Алексей Тимофеев - Покрышкин

• Название: Покрышкин
• Автор: Алексей Тимофеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5–235–02759–0

Документальное повествование о жизни и подвигах, счастье и невзгодах трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина (1913–1985) принадлежит перу писателя-историка А. В. Тимофеева. Книга насыщена текстами воспоминаний друзей и соратников легендарного летчика-истребителя, маршала авиации, содержит редкие документальные свидетельства и ранее неизвестные факты. На широком историческом фоне автор эпически и душевно создает богатырский образ Героя XX века. Стиль изложения максимально приближен к лексике фронтовиков, отчетливо звучит суровый язык донесений, сводок, рапортов и приказов. Книгу отличает свободный, правдивый и современный взгляд на противоречивые события 1930–1980-х годов. Среди персонажей повествования — известные военные и государственные деятели (И. В. Сталин, А. Н. Косыгин, П. М. Машеров и др.), плеяда знаменитых летчиков ушедшего века.

---

Причина того, что отношение Александра Ивановича к командиру так и осталось резко отрицательным, понятна. Он прощал ошибки и промахи боевым товарищам. Прощал тем, кто шел в бой, рискуя своей жизнью. А Исаев, став командиром полка, летать перестал. Такие командиры полка уважения среди летного состава не имели. Эту должность должен был занимать самый сильный, умный и опытный летчик, вожак...

Николай Васильевич Исаев был довольно молод, родился в 1911 году в Санкт-Петербурге. Представительный, сильного массивного телосложения, отличный спортсмен, играл к молодежной сборной Ленинграда по футболу вместе со знаменитостями 1920-х годов Бутусовым и «Пекой» Дементьевым. Детство было трудным. Отец, питерский рабочий-плотник, рано умер, мать тяжело болела. После трудовой школы и интерната Николай учится в ФЗУ «Пищепрома» при Первой конфетно-шоколадной фабрике имени К. Самойловой. Вступает в партию и вскоре становится директором ресторана. Затем 400 молодых коммунистов вызывают в райкомы, предлагают путь в летные училища. Сам Н. В. Исаев признавался: «...Профессия к тому времени у меня уже была, причем очень далекая от летного дела, и если бы я стал вдруг уверять, что с детства мечтал летать, это было бы явной неправдой...» Не было в начинающем директоре ресторана летного призвания, летных стремлений. Поступив в Качинское училище, он считает, что «летчики — не какие-то особые люди. Летать может каждый, если он собран, если он может держать себя в руках».

Исполнительный, умевший ладить с начальством Исаев — старшина звена в училище; таким он выглядит на фотографии у знамени летного училища. Служил на Дальнем Востоке, продвигался по службе как летчик-политработник. Комиссар эскадрильи, батальонный комиссар... За боевые вылеты в советско-финской войне, за групповую победу над бомбардировщиком «бленхейм» награжден орденом Красного Знамени.

На четвертый день Великой Отечественной войны Исаев сбивает Ю-88. За бои под Ростовом, как и Покрышкин, награжден орденом Ленина. Был подбит у Днепра, ранен в руку. Может быть, ранение и повлияло на его боевую активность.

Изредка и в 16-м гвардейском Исаев, не в самые напряженные дни, совершает боевые вылеты. В документах полка есть, например, запись о том, что 4 сентября 1943 года командир сбивает ФВ-187. Наверно, вкралась описка — таких самолетов в люфтваффе не имелось... По данным на январь 1943 года, на счету Исаева — 320 боевых вылетов. Командиром полка сбит 27 июля 1942 года «Хеншель-126» и в групповом бою — один «фокке-вульф» (ЦМВС. Документальный фонд. Копия).

Носили люди одни и те же погоны и звезды, оставаясь разными по своей внутренней сути. Немцы так и не смогли понять, почему командный состав Красной армии был столь контрастно различен по уровню и подготовке. То русские тактически безграмотны и устилают неоправданными жертвами поля сражений, то проявляют чудеса смекалки и творчества... В немецкой армии, сохранившей вековые прусские традиции и школу, подобного разрыва в уровне офицеров не допускалось. А в Красной армии так и не были до конца преодолены последствия революции: приказ № 1, расправа солдат и матросов над офицерами, которых без суда расстреливали и сбрасывали с бортов кораблей, и многое другое. Порушен был и офицерский кодекс чести.

Перед войной Л. Мехлис, как уже говорилось, насаждал в армии доносительство. И находились такие, кто, пользуясь атмосферой шпиономании и поиска «вредителей», расчищал себе карьерную лестницу. Сам Мехлис, будучи в 1942–1945 годах членом Военного совета ряда фронтов, как известно, добивался посредством доносов наверх снятия с должности ненавистного ему по каким-то причинам талантливого командующего И. Е. Петрова.

В ходе войны многое менялось, вернулись погоны и само слово «офицер», единоначалие, при котором комиссары утратили часть своих прав и стали заместителями по политчасти. Сам И. В. Сталин к 1943 году овладел современной стратегией и армия менялась сверху донизу.

