Борис Солоневич - Заговор красного бонапарта

• Название: Заговор красного бонапарта
• Автор: Борис Солоневич
• Издательство: Издательство «Сеятель»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1958

---

Радостная волна залила сердце девушки. Значит, Миша не только как рабочий, но и как маршал, о ней помнит, ее немно-о-ожечко любит и хочет видеть.

Боже мой, как хороша, как чудесна жизнь! И это осеннее ясное солнышко, и прозрачный воздух, и пробитые золотом кусты и деревья, и шум молодых голосов на стадионе, и ощущение силы, здоровья и молодости в каждой клеточке стройного легкого тела… И главное, — это вот чудесное чувство, что где-то там, вдали от этой площадки, но так рядом, в самом сердце, существует «ОН», ее Миша, не маршал, не рабочий, а просто М-и-и-и-шаа-а-а…

«Милый мой
Строен и высок.

Милый мой
Нежен и жесток»…

пропела девушка, вприпрыжку пересекая стадион. На сердце у нее пели птички. Ведь еще каких-нибудь два дня… Точнее — сколько?.. Да 38 часов, и она опять увидит своего милого Мишу!..

* * *

— …Вот что, товарищи. Я пригласил вас всех сюда сегодня на, так сказать, закрытое военно-политическое совещание по весьма важному вопросу — нашей первой настоящей мирной вылазке в буржуазный военный мир.

Голос Сталина звучал веско и серьезно. В его небольшом кабинете сидели Молотов, Каганович, Ворошилов, Тухачевский, Гамарник, Ежов и Жданов.

— Дело в том, что в связи с непрестанно растущей мощью нашей страны и нашей армии, многие наши буржуазные соседи очень бы даже не прочь заключить с нами союзик поплотнее. Мы тоже не против этого — выгода экономическая и политическая прежде всего. А договоры, — как это прекрасно известно даже каждому пионеру, — это бумага. на бумаге всякую запятую можно всегда по-иному объяснить или… ну, сами понимаете, товарищи…

Угодливые улыбочки поползли по лицам некоторых.

— Да, так вот, особенно интересуются дружбой с нами теперь Англия и Франция… Им очень хочется заключить с нами крепкий военный договор — для поддержания европейского равновесия. Мы что ж — мы не против. Мы поддержим это равновесие, как говаривал Ильич, «как веревка поддерживает повешенного». Ха-ха… Пока нам выгодно. Очевидно, растущая военная мощь Германии их всех сильно беспокоит и тревожит.

Только мы одни смотрим на этот рост спокойно и уверенно, зная свою силу. Да, так вот… В последнее время генеральные штабы Англии и Франции несколько раз просили прислать им кого-либо из наших военных главков для связи, как, так сказать, символ растущей сердечной дружбы и готовности их… поддержать…

Сталин коротко засмеялся, словно заржал. Все собравшиеся усмехнулись: военные сдержанно, сталинские секретари и наркомы — подобострастно.

— Вот я и думаю: отчего бы и в самом деле к ним кого-нибудь не послать? Для закрепления этаких «дружественных уз». Риска нет никакого, а польза может выйти. Так что вот, товарищи, мне кажется, что послать кого-то можно и даже нужно. И мое такое мнение, что поехать в гости к буржуям следовало бы нашему маршалу Тухачевскому.

— Почему именно Тухачевскому? — немного резко спросил Ворошилов.

— Почему именно Тухачевскому? — искоса посмотрел Сталин на наркома обороны. — А вот почему: товарищ Михаил — наш проверенный боевой маршал. Он в курсе наших вопросов — не только военных, но и других. Он несомненно сумеет поддержать нашу марку за границей. Помните, как в свое время Чичерин много помог молодому Советскому Союзу своей представительностью, знанием иностранных языков, дворянским именем и даже уменьем шикарно носить буржуйский фрак? По собранию прошел добродушный смешок.

— Ну, так вот — товарищ Тухачевский обладает тоже нужными для заграничного представительства качествами — тоже старый дворянин и гвардейский офицер… Да ты не обижайся, Михаил Николаевич, за напоминание, — обернулся Сталин в сторону маршала, заметив его движение. — Я ведь с точки зрения политики говорю: для наших задач теперь это может быть выгодным. Для буржуазной прессы это будет хорошим поводом отметить, что с Советами, мол, все классы старой России и даже, мол, дворяне и офицеры… Ха-ха-ха… А потом еще, ты ведь, товарищ Михаил, языками владеешь?

— Да, — коротко отозвался Тухачевский. — Французским совершенно, — немецким прилично. Английским неважно, но все же достаточно.

— Ну, вот видите, товарищи. — с удовлетворением заключил Сталин. — Все устраивается как нельзя лучше. Тем более, что товарищ Тухачевский уже раз ездил в Лондон, на похороны короля. Так что дорогу уже знает… Я думаю, что возражений против кандидатуры Михаила Николаевича не будет?

Он обвел своими черными суровыми глазами собранных сановников. Все ясно понимали, что диктатор спрашивает только для проформы и что вопрос уже твердо решен.

