идея, провозглашающая добро, имеет тенденцию но мере исполнения нести с

собой все больше плохого, становиться вредоносной…».

Идея — луч, брошенный в человечество. Вернее — просочившийся в

него,

как

просачиваются

в

захолустье

столичные

сплетни.

Он

обезображивается до неузнаваемости: «Мысль изреченная есть ложь».

Искажение информации — закон нашего мира. Именно по этой причине свет

рассеивается даже в вакууме, а слово, прожив многие сотни лет, выворачивается наизнанку. Взять, к примеру, слово «урод»: в языке древних

славян — «красавец»!

А разве сама жизнь не является результатом нескончаемой цепочки

ошибок в генетическом коде? Абсолютное большинство мутантов гибнет, но

единицы получают преимущество, размножаются и вытесняют прежний вид.

Своей непреложностью и всеобщностью всемирный закон искажения

превосходит все известные физические закономерности: мысль и материя

одинаково деформируются в потоке Времени. Кривая, по которой год от года

ускоряется реализация задуманного — это одновременно и график

стремительного превращения в свою противоположность. Никто не знает, сколько столетий разделяют миф об Икаре и самолет, но способы борьбы с

летанием были реализованы через несколько лет после первых стартов

братьев Райт: истребитель, зенитное орудие, аэростат заграждения…

Подобным примерам нет числа. Нам пора догадаться, что мир создан для

максимального искажения информации. Об этом знал и Льюис Кэрролл, придумавший детскую игру в «испорченный телефон».

Так говорил Бартини на междисциплинарном семинаре в Дубне. Идея

сходит в ад физического мира через человека творческого. Он «слышит»

сигнал и преобразует поступившую информацию во что-то другое — в

художественный текст, на холст или в чертеж, — внося необходимые

погрешности посильно, в меру таланта. Народные массы — «усилитель». Они

подхватывают все новое и самоотверженно воплощают, искажая идею

окончательно — строят ракету или рушат прогнившее государство. Засылаем, к примеру, в «мыслеприемник» по имени Ф.Ницше трижды романтическую

грезу о свободном человеке. А что на выходе? Костры из книг, «ФАУ-2» и

гора детской обуви перед газовой камерой…

«Царства, секты и религии претерпят столь полное изменение, что

воистину станут своей противоположностью», — предупреждал Нострадамус.

Не потому ли, что Вселенная — «испорченный телефон» Бога, королевство

кривых зеркал? Воланд подсказывает: мир — «вранье от первого до

последнего слова». И доктор Стравинский не зря говорит: «Мало ли чего

можно рассказать. Не всему же надо верить».

«В начале было Слово…».

И — «вранье от первого до последнего слова»…

Неспроста в романе все перекошенные, косятся, косоглазые или косые, ударяются о косяки и даже обзаводятся косами. Ночной гость Ивана что-то

бормотал про косой дождь. Разгадка скрыта в разговоре поэта с мастером:

«девица со скошенными к носу от постоянного вранья глазами». И про

«испорченный телефон» у Булгакова есть, — он испортился в Варьете, перед

сеансом Воланда. «И остальные аппараты в здании испортились», —

повторяет автор. «Врать не надо по телефону!» — говорят Варенухе после

бала. Этот «телефон» и сам прекрасно «соврет» — онтологически, по

изначальной сути!

Допустим, что человечество является конечным участком грандиозной

логической цепи, выворачивающим все наизнанку. Чтобы отделить

«филиусов» от людей и указать им путь к Луне, Спаситель призвал

двенадцать Апостолов и вернулся к Небесному Отцу. Через две тысячи лет

двенадцать человек побывали на Луне и вернулись. Тринадцатый должен

быть мертв изначально, — как антитеза вечно живого Христа. Закон есть

закон: в последний июльский день 1999 года американская автоматическая

станция выполнила программу и упала на Луну. На борту была урна с прахом

знаменитого астронома Ойджена Шумейкера.

5. «МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ И РАЗДАЧА СЛОНОВ»

«Эволюция машины — действующая модель эволюции живой

природы, — говорил Бартини. — Мы лишь пародируем акт Творения».

Ребенок на берегу реки лепит из песка бегемотика. Инженер-дизайнер лепит

пластилиновый макет будущего автомобиля. Или так: берем титан, магний, литий, сталь, композиты — «лепим» космолет. Играя, человек вгрызается в

вещество планеты, в массив так называемой косной материи. Придавая ей

новую форму, мы противостоим энтропии.

Сотворение мира никогда не кончается: мыслящие существа, «венцы

природы» каждого из этажей пирамиды, лепят нижележащих «по образу и

подобию своему». И потому наши машины все больше становятся похожи на

нас самих: они «видят», «чувствуют» и даже самостоятельно принимают

несложные решения. Но все, что мы делаем, остается на Земле —

разрушается, сгорает, истлевает или превращается во что-то другое. Что же

получают от нас «верхние» миры?

Во все времена были люди, которые пытались поставить себя на место

наших создателей — в порядке мысленного эксперимента. Они

постулировали принцип подобия верха и низа: наверху то же самое, но

гораздо лучше. Дошедшие до наших дней трактаты древних магов и

алхимиков предупреждают, что истинное Великое Делание возможно лишь