Гарри Тертлдав - Конан в Венариуме

• Название: Конан в Венариуме
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Tor Books
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 0-7653-0466-X, 978-0-7653-0466-7

Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев — знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.

---

— Дикари должны трепетать и разбегаться перед нами! — продолжал распаляться граф.

— Искренне надеюсь, что так и будет, — пробормотал Грант.

— Если б киммерийцы бежали всякий раз, когда их кто-нибудь задевал, то Аквилония покорила бы их страну еще сотни лет назад, — откликнулся его кузен. — Уверяю, что нам предстоит много боев, чтобы завоевать их. Так, что можешь не волноваться на этот счет.

Грант ожидал увидеть, что сержант Нопель вновь осадит Валта, но тот промолчал. Из чего гандер сделал вывод: начальник разделяет мнение его двоюродного брата.

Аквилонское войско двинулось на север, вглубь Киммерии.

* * *

Железо било по железу. Искры разлетелись во все стороны. Мордек приложился еще раз, уже посильнее. Кузнец удовлетворительно замычал и сжал тяжелый молот в правой руке. Затем снял клещами раскаленную заготовку меча с наковальни. Покачивая головой, он смотрел, как меняется цвет стали.

— Я не буду больше держать его в огне, Конан, — сказал он. — Можешь больше не раздувать меха.

— Хорошо, отец, — Конан был не прочь передохнуть от работы.

Пот обильно стекал по его обнаженной груди, хотя день выдался не из теплых. А вообще, сколько дней в Киммерии стоит теплая погода? Только упорный труд согревает любого человека изнутри. В двенадцать лет, сын кузнеца уже стоял на грани, которая отделяет мальчика от мужчины. Он был в свои годы столь же высок, как и многие взрослые в деревне Датхил. А тяжелый труд в кузнице развил его мускулы на столько, что им могли бы позавидовать и зрелые мужи.

Все же рядом с отцом, безбородые щеки Конана выдавали в нем подростка. Сам Мордек ростом далеко превышал шесть футов, но из-за непомерной ширины плеч и груди не казался столь уж высоким. Спутанная грива густых черных волос, тронутых сединой, свободно спадала на ярко — синие глаза кузнеца. Подстриженную бороду, вдоль щеки просекала белая полоса старого шрама. Раскатистый бас его звучал особенно низко на фоне ломающегося голоса Конана.

Со стороны задней части кузницы, где проживала семья, раздался женский голос, зовущий по имени.

— Мордек! Подойди сюда, ты мне нужен.

Лицо кузнеца искривилось, словно от боли, которую он бы никогда не показал, Будь он ранен мечом, копьем или стрелой.

— Иди к матери, мальчик, — сказал Мордек нарочито грубо. — Скорее всего, Верина хочет видеть сына.

— Но она звала тебя, ответил Конан.

— Иди, я сказал, — Мордек отложил инструмент и сжал кулаки. — Иди, или не поздоровится.

Конан поспешил удалиться. Его совсем не прельщала перспектива выволочки, тем более что Мордек не всегда рассчитывал свои силы. Юноша смутно понимал, что отцу не очень приятно видеть свою жену в ее нынешним состоянии. Верина медленно угасала от болезни легких, и все окрестные целители были не в состоянии ей помочь. И Мордек, терзаемый мрачными мыслями, часто вымещал свое бессилие перед ситуацией на сыне.

Как и обычно, Верина лежала на ложе, застеленном мягкими шкурами барсов и волков, которых муж добывал на охоте.

— О, Конан, — слабо улыбнувшись посиневшими губами, произнесла она.

— Чем я могу помочь, мама? — учтиво спросил юноша.

— Немного воды, пожалуйста, — попросила Верина. — Я не хотела беспокоить вас по пустякам, — ее голос дрогнул на последнем слове.

Но Конан этого не заметил.

— Конечно, сейчас, — сказал он и заспешил к столу из кедра, примостившемуся возле очага, где стоял кувшин.

Конан налил полную чашу и быстро возвратился обратно.

— Спасибо… — Верина прервалась и зашлась в мучительном кашле.

Ее худые плечи дрожали. В уголках губ появилась розоватая пена. Судороги долго сотрясали ее измученное тело, но, наконец, она вымолвила шепотом: «Вода…»

— Вот здесь, — Конан помог ей приподняться и поднес чашу к губам матери.

Она сделала несколько глотков, совсем чуть-чуть. Но когда Верина заговорила опять, голос ее значительно окреп.

— Теперь лучше. Мне жаль, что я не могу… — она вновь запнулась, но, на сей раз от неожиданности. — Что происходит?

Множество ног выбивало пыль по дороге, бывшей единственной и главной в деревне Датхил.

— Аквилонцы! — кричал хриплый бас. — Аквилонцы вторглись в Киммерию!

— Аквилонцы! — в голосе Конана послышалась угроза и скрытая жажда крови. — Кром! Они дорого заплатят за это! Мы заставим их! Я сожалею, мать. Но я должен идти, — юноша поправил подушку Верины и, стремглав, бросился прочь, чтобы не пропустить важных новостей.