— Не-е-е-т, какие могут быть возражения? — сказал Молотов, чуть заикаясь. — Дело только в том, чтобы снабдить товарища Михаила точной информацией о том, что делается за границей и дать ему ясные директивы. А вообще говоря, поездку такого рода можно только приветствовать: нужно же, в конце концов, в мир дорогу проложить и себя там показать.

— Покажем! Еще и как — закачаются! — с веселым вызовом бросил смуглый решительный Жданов и все засмеялись.

— Правильно, Жданыч, — одобрил Сталин. — И еще как закачаются! Только в свое время, не теперь. Мы ждать умеем. Да и твоя фамилия такая — надо «жжжждать», а потом «дать»… Верно? Ха-ха-ха… Ну, будем кончать этот вопрос, товарищи. И договоримся так: каждый из вас, по своей специальности, даст маршалу нужные сводки и указания. Что же касается общих директив, то (Сталин на секунду задумался) то, что же о них сказать? Разве что два слова: наш бой с миром капиталистическим и особенно с фашистским — совершенно неизбежен. Но, конечно, из этих двух непримиримых врагов, — капитализма и фашизма, — последний опаснее всяких там демократий: он ближе и грознее, так как динамичнее и жаднее. И наша задача на данный момент — так лавировать между этими двумя силами, чтобы, по мере возможности, стравить их между собою, самим в нужный момент выйти на мировую арену с нашей нетронутой армией и поставить точку над событиями. — Красную точку, — вполголоса добавил Каганович.

— «Красную», говоришь? — усмехнулся Сталин. — Это само собой… Так вот — маршалу Тухачевскому нужно, не связывая себя никакими серьезными обещаниями и разговорами, выслушивать побольше признаний и пожеланий, а потом мы уже тут на месте разберем, что, к чему и как. Официально маршал поедет по приглашению английского и французского генеральных штабов, как знатный визитер дружественной державы.

— А если на обратном пути меня любезно задержат для дружественных разговоров в Берлине, тогда как? — негромко спросил Тухачевский.

— Тогда? Ну что ж, ты и там должен быть отменно любезен и очарователен. С парламентариями ты — советский демократ. С фашистами ты — безбожник, антиплутократ и социалист… А вообще помни, как говаривал Меттерних: «Язык нам дан для того, чтобы скрывать свои мысли»… Да не мне тебя учить, товарищ Михаил, как там действовать. Не забудь только получить от Ежова ходы к нашим тайным резидентам: от них ты получишь куда больше нужных сведений, чем от всех наших официальных полпредов…

Сталин и Ежов переглянулись и понимающе усмехнулись.

* * *

— Ну, да… Я приняла предложение Харченко, — тихо и недовольно говорила Таня, прижимаясь к плечу своего Миши. — Но, ей же Богу, мне вовсе не хочется никуда ехать!

Друзья сидели вечером на старом месте — на ступеньках храма Василия Блаженного. Тухачевский, сделавший большую поездку и сменивший две машины, был в штатском пальто. Он раскинул одну его полу на ступеньке и окутал ею девушку. Он опять был рабочим Пензой, и Таня, доверчиво прижавшись к нему, рассказывала про свой разговор с Харченко.

— Вот же, ей Богу, — повторила она искренно, — вовсе не хочу я ехать в этот противный Париж. Мне и здесь хорошо.

— Вот те и на! А я-то думал, что ты так обрадуешься! Столько советских девушек год жизни отдали бы, чтобы только взглянуть на настоящий Париж, мировую столицу. Новые места, новые люди, новая жизнь. Поездка на казенный счет, прекрасное питание, оденут там тебя, как настоящую парижанку, — для представительства, ничего не поделаешь. Так сказать, в шелк и бархат… Почет везде. Ты за этот месяц французский язык еще подучишь — и молодцом справишься!

Девушка опять недовольно передернула плечами.

— Почет? Наряды?.. Да я не знаю, как эти все шелковые вещи и надеваются… Зачем мне это? Мне и здесь хорошо, — повторила она.

— Ну, что ты, Танюша! Ведь Париж — изумительный по красоте город. Туда туристы со всего мира ездят. Масса достопримечательностей и исторических ценностей. — А ты разве там сам был? — Я-то? Пока, к сожалению, нет…

— Ну, так что ж ты тут расписываешь? А по-моему лучше нашей матушки России да Москвы — ничего в мире нету… У нас скоро морозцы начнутся, солнышко, снежок. В Сокольниках на лыжах, на Чистых Прудах на коньках… На морозце легком только щеки розовеют да на сердце легко и ясно… А там — слякоть европейская, классовая борьба да буржуи-богатеи. И рядом — «голь пролетарская». Там, говорят, рабочий в трамвае должен буржую место уступать. А как только что — пулеметы и расстрелы. Тюрьмы — рабочими полны, тысячи голодают да умирают прямо на улице. Фашисты зверствуют… А ты — «мировая столица»! Нашел, чем соблазнять!..