Мюриэл Спарк - Передел

• Название: Передел
• Автор: Мюриэл Спарк
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

«Передел» – один из никогда ранее не издававшихся на русском языке романов Спарк. Ему свойственна не только пародийная «остросюжетность» и характерная для творчества Спарк злая ирония, но и тема эксцентрических причуд английской аристократии, превращающихся в забавную фантасмагорию…

---

– Я бы не назвала это оргией. В любом случае иезуиты только наблюдали. Потом стало гораздо интереснее, когда они заговорили языками. Не знаю какими, это было похоже на что-то восточное, иврит какой-нибудь или греческий. В общем, это называется «говорить языками». Еще там толковали Писание. Там была одна женщина, она толковала очень много, вы не поверите, она – доктор наук. Эта женщина продекламировала отрывок из Евангелия, закрыла глаза и воздела руки, а все сказали «аминь». Потом мы пели, хлопали в ладоши и танцевали…

– Откуда был отрывок? – перебил Хьюберт.

– Не знаю. Что-то о странствиях святого Павла.

– Это не Евангелие, это Деяния апостолов. А про что?

– Не помню. Что-то про Господа. Понимаете, там было так шумно… К тому же слова ведь не главное, да?

– Да. А чем занимались иезуиты?

– Они стояли в стороне, но им нравилось, они всех разглядывали. Катберт Плейс подошел ко мне и сказал: «Привет, Паулина, как вам это нравится?» Я ответила, что ужасно нравится. Мне и правда нравилось. Но потом, знаете, я почувствовала себя страшно усталой…

– Все ясно, – сказал Хьюберт. – Нам надо оживить проведение службы в Братстве.

Зной стоял, как вечером в конце июня. Море за грядой холмов Альбано сливалось с затуманенным жарой горизонтом.

Последние десять дней Паулина работала не покладая рук, растрачивая столько сил, сколько, казалось ей, у нее никогда больше не будет. Хьюберт не забывал напоминать ей, что они готовят лишь предварительное собрание в узком кругу, и только за ним последует большой съезд паствы со всего мира.

За прошедшие дни Паулине удалось созвать немало верного Хьюберту народа. Собраться все должны были позади дома, в давным-давно заросшем саду, который постепенно перетекал в темный, сырой лес. Грядущее событие Паулина назвала «тайной встречей» и поэтому полностью отказалась от писем и телеграмм. Не один час секретарша просидела у телефона и за рулем машины, чтобы известить «Друзей Дианы» и убедиться, что все будут. Целью встречи было формирование ядра, вокруг которого должны вырасти новые ячейки Братства.

Привести в порядок сад не представлялось возможным, но все же Паулине удалось расчистить достаточно места, чтобы установить алтарь с украшенным цветами навесом и шатер с напитками и закусками.

– Что будет, если пойдет дождь? – нервно спросила она Хьюберта накануне.

– Дождь не пойдет! – отрезал Хьюберт.

В последний день Паулина съездила в Рим, чтобы подстричься и купить удивительный наряд, в который она и облачилась теперь, когда первые ласточки уже начали собираться. Увидев ее, Хьюберт воскликнул: «Не смейте в этом показываться!» – однако было уже слишком поздно. Это был брючный костюм цвета хаки с четырьмя карманами и позолоченными пуговицами на пиджаке. Штаны-галифе Паулина заправила в высокие матерчатые ботинки, а поверх коротких кудряшек, чтобы завершить образ охотницы, водрузила соломенную треуголку.

– Почему? – спросила она у Хьюберта, который дожидался под навесом, облаченный в церемониальное одеяние.

– В вашем наряде нет ни гармонии, ни смысла! Вы похожи не то на коменданта концлагеря, не то на экспонат из лондонского борделя!

– Он символизирует охоту, – возразила Паулина. – Ведь Диана – охотница?

– Ее всегда изображают в тунике, – зашипел Хьюберт, – и с колчаном стрел.

Было жарко, и тяжелое одеяние не улучшало его настроения.

– Но не носить же мне тунику, у меня фигура неподходящая!

– Фигура у нее!.. – не выдержал Хьюберт. – Если вы считаете, что к вашим коровьим ляжкам подходит это уродство…

Паулина расплакалась и вытащила из поясной сумки красный носовой платок в белый горошек, судя по всему, созданный богами исключительно для того, чтобы довести Хьюберта до бешенства. Из дома выбежал Вальтер и замер в немом изумлении. Он уже не раз был свидетелем подобных сцен, однако прежде не видел ни Хьюберта в церемониальном облачении, ни Паулины в ее сногсшибательном костюме.

