Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 4

• Название: Падение царского режима. Том 4
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1925

Четвёртый том "Падения царского режима" содержит письменные показания последнего министра внутренних дел А. Д. Протопопова, а также исполняющего должность директора департамента полиции, позже товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого.

---

После того, как ген. Спиридович принял это предложение, мы вошли с соответствующими сношениями как с ген. Ивановым, разделившим наши соображения по поводу учреждения этого градоначальства, так и с ген. Алексеевым и думали, что вопрос об устройстве Спиридовича ликвидирован. Но оказалось, что последний сумел снова привлечь на свою сторону ген. Воейкова, который, при одном из наших свиданий, заявил мне, что он не видит веских доводов против назначения Спиридовича в Москву, где его пребывание на посту градоначальника он находит особо желательным в интересах дворцового управления, в виду будирующего настроения этой столицы, и что если это не входит в наши планы, то он оставляет ген. Спиридовича при себе. Несмотря на это, мы все-таки не соглашались на перевод Спиридовича в Москву, а для того, чтобы чем-либо успокоить последнего, я выдал ему 10 тысяч рублей из секретного фонда на издание и распространение его книги о революционных движениях партийных организаций в России, сделал прибавки к личному содержанию состава дворцового по охране управления, выдал наградные как ему, так и его помощникам и т. п. Хотя это не прервало моих отношений со Спиридовичем и Воейковым, но все-таки оно несколько охладило Воейкова ко мне и дало основание Спиридовичу считать меня причиной всех его неудач в его домогательствах должности московского градоначальника, что он мне и высказал впоследствии, когда я ушел из министерства внутренних дел. Должность ялтинского градоначальника ген. Спиридович получил после смерти ген. Думбадзе.

Так как и после ухода Климовича из Москвы в департамент полиции ген. Спирвдович назначения в Москву все-таки не получил, а в лице ген. Климовича приобрел отнюдь не своего сторонника, то он, поняв значение общих причин, противодействовавших его стремлениям в Москву, и учитывая полезность сближения со мною, как с лицом, которое может быть всегда ему пригодным при тех влияниях и знакомствах, которые у меня были, постарался рассеять все недоразумения, которые между нами были, и вошел со мною в более доверчивые отношения. С своей стороны, я также пошел на дальнейшее с ним сближение, познакомившись поближе в частной жизни и той новой обстановке семейного его обихода, которая у него установилась после его женитьбы, где мне представился случай поближе сойтись с некоторыми лицами, знакомством с которыми я дорожил. Этот период как раз совпал с назначением Протопопова, и я, по просьбе ген. Спиридовича, передал Протопопову, который еще не переезжал из своей квартиры на Кирочной улице в министерскую, ряд служебных и личных просьб ген. Спиридовича по ялтинскому градоначальству, которые Протопопов обещал исполнить, и пожелал с ним свидеться. Моя просьба за Спиридовича имела характер внимания к Спиридовичу, как доказательство доброжелательного моего к нему отношения, так как я, зная о дружбе Протопопова с ген. Курловым, не сомневался в том, что отношение Протопопова, за время его управления министерством внутренних дел к ген. Спиридовичу будет вполне благожелательным. В это время Протопопов еще хранил в тайне свои намерения относительно будущей роли при нем ген. Курлова.

При одном из последовавших, затем, моих свиданий на той же квартире с Протопоповым, когда официально состоялось его назначение и когда прибыл к нему представиться градоначальник кн. Оболенский, он просил меня присутствовать при этом. Из первых же реплик Протопова на доклад градоначальника о положении в столице продовольственного вопроса я понял, что снова сгущаются тучи около кн. Оболенского; после ухода кн. Оболенского Протопопов, давая мне отчет в том впечатлении, какое он вынес от доклада кн. Оболенского, добавил, что он имеет в виду совершить ряд перемен в личном составе губернаторов и градоначальников и назначить в Петрограде более энергичного и деятельного градоначальника, который бы шел навстречу его директивам, при этом, указал мне на ген. Спиридовича. Тогда я понял, что в данном случае ген. Спиридович, кроме Распутина использовал также и влияние на Протопопова ген. Курлова, имевшего свои виды на ген. Спиридовича, так как иначе Курлов мог бы повлиять на Протопопова в смысле назначения Спиридовича, согласно желанию его жены, в Москву.

