Катерина Шишканова - Янтарин

• Название: Янтарин
• Автор: Катерина Шишканова
• Жанр: Фэнтези

Ей повезло родиться принцессой… и совсем не повезло остаться без матери в огромном королевском палаце. Ему повезло с непыльным для наёмника заказом… и совсем не повезло с рыжим чудовищем, которое, по недоразумению, выглядело как обычный мальчишка. У неё есть брат-близнец, янтарный кулон матери и доставшаяся от древнего клана сила управления огнём. У него — потухший феникс, старый затупленный меч и странная необъяснимая любовь к нелюдям. Откуда им знать, что всё давным-давно предрешено, все пути и тропинки уже сплелись в один клубок, из которого попеременно выскакивают каменные боги древности, одичавшие нимфы или обычные браконьеры, охотники на единорогов? И пусть некромант уже сплёл паутину и пустил по следу своего дракона, пусть змеится под ногами выжженная земля и рушатся соседние державы, солнце снова взойдёт над Янтарным краем и в первых его лучах засверкает шкура золотого дракона — Янтарина…

---

Фелиша стояла на балюстраде, вдыхая аромат распускающихся ночных цветов.

— Интересный сегодня закат, — заметил Архэлл, подходя к девушке и тоже облокачиваясь о перила. — Ветреный.

— Да, погода меняется, — она задумчиво щёлкнула пальцами, вызывая трепещущий язычок пламени. Теперь, рядом со своим Пламенем, выздоровевшим и даже почти отъевшимся, способность к воспроизведению огня вернулась. А вот необычное воздушное чувство, связывающее феникса и его дракона, исчезло, растворившись в каком-то другом чувстве, горьком и липком. Ощущая её смятение, Пламень не спешил искать встречи со своей всадницей, довольствуясь отстроенным специально для драконов загоном.

— Первый спокойный вечер за целый месяц.

— За много месяцев.

Она не хотела смотреть на него. Достаточно было дня, когда принцесса увидела восходящего на престол молодого короля. Ей хватило взгляда, чтобы понять — этот тоже не изменился внешне. Подобно стоящему рядом Феликсу, король Архэллиэль II обзавёлся цепким оценивающим всё и вся взглядом, будто бы выворачивающим наизнанку. Ей не нравился этот взгляд. Иногда, когда Гельхен забывался, он смотрел именно такими сжигающими глазами.

И Лейм… И Родомир… Даже Ферекрус, однажды явившийся навестить больную и принёсший письмо от брата и пламенный клыкастый привет от пропадающего здесь же Вертэна. Такие же глаза теперь были и у Мартуфа.

— Скажи, почему ты… — он вздохнул, решаясь на вопрос, — …почему ты подставила спину, там, у храма?

Фелиша закрыла глаза. Она знала, почему — потому что Диметрий был её братом и она его любила, не глядя на все его ошибки. Но даже Феликс, пусть и молча, поддержал Гельхена, когда попытался скрутить некроманта. Или он только собирался скрутить, она толком не помнила.

— Семья — сложная штука, — наконец решила она.

— Настолько, что ты готова простить ему даже кинжал в груди?

— Я простила ему даже сломанную руку, — невнятно подтвердила она. Он помолчал, не зная, хочет ли развивать странный разговор.

— Ты была такая забавная, когда дубасила Кая.

Не удержалась и всё же открыла глаза. Архэлл спокойно смотрел на солнце, предпочитая не смущать своим странным пронзительным взглядом собеседницу.

— Я подглядывал за тобой, — признался он. — Постоянно. Вообще-то, я за всеми вами подглядывал, хотел понять — каково это, иметь братьев и сестёр и постоянно их в чём-нибудь покрывать или защищать. Я тебе завидовал.

— В чём? Мой старший брат постоянно пропадал в походах, старшая сестра предпочитала вообще не показываться на глаза, а близнец вечно скулил по поводу моей невменяемости и портил своей правильностью любое развлечение.

— Ты знаешь, что не права, — мягко упрекнул король. — Но вообще-то я завидовал по другому поводу: ты эгоистка. Ты любишь свободу больше всего остального, я — тоже. Но ты смогла наплевать на приказ отца и послать меня лесом, — он усмехнулся, вспоминая звонкую оплеуху и разбитый нос, — я же, как бы не хотел удрать из замка и стать менестрелем, должен был остаться в Нерререне и рано или поздно сделаться королём. — Он усмехнулся ещё раз, теперь — желчно и едко. — И я им всё же стал, не глядя на обстоятельства.

…обстоятельства…

Он наконец взглянул на неё и в зелёных глазах вспыхнули-разбежались сотни и тысячи дорог, спутанным клубком занялись на миг и погасли. Точно такие же, какие видела она сама в Сердце Гор. Но её дороги растворились, её вышибли раньше, чем они смогли укрепиться в сознании и натворить там дел… А вот её брат и её друг оставались там до самого конца… Вот почему Лейм была против коронации и почему безвылазно торчала у постели Фелиши. Она сказала, что у богов не может быть дома, что это может быть опасным. Судя по всему, Архэлл так не думал. Он вообще редко думал так, как полагалось. А вредная нимфа следила за состоянием раненой, отмечая изменения… Или их отсутствие.

Он улыбнулся.

— Я выиграл. Мы заключили пари с Вертэном, что ты не догадаешься.

