Мария Семенова - Право на поединок

• Название: Право на поединок
• Автор: Мария Семенова
• Жанр: Фэнтези

Роман «Волкодав. Право на поединок» является продолжением ставшего национальным бестселлером «Волкодава». Вновь опасные приключения ждут последнего воина из рода Серого Пса, того, кто своим мужеством и благородством завоевал право на поединок со Злом.

---

На сей раз венн скользнул вперёд с другой стороны, прихватывая рукоять меча и Сенгарову правую кисть. Дальше… Что было дальше, беглый охранник так никогда и не смог впоследствии уразуметь. Его меч вдруг обрёл собственную волю и, продолжая чертить сверкающую дугу, мало не резанул своего хозяина по коленям. Сенгар испуганно стиснул обвитый ремешками черен, пытаясь остановить, удержать… попробовал бы ещё хватать ветер. И рад уцепиться, да не за что. А венн сделал ещё движение, причём сделал спокойно и очень легко, без зубовного скрежета и натуги, – и Сенгар ахнул, отчаянно выгнувшись, силясь что-то предпринять руками, неловко заломленными над плечом, и с ужасом осознавая, что совершенно беспомощен. Пальцы и те разжимались сами собой, не в силах ничего удержать. Оставалось одно: быстренько упасть наземь и откатиться в сторонку, спасаясь от собственного клинка, вздумавшего переменить владельца. Сенгар так и поступил. Вернее сказать, попытался. Ибо, упав, немедля увидел над своим лицом блестящий кончик меча. Волкодав держал его, как копьё, опирая плоской стороной о ладонь. Между прочим, нарлакские мечи, в отличие от веннских, делались остроконечными. Любо-дорого приколоть поверженного врага. Сенгар издал невнятный звук и застыл, отлично понимая, что спасения нет.

– Ну?… Бей! – выговорил он затем. И сочно выругался, догадавшись, что сумасшедший венн с самого начала мог совершить над ним всё, что только хотел. Зачем издевался?…

– Ещё пачкаться!… – хмыкнул Волкодав. – А теперь слушай, ты, посрамление своего рода. За то, что останешься жить, скажи спасибо Иннори. Он любит тебя и думает – ты герой. Уезжай прямо сейчас. Назовись другим именем, ублюдок, и не возвращайся в эту страну.

Он немного убрал меч, и Сенгар, приподнимаясь на колени, начал открывать рот. Волкодаву неохота было выслушивать ни оправданий, ни новых ругательств. И он добавил негромко, бесцветным будничным голосом:

– А слово скажешь, язык выдерну.

Рот у Сенгара захлопнулся сам собой. Поднявшись, нарлак стащил перевязь с ножнами (здесь любили богатые перевязи, носимые через плечо) и молча швырнул её наземь, ибо видел, что венн отнюдь не собирался возвращать отобранный меч. Повернулся – и пошёл обратно в калитку. Спина у него была деревянная.

А может, подумалось Волкодаву, вовсе и не стоило его прогонять? Может, надо было к Иннори его отвести, и пусть бы снова стерёг? То-то мальчик обрадовался бы… И Сенгар, зная свой грех, вернее всякого пса начал бы охранять?… Но кто поручится, что не наоборот?…

Ответа не было.

Когда восстанет род на род,
За преступление отмщая,
Попомнят люди чёрный год
И внукам кротость завещают.

Коль чести нет, пусть лютый страж -
Надёжный страх – прочистит разум!
И потому обычай наш -
Платить за всё. Сполна. И сразу!

…Но всё ж противится душа
И жалость гасит гнев наследный…
Убить легко. А воскрешать -
Сей светлый дар нам свыше не дан…

Окончен бой. Свершилась месть…
Но как на деле, не для виду,
Черту под прошлое подвесть,
Забыв про древнюю обиду?

Как станешь ты смотреть в глаза
И жить забор в забор с соседом,
Над кем всего лишь день назад
Хмельную праздновал победу?

Чтоб не тянулась эта нить,
Сплетаясь в саваны для гроба,
Быть может, лучше всё простить?
И не отмщать? И жить без злобы?…

…Попробуй это докажи
Тому, чей сын уже не встанет!
А те, кого оставил жить,
Тебя же вздёрнут на аркане…

6. Перегрызенный кнут

В Четырёх Дубах путешественникам пришлось задержаться на несколько дней. Эврих, умница, вызвался посетить конисова наместника.

– Если Иннори в самом деле приближённый великого господина, – рассудил аррант, – уж верно, наместник рад будет помочь ему со всем возможным удобством добраться в Кондар!

