Александр Анянов - Рожденные ползать

• Название: Рожденные ползать
• Автор: Александр Анянов
• Жанр: Современная проза

Когда-то очень давно, миллионы лет назад по берегу моря шли динозавры и их следы со временем окаменели. Теперь археологи спорят о том, куда и зачем они шли и скептически утверждают, что оставленные следы какие то невнятные. И вообще наши пращуры ходили не туда, куда следовало, и вели неправильный образ жизни. Иначе бы они не вымерли.

А динозавры просто жили и совершенно не заботились, что о них будут думать потомки!

---

Откуда-то из общей кучи выпали два комплекта нижнего белья. Я осторожно, двумя пальцами, приподнял один за краешек. Так и есть — натуральные кальсоны. Нет уж, господа военные, носите это сами. Нет такой силы на земле, которая заставила бы меня надеть эту гадость!

Приближалось время ужина. Я заглянул в соседнюю комнату, где Юра и Алик тоже заканчивали разборку своего барахла, и пригласил их подкрепиться. Так сказать, последний ужин в цивильной одежде. Кроха где-то задерживался, и мы отправились втроем.

Столовая была наполовину пуста. Большинство женатиков предпочитало ужинать в кругу семьи, поэтому в это время, здесь можно было найти только офицеров-холостяков, да таких бедолаг, как мы. Заняв место за столом, мы обнаружили, что в зале присутствует заведующая столовой — Александра Ивановна.

Заведующая была женщиной за пятьдесят, со старомодным шиньоном на голове и в неизменном неидеально чистом халате. Не прочитав за всю свою жизнь ни одной книжки по теории управления социалистическими коллективами, она успешно руководила столовой уже больше десяти лет. Помощь в этом ей оказывало хорошее знание психологии своих «девочек», которые в основном устраивались на эту работу только с одной целью — выйти замуж. Недостаток же интеллекта она компенсировала визгливым криком, которым часто и с большим удовольствием пользовалась. Однако с клиентами, особенно старших званий и должностей, Александра Ивановна была предельно вежлива и предупредительна.

Вот и сейчас, она стояла рядом со столиком, за которым сидели несколько офицеров из первой эскадрильи. До нас доносились обрывки разговора:

— … если есть какие-нибудь жалобы, дайте мне знать. Я сразу порядок наведу!

— Не волнуйтесь Александра Ивановна, все уже и так в порядке.

— Ну, кушайте, ребятки. Кушайте, золотые мои. Что вы делать то будете, когда я на пенсию выйду? Кто ж о вас так позаботится, как Александра Ивановна?

Технари с набитыми ртами, безо всякого уважения махали вилками — проходи мол. Тут заметив нас, заведующая пробежала взглядом по гражданской одежде и подозрительно спросила:

— А вы мальчики откуда?

Мы уже привыкли, что наши лица еще не примелькались, поэтому, нисколько не удивляясь, дружно гаркнули:

— Из первой и второй эскадрильи.

— Ну, хорошо, родные мои. Сейчас, сейчас, — расплылась в улыбке Ивановна и громко позвала: — Девочки, кто там есть? Ну-ка обслужите мальчиков, быстренько!

— А что это она такая вежливая сегодня? — вполголоса спросил Юра, едва заведующая отвернулась.

— Наверное, сумка, которую она собрала нынче домой, тяжелее обычного, — предположил Алик.

Чтобы скоротать время ожидания, мы стали разливать чай из стоящего на столе зеленого эмалированного чайника. Я взял из сахарницы два кусочка сахара и бросил себе в стакан, Алик повторил мои действия. Юра тяжело вздохнул и положил четыре.

— Как же ты будешь пить этот сироп? — не выдержав, спросил я Гусько. — Не слипнется?

Наш четырехглазый друг лишь отрицательно покачал головой, весело улыбаясь.

— Да это еще фигня, — сказал Бармин. — Вот у нас один кадр есть в эскадрилье — Лихоткин его фамилия. У него такая технология чаепития: он сначала в пустой стакан накладывает кусочки сахара до самого верха и только потом заливает это чаем. На халяву и уксус сладкий, сами знаете.

— И все-таки, Юра, — не унимался я, — употреблять столько сахара вредно. Что бы сейчас сказал на это доктор Брэгг?

— А это тот самый, который разбился в семьдесят лет, катаясь на водных лыжах? А вскрытие потом показало, что у него тело восемнадцатилетнего юноши? — сходу поддержал мою игру Алик.

Гусько, услышав имя своего кумира, про которого успел прожужжать нам все уши, сразу стал серьезным и убежденно заговорил:

— Нет, чуваки, я вам точно говорю, система Брэгга — это самая лучшая система питания, из когда-либо существовавших в мире. Я обязательно начну ей следовать. Овощи, фрукты, раздельное питание. Никакого мяса и даже молока.

— Ну, так в чем же дело, — я прервал его словоизлияния, — начни сегодня, прямо сейчас.