Хьюберт, находившийся рядом с приготовленным троном, долго и с тщанием выбирал позу, в которой сейчас находился, и не хотел портить эффекта. Он стоял с поднятой рукой, приготовившись благословлять первых гостей, машины которых, судя по шуму, остановились у ворот. Это не мешало ему изрыгать проклятия:

– У этой женщины никакой торговой сметки! Скажите, чтобы она избавилась от этого омерзительного одеяния! Та, которая должна быть верховной жрицей, нарядилась, как на детский утренник! Кот в сапогах! Вы забываете, что я работал в театре и у меня был огромный успех! Я сам ставил «Се soir, mon frère», и костюмы подбирал тоже я!

Вальтер, который так ничего и не понял, спросил у Паулины:

– О чем он разоряется?

– Я должна носить что-то, символизирующее мое положение в Братстве! – всхлипнула Паулина из-за красного носового платка. – Иначе никто не обратит на меня внимания. Я совсем забегалась за десять дней подготовки! Разъезды, звонки, напитки, парикмахер, бутерброды… Костюм надо было подогнать по фигуре… И я не говорю уже о списках дел, которые надо было печатать!

– Ты уверена, что не хочешь снять шляпу и переобуться? – предложил Вальтер, стараясь перекричать Хьюберта, у которого еще не иссяк запас ругательств. – Будет очень жарко. Выглядит-то неплохо…

– Вот они, – перебила его Паулина, когда из-за угла показалась первая группа людей. – Я на посту.

Она размашистым шагом подошла к калитке, перегородившей тропинку, распахнула ее и принялась приветствовать гостей.

Кто-то пришел из любопытства, кому-то было все равно куда идти, а несколько местных крестьян и торговцев, недавно принятых в Братство, пришли, потому что им нравилась экзотическая атмосфера.

Перед алтарем, за которым стоял Хьюберт, Паулина разместила скамейки. Она внимательно вглядывалась в каждого припухшими красными глазами, приветствовала со злобной улыбкой и указывала на места.

– Паулина, – поздоровался с ней отец Катберт, – у вас очень спортивный вид.

Паулина махнула рукой, чтобы он не задерживал движение, а Вальтер нервно улыбнулся из-за ее плеча. Катберт, как всегда в компании Джерарда Харви, двинулся к скамейке.

Одна местная торговка шепнула другой:

– Эти иезуиты ни одного собрания не пропускают.

– И всегда ходят парой.

– Как карабинеры, – вмешалась третья. – Один умеет читать, а второй – писать. – Смех трещал как огонь в траве, пока Паулина не шикнула на торговок.

К четырем часам все расселись, и Паулина заперла калитку. Она конфисковала у Летиции кинокамеру, которую та принесла, чтобы Пьетро снял фильм. Летиция разозлилась, но не стала связываться с предводительницей в треуголке. Сын Берто, Пино, тоже приехал. Его на встречах особенно привлекало ощущение вражды между Мэгги и Хьюбертом.

Не так давно приятель Летиции, психиатр Марино Весперелли, тот, которого она пару лет назад притащила на званый обед с Мэгги, обнаружил в центральной психиатрической больнице Рима пациента из Швеции. У пациента не было родственников, о нем никто не беспокоился, но он явно излечился от наркомании (из-за пристрастия к наркотикам швед и попал два года назад в больницу). Поговорив с пациентом, Марино узнал, что тот когда-то работал секретарем у Хьюберта. Таким образом, не без помощи Летиции, Курта благополучно доставили к Хьюберту, который пришел в ужас, но не решился возражать. К тому же на сторону бывшего наркомана встала Паулина. Таким образом Курт сделался членом Братства. Он спал до обеда и часто уезжал на машине, которую ему одолжила Летиция. Хьюберт периодически обыскивал его комнату, но не находил ни следов наркотиков, ни шприцев. Поэтому Курт, которого можно было обвинить разве что в лени, оставался в доме и помогал организовывать собрание в заросшем саду.

Силами Паулины вернулись и две другие заблудшие овцы, Дамиан Рансивелл и Иан Маккей. Они ничуть не изменились и немало обрадовались возможности вернуться в идиллическое лето семьдесят второго года, когда они только и знали, что спать друг с другом, валяться на солнце, носить невообразимые украшения и готовить диковинные блюда. Паулине не раз приходилось выслушивать ностальгические воспоминания Хьюберта о чудесных временах, когда она у него еще не работала, Мэгги не вышла замуж и не испортилось все. Как верная пастушья собака Паулина собрала трех секретарей вместе и радостно пригнала их к Хьюберту. Впрочем, в эти новые дни процветания ему и не такое приходилось терпеть.

– Я бы и Лауро привела, если бы это было возможно, – заверила Паулина.

– Не сомневаюсь, – ответил Хьюберт.

– Я просто хотела доставить вам радость.

– Важны не действия, а мысли, мисс Фин. Да восславится Диана.

– Вы не рады видеть старых друзей? Вы всегда с таким удовольствием вспоминаете то лето, когда они на вас работали. Теперь все можно начать заново. Вот только нет Лауро. Жаль, что с ним так вышло. Знаете, он совсем переметнулся на сторону Редклифов, он теперь деньги зарабатывает. И к тому же женился.