Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 4

• Название: Падение царского режима. Том 4
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1925

Четвёртый том "Падения царского режима" содержит письменные показания последнего министра внутренних дел А. Д. Протопопова, а также исполняющего должность директора департамента полиции, позже товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого.

---

Когда я поехал с этим поручением к кн. Шаховскому, передал ему просьбу А. А. Вырубовой, добавив ему о последнем желании Решетникова (о первом я даже не хотел и говорить, так как оно было совершенно невыполнимо при существовавших тогда условиях), и указал, что Решетников хороший знакомый Распутина, то кн. Шаховский выразил полную готовность, с своей стороны, итти навстречу пожеланиям А. А. Вырубовой, но высказал те же, какие и у меня были, затруднения в смысле не соответствия Решетникова звания IV классу должности члена совета; когда же я успокоил князя указанием на поддержку этого А. А. Вырубовой у Танеева, то он обещал предложить первую вакансию члена совета Решетникову, о чем и уполномочил меня передать А. А. Вырубовой. Я об этом передал А. А. Вырубовой и Решетникову, затем напомнил, при случае, кн. Шаховскому, но это назначение до моего ухода не состоялось, так как свободной должности не открывалось. Решетников же действительно был привлечен А. А. Вырубовой сначала к делу заготовок и покупок необходимых предметов для устраиваемого в то время А. А. Вырубовой лазарета, тратя, как мне передавала сестра владыки Варнавы, на некоторые закупки в первое время свои деньги, а затем стал уже там полным доверенным А. А. Вырубовой по хозяйственно-финансовой части этого лазарета.

Лазарет этот в последнее время А. А. Вырубова задумала значительно видоизменить, расширить, сделать постоянным учреждением с постройкой дома и для себя, и для Решетникова. Судя по словам и по показанному мне Решетниковым при нашем последнем свидании плану, Решетников для этой цели приобрел у крестьян большую земельную площадь вблизи Царского Села по баснословно дешевой цене. Когда я, пораженный грандиозностью плана задуманного учреждения, указал Решетникову, что эта затея будет стоить очень дорого, и, видимо, придется Вырубовой ходатайствовать об отпуске из казны ассигнования, то он мне заявил, что деньги у них имеются достаточно на все, но что пока они еще ни на одном из проектов не остановились и предполагают обратиться в академию художеств и вызвать, путем назначений премий, соревнование архитекторов; на том же месте, где похоронен Распутин, имелось в виду построить церковь.

За устройство служебного положения Татищева А. Н. Хвостов принялся энергично. Много я не знаю, как, например, того где происходили свидания А. Н. Хвостова, И. Хвостова и Распутина, а только предполагаю, что на временной, для приездов в Петроград, квартире гр. В. С. Татищева, Морская 11, куда А. Н. Хвостов в этот период часто ездил, так как тогда еще не была урегулирована проследка за Распутиным; но из слов И. Хвостова и А. Н. Хвостова, когда я заходил к А. Н. Хвостову, я знаю одно, чего они не скрывали, что денег на это не жалел И. С. Хвостов. Затем, когда Распутин и А. А. Вырубова были достаточно подготовлены к поддержанию этого начинания А. Хвостова и императрица Александра Федоровна пожелала видеть гр. Татищева, то, последний был вызван, и я с ним познакомился, так как до этого времени я его видел только на похоронах его родного брата гр. С. С. Татищева, начальника главного управления по делам печати, моего сослуживца с 1894 года по Киеву, по Вильне, в Поволжьи и в Петрограде, с которым у меня до его смерти не прерывались добрые отношения. Граф В. С. Татищев мне впоследствии говорил, что вся горячка, проявленная А. Н. Хвостовым в связи с приездом его в этот период в Петроград, оставила на него такое впечатление, как будто он находился тогда в каком-то кошмаре: за него говорили, его возили, и сам он ясно не отдавал себе отчета во многом том, что происходило. Так в действительности было и на мой взгляд. Представление гр. Татищева императрице было для него благоприятно; подвергнутая им большой критике вся система Барка по поводу реализации займов остановила на себе особое внимание ее величества: государыня на другой день через А. А. Вырубову передала свое пожелание получить по этому поводу сжатый доклад для переговоров с государем.