Не слушая, Фелиша быстро ощупала собственное лицо, будто искала признаки божественного вмешательства.

— Не беспокойся, у тебя, вроде бы всё нормально, — он не удержался, провёл пальцами по её щеке. — Чего не скажешь о Фениксе и Лейм. Они получили половину твоей дозы на нос и, кажется, теперь немного нервничают.

Фелиша вздрогнула: Гельхена она так и не видела, хотя половину церемонии потратила на косые взгляды в толпу. Драконы были — чинно сидели на площади хвостом к хвосту, были оборотни, в большинстве своём рассевшиеся вокруг драконов, были кентавры, был крылатый Ферекрус, который нагло послал ей воздушное сердечко и поцелуй, и был даже Вертэн, прячущийся в тени колонн — вряд ли от света, но его племя всё же недолюбливали. А наёмника не было.

— Он здесь, — оказывается они молчали уже несколько минут. Архэлл всё ещё внимательно изучал собеседницу. Во взгляде больше не было лабиринтов дорог. Он стал спокойным и уравновешенным. — Постоянно торчит в ангаре Пламеня после того, как отпустил свою недобитую птицу на волю.

Она отвернулась от заката, скрестив на груди руки.

— Что ж, надеюсь, когда-нибудь он сможет залечить и собственные крылья.

— Я надеюсь, когда-нибудь ты сможешь залечить свои.

— У меня всё отлично.

Он обнял её за плечи, положив подбородок на голову.

— Я бы очень хотел, чтобы так и было. Но ты слишком изменилась. В отличие от нас с Феликсом.

— И в отличие от вас с Феликсом я осталась человеком.

Она попыталась мягко высвободиться из рук молодого короля, но не смогла. Он сам отпустил её.

— И что? Мне всё равно, что говорят Родомир и Лейм. Я не собираюсь уходить в тень только потому, что неожиданно узнал, как обмануть время, и не собираюсь отказываться от земной жизни в угоду им же и Фениксу в придачу.

— Под земной жизнью ты подразумеваешь меня?

Он неожиданно ткнул пальцем ей в нос и улыбнулся, так же дерзко и нахально, как когда-то при первой встрече в палаце её отца.

— Я подразумеваю, что каждый сам выбирает свою дорогу: и боги, и фениксы. Особенно — боги и фениксы. Одни помнят пути, вторые могут увидеть их с высоты полёта на драконе.

Она отошла, сделала реверанс.

— Что ж, осталось договориться с драконом, — и выбежала в коридор.

Архэлл какое-то время смотрел ей вслед, потом отвернулся к уже затухающему небу.

— И ты думаешь, она решится связать с тобой свою жизнь? Особенно после того, как ты дал ей свободу выбора?

Никакого выбора не было. Ни у кого и никогда. Были только миллиарды вероятности судьбы, ещё задолго до рождения предопределившие ту или иную ситуацию. И всё, что не просчитывалось, всё равно было заложено где-то в самых основах мироздания. Все ситуации и обстоятельства, все мысли, желания и поступки были предопределены. Можно было смириться с этим знанием, можно было гнать от себя прочь подобные мысли, а можно было пойти на поводу у единственного призрачного шанса.

Лейм гибкой кошкой спрыгнула с ветки дерева, свисающей над самой балюстрадой. Архэлл посторонился, давая нимфе место. Посмотрел, как она невозмутимо крошит в пальцах скорлупу яйца, украденного из гнезда. Скорлупа хрупнула, нимфа с урчанием слизала вытекающий на пальцы белок.

— Надеюсь, что да… — он протянул руку, забирая второе яйцо из цепких пальчиков похрюкивающей дикарки. Задумчиво покатал на ладони, вглядываясь в тёмные серые пятнышки на скорлупе, поднёс к губам и осторожно дунул. Скорлупа тихо хрупнула во второй раз, но вместо вытекающего белка в руке молодого короля чирикнул пушистый птенец. — Но боюсь, что нет…

Пламя в руке неровно затрепетало, когда распахнулись двери. Нет — приоткрылись ровно настолько, чтоб пропустить гибкую девичью фигурку. Она скользнула внутрь, прошла к затянутой балдахином кровати, сжала ладонь в кулак, туша огонь.

И склонилась над лежащим человеком.

— Не будь воровкой, — не открывая глаз попросил мужчина.

— Я не воровка.

Он всё же взглянул на нарушительницу покоя. Заложил руки за голову и удобней устроился в подушках, но она могла бы поклясться — всё тело напряглось, готовое в любой момент… вскочить и удрать? Схватить её и скрутить в бараний рог?

— Именно воровка. Как ещё можно назвать человека, вломившегося ночью в чужую спальню и пытающегося без спроса что-то стащить у хозяина комнаты?

— Такого ты обо мне мнения — воровка?

— Я того мнения, что сейчас ты собираешься совершить нелогичную и необоснованную глупость. Ты юна и неопытна, а ещё упряма и своевольна. Будь паинькой хоть раз и не заставляй меня обливаться потом, втолковывая тебе прописные истины.

— Например, такие, что девица не должна ломиться к мужчинам в спальни?

Когда только умудрилась забраться на кровать, мягко скользнув на рано расслабившегося наёмника? Тот разжался, будто взведённая пружина, опрокинул девчонку, заложил ей руки за спину. Сплюнул проклятье, глядя, как она спокойно принимает его деспотизм.