Юра, нисколько не смутившись, поправил очки и решительно отклонил мое предложение:

— Нет, сейчас никак не могу. В армии практически невозможно выполнить все требования системы, но незадолго до дембеля я обязательно постепенно начну переходить на питание по Брэггу.

— А мясо, куда девать будешь? — ехидно поинтересовался Алик.

— Мясо? Какое мясо? — не понял Юра.

— Ну, мясо, обыкновенное мясо из порции. Тебе ведь его есть нельзя будет.

До Гусько, наконец, дошло, что от него хотят. Он приложил правую руку туда, где у обыкновенных людей находилось сердце, как будто принося присягу, и торжественно произнес:

— Клянусь, что за сто дней до дембеля, начну употреблять только растительную пищу, а все мясо буду отдавать вам! Запомните этот день и то, что я вам сейчас сказал.

— Ну, теперь уж точно не забудем, можешь не сомневаться! — хором, с радостью заверили мы его.

На этом наши разговоры прекратились — к столу шла официантка. Мы сразу повеселели. Заметное улучшение настроения объяснялось очень просто. Дело в том, что техническая порция, показавшаяся мне такой большой в день моего приезда, давно уже таковой не казалась. Ежедневное многочасовое нахождение на свежем воздухе и физическая работа давали себя знать. Наши молодые растущие организмы испытывали постоянное и непреходящее чувство голода. Единственное, что хоть как-то могло облегчить наши страдания, была добавка. Однако добыть ее являлось непростым делом. За завтраком и обедом, когда питался весь полк, получить хоть крошку сверх положенной нормы, было практически невозможно. Единственный шанс мы имели за ужином, по причине, как я уже упоминал, отсутствия семейных офицеров. Но и этот шанс был довольно иллюзорным, поскольку напрямую зависел от личности официантки.

Жить хотели все, и поэтому, выклянчить добавку удавалось только у той, которая имела доброе сердце и при этом еще не успела обзавестись парочкой кабанчиков, мирно похрюкивающих в теплом уютном сарае.

Да и сама добавка обычно была — так себе. Как правило, она состояла из котлет, с неясным содержимым (вероятно домашние животные ими брезговали). В качестве гарнира — пшенка или перловка, как не пользующиеся особым спросом. Однако мы могли переваривать даже ржавые гвозди, с этим проблем не было. Проблемы были с официантками. Только две из них подходили под указанные выше критерии: Зинуля-красотуля и Надя-нос, дежурившая сегодня.

В радостном возбуждении мы заказали положенные нам продовольственным аттестатом порции. Затем, через какое-то время, получили желанные добавочные котлеты и с аппетитом принялись за них, провожая взглядами уходящую с пустым подносом Надю.

Официантка была в Дурасовке личностью известной. Обычно, при первой встрече она сразу же убивала всех мужиков наповал. Причем, дважды. Первым делом противоположная особь натыкалась взглядом на ее необычайно длинные и стройные ноги (как известно мужчины обыкновенно почему-то начинают осмотр женщины именно с этой части тела). Завороженный взор автоматически следовал вверх и не разочаровывался. Чуть повыше располагались широкие бедра и крепкий, фантастической крутизны зад. На узкой, осиной талии мужское сердце уже почти выпрыгивало наружу, но и это было еще не все. Главным достоинством официантки заслуженно считалась ее грудь, никак не менее 5-го размера. Бюстгальтер она не носила. Колыхание эдакого богачества во время ходьбы обычно заканчивалось для наблюдателя предынфарктным состоянием и полным параличом верхних дыхательных путей.

К сожалению, и это было еще не все. Когда мужик наконец-то добирался до лица Нади, то окончательно терял дар речи. Девушка имела маленькие поросячьи глазки и уродливый ротик. Причем, они были расположены так близко друг к другу, что казалось, будто бы свалены в одну кучу. Однако, венцом всего этого явного издевательства со стороны всевышнего, являлся огромный на все лицо нос, похожий на картошку. Именно, из-за него Надя и получила свою кличку. Встретившийся с нею взглядом мгновенно краснел, словно бы увидел что-то неприличное и тут же утыкался в свою тарелку.

Самым интересным было наблюдать со стороны, как Надя-нос идет с подносом по проходу между столиками. Офицеры, находящиеся спереди от нее, сосредоточенно ковырялись в еде и подчеркнуто энергично работали челюстями. Но стоило ей пройти мимо и повернуться задом, как мгновенно десятки голов, как по команде поворачивались за нею вслед, провожая долгими, внимательными взглядами. Потом, девушка возвращалась и опять видела лишь головы, уткнувшиеся в тарелки.

Те, кто знал официантку давно, постепенно привыкали к ее виду. К ней относились с жалостью, как к больному ребенку, особенно учитывая ее необычайную доброту и порядочность. Неоднократно, старожилы гарнизона резко пресекали попытки новичков отпустить по ее поводу сальные шутки. Большинство видело в ней просто младшую сестру, нуждающуюся в защите.