Доклад был составлен гр. Татищевым и для секретного его отпечатания и корректурной шлифовки А. Н. Хвостов передал его мне, и в тот же день, по отпечатании, этот доклад был доставлен А. А. Вырубовой для представления по назначению. Затем А. А. Вырубова передала, что государыня изъявила свое согласие поддержать кандидатуру гр. Татищева, так как осталась довольной не только вынесенным ею лично впечатлением разговора с ним, но и его взглядами на широкое привлечение финансовых учреждений и средств на развитие системы нашей промышленности путем разработки природных богатств России, на борьбу с продовольственным кризисом и проч. При этом, А. А. Вырубова пригласила на обед к себе А. Н. Хвостова, гр. Татищева и меня, сказав, что на обеде будет и Распутин, который пожелал как бы породнить нас всех. Это участие на обеде Распутина никого из нас троих не устраивало; но, конечно, все мы изъявили свою благодарность за приглашение. К этому времени полк. Комиссаров уже приступал к своим обязанностям по наблюдению за Распутиным. Поэтому, переговорив с Комиссаровым, я попросил его устроить так, чтобы нам избежать возможного появления Распутина на вокзале, так как Распутин настоял на том, чтобы мы совместно выехали в одном поезде, между тем, время выезда совпадало с большим наплывом публики, живущей в Царском Селе и возвращающейся к обеду домой после деловых своих занятий в Петрограде. Были взяты два купэ рядом. Наши, а не полк. Глобочева, филеры и Комиссаров привезли Распутина раньше на вокзал, причем Распутин находился в состоянии опьянения, ехать же с ним как с вокзала Царского Села до А. А. Вырубовой (на Церковную ул.), так и обратно должен был гр. Татищев. К нашему приезду на Царскосельский вокзал все было устроено, и Распутин с Комиссаровым, переодетым в штатское платье, пройдя ранее нас, находился уже в купэ; мы вошли к нему, поздоровались с ним, немного посидели и под каким-то предлогом вышли в соседнее купэ, прося Комиссарова не выпускать Распутина. Распутин в скорости заснул, и когда поезд подъехал к Царскому Селу, то мы поспешили вперед, как бы для найма извозчиков, а, по выходе всей публики из вагона, Комиссаров вышел с Распутиным и передал его гр. Татищеву.

Когда мы приехали почти одновременно к А. А. Вырубовой и вошли к ней, я поразился виду Распутина: если б не видел я, в каком он был состоянии, то не поверил бы, что он за такой короткий промежуток времени мог отрезвиться; конечно, этому способствовал сон и свежий воздух, но, как я потом наблюдал, у Распутина был крепкий организм, и он быстро, после короткого, иногда за столом, сна, приходил в себя. А. А. Вырубова, видимо, все-таки заметила, что он был несколько возбужден, потому что выразила гр. Татищеву, правда, в деликатной форме, свое неудовольствие, когда он попросил разрешения предложить ей и нам всем выпить за здоровье ее по рюмочке старого венгерского вина из привезенной им бутылки. Распутин этому обрадовался и присоединился к просьбе гр. Татищева. А. А. Вырубова с неохотою согласилась на это и следила, чтобы Распутин не пил много: поэтому мы выпили только по одной рюмочке и перевели скорее разговор на другую тему. Я несколько раз обедал с А. А. Вырубовой, и сам, и два раза с А. Н. Хвостовым, заметил, что у нее никогда на столе не было вина, даже столового; видел и у Распутина по воскресеньям за чаем-завтраком; она и там не пила, а следила за Распутиным, чтобы он поменьше пил. Только когда в последний раз после смерти Распутина, я был у нее в воскресенье на масленице, накануне, а потом на завтраке, она приказала принести шампанского, чтобы пожелать счастливой дороги двум, постоянно находившимся при Распутине, его отдаленным родственницам, приехавшим проститься с нею накануне своего отъезда в Тобольскую губернию с дочерьми Распутина; в этот раз Вырубова выпила, правда, не целый бокал и вторично его немного дополнила за здоровье гостей. За завтраком, кроме меня и Головиных, были также и чины администрации лазарета.

После обеда у А. А. Вырубовой мы должны были с А. Н. Хвостовым заехать в Павловск к знакомым, а Распутин остался на попечении гр. Татищева. Затем Комиссаров доложил нам про один разговор, который позволил себе, кажется, в этот раз, Распутин. Когда мы ехали, Комиссаров уговаривал Распутина заснуть, ибо Распутин порывался выйти из купэ, ему указал на то, что неудобно ему, Распутину, в таком виде появляться в вагоне и выходить на станции Царского Села, потому что могут обратить на него особое внимание посторонние и довести до сведения императрицы, которая будет этим не очень довольна. Этот доклад мне запечатлелся и до сих пор в памяти. В ответ на эти упрашивания Комиссарова Распутин позволил себе настолько непозволительно отозваться о государыне, что Комиссаров, как он нам рассказывал, встряхнул его, сказав, что если он, Комиссаров, еще раз что-нибудь подобное от него услышит, то он его своими руками задушит.

Вместе с тем, А. Н. Хвостов, считая нужным привлечь к гр. Татищеву также и симпатию владыки митрополита, просил меня устроить у себя обед для владыки, чтобы дать возможность гр. Татищеву познакомиться с владыкой и сделать ему на следующий день визит. Это признавал нужным и епископ Варнава; при этом было решено сделать это в несколько тесном кругу, не приглашая кн. Андроникова. Я пригласил владыку митрополита, просил его не отказать мне в удовольствии видеть его у себя, указав ему, что у меня будет небольшой кружок приглашенных лиц и в том числе А. Н. Хвостов, который хочет поближе с ним сойтись, но из-за болезни жены лишен возможности пригласить его к себе; приэтом,[*] перечислив владыке приглашенных лиц, я назвал гр. Татищева, сделав краткую характеристику его личности, оттенив его религиозность и дела благотворения на нужды церквей, что вполне отвечало действительности, и указав на его положение в финансовой среде. В число приглашенных, между прочим, входили: епископ Варнава, архиопископ тверской, хороший знакомый А. Н. Хвостова и кн. Андроникова, архимандрит Августин, Решетников. Владыка, после некоторого колебания, согласился.