Все это и проявилось с наивысшим накалом в судьбе А. И. Покрышкина на рубеже 1942–1943 годов. И Александр Иванович сумел рассказать об этом в своих книгах как о внутреннем конфликте, неизбежно возникающем в обществе и к армии в период испытания на прочность. Ведь в мирное спокойное время такие, как Покрышкин и Исаев, трудно различимы. Преуспеет скорее второй... Но война требует других качеств. Правдивы и остры мемуары Покрышкина. По силе к ним, пожалуй, примыкают воспоминания Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского (но эти страницы книги «Солдатский долг» были опубликованы лишь в конце 1980-х — начале 1990-х гг.), мемуары «Годы и войны» генерала армии А. В. Горбатова (полностью текст увидел свет в 1992 году), и «Записки командующего АДД» Главного маршала авиации А. Е. Голованова (готовый набор книги рассыпан, напечатан в сокращении в 1996 г.). Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов страницы с откровенными отзывами о И. В. Сталине и наших полководцах хранил тайно даже от членов своей семьи. В 1995 году этот текст был опубликован сыном военачальника В. Н. Вороновым в журнале «Слово». Здесь же в 2000 году напечатана беседа «Я умел драться на пулеметах» с пехотным комбатом, одним из нескольких кавалеров двух орденов Александра Невского сибиряком М. И. Сукневым: «Мало перед войной осталось в нашей армии толковых офицеров и генералов... На своем уровне я немного видел порядочных командиров. Остальных привозили откуда-то с тыла... Никакой инициативы. Пока приказа нет, никуда не пойдет. А поступит приказ, уже поздно...»

Правда о войне, как и многие ее уроки, скрывалась, не была востребована... Но тогда, осенью 1942 года фронтовому поколению еще предстояло свершить главное в своей жизни.

В сохранившейся рукописи Виктора Никитина остались живые зарисовки манасских будней:

«Немцы лезли на Кавказ, шла жесточайшая борьба за перевалы...

Мы в тылу по утрам бегали по песчаному берегу моря, умывались под струями ручейка, текущего из расщелины высокого берега.

Утро прохладное, собрались домой:

- Что, уже подзарядились? — спросил Покрышкин, спускаясь с обрыва к морю.

- Уже, товарищ гвардии капитан! — за всех отвечал Савин.

- Мало занимались — надо до пота, а потом — в воду.

- Уже холодно. А потом нам еще рано, — хлопая себя по тощим бедрам, смеялся Сапунов, — вот поправимся на фронтовых харчах, тогда и будем нырять в море.

- Вы что, собрались здесь загорать, как на курорте? Видите тучу, — кивнул на черное небо Покрышкин, — немцы выдыхаются: хотели с ходу взять Грозный — не вышло, разбомбили нефтеперегонные заводы — горит... Значит, скоро будут драпать назад. Нам задерживаться здесь нельзя — бить их надо, сволочей! — сбрасывая гимнастерку, зло ворчал он. — Завтра летать начнем! — крикнул, бросаясь в воду.

Мы смотрели, разинув рты, на мелькавшее в холодных волнах сильное, загорелое тело Покрышкина».

В разговоре с Вадимом Фадеевым Александр Иванович говорит: «Сейчас я как никогда уверен в боевом опыте. Сбить меня не так-то просто!»

Просветленный внезапно пришедшим взаимным чувством, встречами с Марией, которая уже приняла его предложение руки и сердца, как никогда полон он жизненных сил, энергии. Рядом друзья-единомышленники, особенно дороги Александру Ивановичу Фадеев, Аркадий Федоров, Николай Искрин. На шестерке учебных «яков» отрабатывает командир первой эскадрильи свою новую тактику. Обязательны усложненные полеты — в ущельях гор, бреющие над морем. Никакого плавного тихого пилотажа учебных школ, все приближено к тому, что будет необходимо на войне.

После обеда Покрышкин без каких-либо поблажек гонял подчиненных на тактических занятиях. Штурман его эскадрильи — старший лейтенант Таминдор Паскеев, командир звена — старший лейтенант Григорий Речкалов, старшие пилоты — старший лейтенант Борис Козлов и старшина Александр Голубев, пилоты — старший сержант Петр Табаченко, старшина Николай Шагов, сержант Василий Островский и красноармеец Иван Степанов.

Покрышкин разработал собственную систему занятий.

Комната превращена в класс, где имелся набор моделей самолетов, карт, схем, снабженных броскими и простыми для поминания надписями. Например: «Истребитель, хорошо осматривающийся, непобедим!», «Нас не купишь, мы смотрим за хвостом друг у друга!» Рядом с черепом и костями — схема внезапной атаки сзади и вывод: «Он проявил беспечность в воздухе...»

Из-за отсутствия листов добротной бумаги большого формата для этих схем и рисунков использованы обороты чертежей самолетов ленд-лиза, присланные американцами, и даже карты Закавказья... Сейчас эти листы хранятся в Центральном музее Вооруженных Сил.

Быстрыми точными вопросами Александр Иванович вовлекал в разговор всех присутствующих, требовал столь же быстрых ответов. Надо было знать все скорости, радиусы и иремя боевых разворотов, секторы обстрела и т. д. В классе никто не мог отвлечься, мгновенно разыгрывалась и решалась та или иная ситуация боя.