— Конан… — шептала мать ему вслед, но он не слышал ее зова.

Даже если б она кричала во всю мочь, то он бы не откликнулся. Случившиеся события тянули его, как магнитом.

Тем временем, Мордек уже покинул кузницу, и Конан присоединился к отцу снаружи. Другие жители деревни продолжали заполонять улицу, выскакивая из своих домов. Большинство киммерийских мужчин было высокого роста, с серыми или голубыми глазами, в которых сейчас сверкали льдинки. Все, как один, они сгрудились вокруг вестника с требованием подробностей.

— Все расскажу, — сказал тот, — с большим удовольствием.

Он был старше Мордека. Его волосы и борода серебрились сединой. Вероятно, вестник проделал долгий путь, поскольку дыхание его было тяжелым. При нем имелся посох с крюком на конце, и одет он был в длинный пастушеский плащ из овчины.

— Я — Фидах из клана Аедан. Мы с братом пасли овец в одной из долин под лесистыми холмами.

Мужчины из деревни закивали. Они знали, что клан Аедан проживает вблизи аквилонской границы и время от времени не брезгует кражей скота у соседей, а то и откровенным разбоем с пролитием чужой крови.

— Ну, ладно, — сказал Мордек. — Вы пасли овец, и что же случилось потом?

— А потом, показалась морда огромной армии, входящей в долину. И больше ее я в жизни не видел, — ответил Фидах. — Там присутствовали конные рыцари, лучники из боссонских болот и конечно, проклятые гандеры, славящиеся упрямством и смелостью почти как мы. Войско походило на гигантский пчелиный рой, и говорю вам — это не обычный набег. Они явились на нашу землю, чтобы на долго закрепиться, если мы не выкинем их обратно.

Среди жителей Датхила послышалось рычание, подобное тому, что издает дикая кошка, завидев добычу.

— Мы их прогоним! — выкрикнул кто-то из толпы и его поддержал гул мужских голосов.

— Спокойно! — крикнул Мордек, и Конан с гордостью лишний раз убедился, что его отцу достаточно одного слова, чтобы обратить на себя внимание. — Одним нам не под силу вытеснить армию захватчиков, — продолжил кузнец. — Мы должны собрать всех мужчин, способных нести оружие, из всех кланов и деревень.

Он осмотрелся, выискивая своих товарищей.

— Эоганнан! Глеммис! Вы сможете оставить свои дела на несколько дней?

— Ради аквилонской напасти — сможем, — объявил Глеммис.

Эоганнан, человек, не уступающий в габаритах кузнецу, был скуп на слова и просто молча кивнул.

— Отлично, друзья, — сказал Мордек. Глеммис пойдет в Уист. Ты, Эоганнан, отправишься в Нэрн. Любое из этих мест, не дальше, чем в паре днях пути. Пусть там народ узнает, что опасность близка. Скажите им, пусть разносят весть по другим деревням. Только, объединив совместные усилия, мы растопчем противника.

Эоганнан еще раз кивнул и тут же зашагал вниз по тропинке по направлению к Нэрну, полагаясь на глубокие познания местности для добычи пропитания за время пути. Глеммис, напротив, сначала забежал в свой дом. Он покинул Датхил с внушительным кожаным мешком через плечо. Конан предположил, что там более чем достаточно, овсяных лепешек, ржаного хлеба и вяленого мяса, для поддержания себя в дороге.

— Вы славно поступили, послав гонцов, — сказал Фидах. — Я же, в свою очередь, двинусь на северо-запад, к Лохнагару. Родственники моей жены из тех мест. Думаю, у меня не возникнет проблем, когда я попаду туда. Так что, мы встретимся вскоре, чтобы напоить наши мечи кровью аквилонцев.

С этими словами, он заспешил прочь, быстро переставляя ноги, и скоро исчез из виду.

Жители Датхила еще немного потоптались на улице. Потом, многие засобирались в дорогу. Некоторые из них намеревались отправиться вслед за Фидахом, другие к югу, поближе к аквилонской границе, которую преступили вероломные соседи.

— Несите свои мечи, копья и топоры ко мне в кузницу, — сказал односельчанам Мордек. — Я наточу их для вас и ничего не попрошу взамен. Каждый должен оказывать посильную помощь в борьбе с захватчиками. Цена любой работы ниже стоимости рабства.

— Мордек говорит как вождь клана, — раздался чей-то голос.

Это был Баларг — ткач, чей дом располагался по соседству с кузницей. Слова были почтительны, но тон резок. Между Мордеком и ткачом шла давняя негласная борьба за лидерство в деревне.

— Я рассуждаю как мужчина, с пониманием того, что нужно делать, — пророкотал Мордек. — А как я бы мог говорить иначе? — он на миг умолк и встряхнул своей большой головой. — Не приди сегодня пастух со страшной вестью, я бы говорил по-другому.