Его усилия увенчались полным успехом. Наместник даже явился с небольшой свитой на постоялый двор – лично удостовериться в правдивости услышанного. Волкодав, скромно державшийся в сторонке (как подобает слуге и телохранителю), решил про себя, что в погосте, наверное, слишком давно совсем ничего не происходило. Ни воровства, ни поножовщины, ни, сохрани Боги, нападений разбойников. И даже знатный вельможа, объезжавший границу, миновал Четыре Дуба стороной. Что поделаешь, если со времени Последней войны ежегодный Объезд Границ совершался по другой стороне реки. То есть почти никаких хлопот, но зато и развлечений не густо. Иначе, пожалуй, сорвался бы самый важный в селении человек самолично проверять бредни чужеземного странствующего учёного!

Наместник был невысокий пожилой мужчина с необыкновенно пышной седеющей бородой и яркими зеленовато-карими проницательными глазами.

– Почтенный господин Рино!… – обрадовался ему мальчик. К некоторому удивлению Волкодава, наместник только всплеснул руками и поспешил к юному вышивальщику. Слуги тотчас подставили скамеечку, и господин Рино сел рядом с ложем. Венн посмотрел на них, немного послушал разговор и понял, что удивлялся зря. Что ж тут странного, если наместник знал мальчика из свиты большого вельможи. Тем более раз государь Альпин мальчика этого выделял и ценил. Ну, а в том, что Рино отнёсся к нему, как к собственному внуку, и вовсе ничего удивительного не было. Волкодав знал Иннори всего седмицу, и то успел полюбить…

– У меня есть три голубя, знающих путь на голубятню государя кониса, – гладя слабую руку мальчишки, говорил между тем наместник. – Я кормлю их на тот случай, если вдруг у нас произойдёт нечто необыкновенное. Я сегодня же напишу письмо и выпущу самого проворного голубя. У него белый хвост и на крыльях белые перья. Не позже как завтра госпожа Гельвина и твой брат будут знать, что волноваться не следует, но хорошо бы поскорее приехать. Твой брат Кавтин снарядит повозку и скоро появится здесь, а ты тем временем ещё немного окрепнешь, чтобы госпожа Гельвина поменьше плакала, когда увидит тебя… Я велю перенести тебя ко мне в дом. Там тебе будет лучше, чем здесь.

– Тут мои друзья, господин Рино, – воспротивился было Иннори. – Я так люблю их. Они заботятся обо мне…

– Они никуда не уедут и станут каждый день к тебе приходить, – ответил наместник. И улыбнулся: – Ты лучше меня пожалей. Твой брат, а про государя Альпина я и вовсе не говорю… они же голову мне, старому, оторвут, как узнают, что я оставил тебя лежать в гостином дворе!

Волкодаву в Нарлаке не нравилось никогда. По правде говоря, ему вообще мало где нравилось, кроме родных лесов. Но из всех беззаконных и неправедных краёв, куда заносила его судьба, Нарлак был едва ли не наихудшим. В Кондаре, правда, венн ещё не бывал, но город, выстроенный из камня, уже по одной этой причине любви не заслуживал. Не дело жить человеку, взгромоздив у себя над головой камни. Волкодав прекрасно помнил, как залечивал раны в крепости Стража Северных Врат страны Велимор. Ночи не проходило без страшных снов: он вновь видел себя в каторжных подземельях. А что снилось людям, которые годами ложились спать под каменным кровом?… Жутко даже представить!

А ещё нарлаки, по мнению венна, совершенно не умели готовить еду. Здесь почти не знали ни ухи, ни щей, ни похлёбки. Стряпали одно жаркое, а то вовсе клали сыр или мясо на хлеб – и называли подобное непотребство «обедом». А чтобы принял живот, запивали чем Боги пошлют. Люди побогаче – лёгким яблочным вином, простой народ – всего чаще пивом. Нарлакского горького пива Волкодав, кстати, терпеть не мог. Да и хлеб в здешних местах печь совсем разучились. В жар сажали как пышки, а вынимали как крышки. Нутром своим напоминавшие глину с опилками. Сущее оскорбление. Пока тёплые, ещё как-то сжуёшь, остынут – хоть гвозди заколачивай. Бестолковый народ. Другое дело, Волкодава, несколько лет тому назад почитавшего за великое лакомство сырых крыс, дурной едой напугать было трудно. Ешь, что дают тебе, да поблагодарить не забудь.

Дня через четыре после того, как наместник отослал голубя, Сумасшедшая Сигина разыскала Волкодава на крылечке и с таинственным видом позвала его в дом. Ему, по правде говоря, идти не хотелось. Местная детвора почему-то облюбовала «Дальний» двор для своих игр, и, сколько ни гоняли её, собиралась здесь едва ли не третье поколение подряд. Ребятня играла в дорожки. Для этого в пыли вывели очень сложную запутанную линию со множеством пересечений и крутых поворотов. Мальчик, расчертивший двор, слыл самым умным в погосте. Теперь и он и все остальные в очередь носились по «дорожке», мелькая босыми пятками из-под рубашонок, а остальные мерно хлопали в ладоши и хором считали:

– Двадцать пять! Двадцать шесть! Двадцать семь!…