Желая предохранить Протопопова от возможных осложнений для него в будущем при этом назначении, я ему передал о тех соображениях, коими мы в свое время руководствовались, противодействуя назначению ген. Спиридовича в Петроград и подчеркнул ему наши опасения относительно возможного запроса по этому поводу в Государственной Думе. Но Протопопов мне на это ответил, что это его мало беспокоит, так как он сумеет этого избежать, а зато в лице ген. Спиридовича он приобретает верного ему человека и просил меня передать ген. Спиридовичу настоящее его предположение и просьбу его прийти к нему для дальнейших переговоров. После переговоров Спиридовича с Протопоповым Спиридович передал мне, что он это предложение принял и, дабы избежать разговоров на эту тему в Петрограде, решил уехать в Москву, а затем в Ялту и просил, если последует какое-либо изменение, ему или его жене об этом сообщить. Я ему посоветовал все-таки доложить об этом ген. Воейкову, он, по его словам, это сделал и, кроме того, побывал у Распутина.

Из слов Спиридовича и близких к Распутину лиц я узнал, что разговоры о кн. Оболенском возобновились со времен назначения министром внутренних дел министра юстиции А. А. Хвостова, при котором кн. Оболенский снова переменил свое отношение к Распутину и, незадолго перед назначением Протопопова, подверг суровому административному взысканию несколько первоклассных ресторанов, оркестры и хоры коих пользовались симпатиями Распутина; когда же последний обратился к нему с просьбой снять эти взыскания, то градоначальник ему в этом отказал. То же самое мне подтвердил и Распутин, когда, в ближайшее воскресенье, я к нему зашел после приезда с Кавказа. Посоветовав находившемуся здесь одному из близких к Распутину лиц уговорить Распутина помириться с кн. Оболенским и посодействовать доведению до сведения кн. Оболенского причин, вызвавших снова разговоры об его уходе, я узнал впоследствии от Распутина, что он с кн. Оболенским примирился, был у него, пил у него чай и что тот исполнил его просьбы. Действительно, после этого кн. Оболенский остался, был у А. А. Вырубовой в числе немногих приглашенных А. А. Вырубовой (я не был приглашен) на закладке нового здания лазарета, где и удостоился особо милостивого представления императрице. На этой закладке присутствовали владыка и Протопопов.

Уход кн. Оболенского состоялся уже в то время, когда я 1½ месяца был в командировке по делам комитета вел. кн. Марии Павловны и в Ростове на Дону от градоначальника Мейера узнал о назначении Балка, о котором меня Протопопов спрашивал, желая его назначить в Москву. Когда я, по приезде, спросил у Распутина, как это случилось, что после налаженных с кн. Оболенским отношений все-таки состоялся его уход, то он мне ответил, что на этом настояли ген. Воейков и ген. Курлов, но что кн. Оболенского не обидят и дадут ему свитские аксельбанты; при этом Распутин добавил, что тот же Воейков не согласился на перевод Спиридовича в Петроград. Относительно Балка Распутин сказал, что новый градоначальник был у него, что он человек хороший и что за него ручался Курлов.

12.

[Влияние на государыню Белецкого и Хвостова через Распутина. Возобновление поездок царицы по лазаретам. Выезды наследника в ставку. Вырубова и Распутин. Тревога царицы в случае длительных отлучек государя. Частые письма царицы и наезды ее в ставку. Распутин и его возможные конкуренты из мира юродивых. Давление на прессу для пресечения разоблачений Распутина в «Биржевых Ведомостях». Пьеса о Распутине. Меры, предпринятые к ее обезврежению и снятие ее с репертуара. Издание книги панегирического характера о Распутине.]

Я уже упомянул, как Распутин дорожил теми советами, которые мы давали ему при свидании, если они могли закрепить его значение у государя. Когда эту черту его характера мы узнали, то, при одном из наших свиданий на нашей конспиративной квартире, я ему высказал сожаление о том, что государыня прекратила свои выезды по лазаретам в Петрограде и в провинциальные города, а между тем, такие поездки могут только подчеркнуть как раненым, так и народу ее заботы о жертвах войны, в особенности если эти поездки будут совершаться в простой обстановке, которая могла бы дать возможность государыне воочию показать всем ее милосердное отношение к раненым. Это Распутину понравилось и последствием его советов был ряд выездов государыни в ближайшие Петрограду губернии и объезды петроградских лазаретов. То же вначале впечатление на него произвело и наше внушение о желательности, как эта разлука ни тяжела для государыни, сопровождения наследником государя при выездах в ставку. В этом отношении мы следовали общему желанию удалить, по возможности, наследника от сферы влияния на него Распутина. Эту точку зрения разделил и Воейков, как лично, так и передавая нам настроения армии. Затем, по возвращении после одного из первых своих выездов с докладом государю в ставку, А. Н. Хвостов передал мне, а затем и А. А. Вырубовой, свой разговор с государем относительно жизни его величества в Могилеве. В этом разговоре государь подчеркнул, что единственным для него утешением служит наследник, с которым он проводит свои досуги, и что за это он глубоко благодарен государыне. После этого на время прекратились разговоры и А. А. Вырубовой и Распутина относительно выездов наследника в ставку с государем, и Распутин передавал, что государь был ему благодарен за его советы брать иногда наследника в ставку.