Александр Филиппов - Когда сверкает молния

• Название: Когда сверкает молния
• Автор: Александр Филиппов
• Издательство: Башкирское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1987

Рассказы и повесть, составившие книгу, посвящены жизни наших современников. Происходят ли действия на большом нефтехимическом комбинате или в глухом селе, — всюду поднимаются нравственные проблемы, требующие от героев четкого выбора своего отношения к жизни.

Очерки посвящены многочисленным поездкам автора за рубеж.

---

— В каучуковый лес легко входить, но трудно оттуда выйти. По всей вероятности, дерево жило дольше, чем человек. Из него высасывали не только кровь, но и сама смерть рабочего с каучуковых плантаций должна была давать доход колонизаторам. Умерших хоронили не на кладбище — это большая роскошь, а прямо здесь под деревьями, вместо удобрения.

Хозяева считали, что лучшего удобрения для каучуковых плантаций не сыскать. Главное, задарма, бесплатно!

На юге Вьетнама было более 100 тысяч гектаров плантаций. Но после химических налетов американской авиации их осталось мало.

* * *

У каждой земли есть свои приметы, во Вьетнаме они особые. Но что же я только о незажитых ранах войны? Ведь в воронках-то от бомбовых разрывов растет лотос. Значит, есть и другие приметы.

Да, Вьетнам, наконец, разогнул колени, киркой и лопатой, тракторами и бульдозерами стал счищать ржавчину прошлых лет.

Вьетнам строится, обрабатывает свою землю, расширяет плантации рисовых полей, разводит и ловит рыбу.

Новые приметы во Вьетнам пришли еще в первые годы победы. Вот, например, прекрасный парк «Воссоединения» в Ханое. Когда-то на этом месте была городская свалка. В 1954 году, сразу же после освобождения столицы по решению Хо Ши Мина здесь был заложен огромный в 25 гектаров парк и был назван парком «Воссоединения». Уже тогда на Севере хорошо знали, что наступит время и над югом Вьетнама взовьется красное знамя социализма. В парке, точно так же, как и в Мавзолее, золотыми буквами выбиты на граните слова Хо Ши Мина: «Нет ничего дороже независимости и свободы!»

Вот она главная примета сегодняшнего социалистического Вьетнама: независимость и свобода!.

Мы посетили под Ханоем кооперативное хозяйство. Тепло и радушно встретил нас заместитель председателя товарищ Нго. В кооперативе только что закончена самая тяжелая работа: посажен рис. Этот кооператив был создан в 1959 году. 1100 крестьянских домов, все жители деревни вошли в кооператив. В основном здесь три направления хозяйства: рисоводство, рыболовство и свиноводство. Кроме того в большом количестве выращивают всевозможные овощи для столицы. В деревнях, объединенных в кооператив, до революции не было никакой медицинской помощи, не было ни одной школы, все были безграмотными. Сейчас здесь свой медпункт, две школы семилетки, в каждой бригаде собственные библиотечки, строится новый клуб, так как прежний в конце войны был разбит американцами.

— Во время войны, — говорит товарищ Нго, — мы выполняли три главных призыва партии и правительства. Каждый кооператив должен был выполнить три задачи войны: на месте самим производить питание, на месте отражать атаки врага и обеспечивать фронт солдатами. 800 парней ушло из наших деревень в армию, т. е. третья часть всего населения. Шла война тяжелая, но мы смогли держать на уровне производительность кооператива, — улыбаясь, закончил свой рассказ товарищ Нго.

Посетили мы в Хошимине новую фабрику лакокрасящих изделий.

Удивительно прекрасна во Вьетнаме работа кустарей-мастеров. Инкрустированные перламутром шкатулки, картины, вазы и столики. Они сияют всеми цветами радуги, переливаются в лучах солнца. Пальмы и паруса, пагоды и дворцы, картины праздников и труда, искусно изображены на них.

Кажется, нет цены этим художественным изделиям, созданным вдохновенными руками умельцев.

В Хошимине, сразу же после его освобождения, была создана фабрика лакокрасочных картин. Талантливые мастера, всем сердцем любящие свою редчайшую профессию, объединились в артель. Сначала их было всего 30 человек, сейчас — 600.

Предприятие это называют фабрикой. Но более бы подходящим было назвать его художественной мастерской, ибо здесь рождаются вдохновенные произведения искусства.

Вот делают заготовки на кальке художники. Легко скользят по бумаге их карандаши. Они ищут темы и воплощают их в тонкую вязь карандашных линий. В другом цехе готовится из морских ракушек перламутровая заготовка. Столярный цех шлифует тонкие дощечки — холст в понятии художников.

А вот уже рисунок появился на заготовке, другие руки нанизывают перламутровую канву будущего произведения. Дощечка идет дальше, где ее покрывают лаком и шлифуют до солнечного блеска.

Прекрасна и вдохновенна работа мастеров!

И здесь коллективный труд принес свои результаты, никак не обойдусь я без журналистской терминологии, приведу еще факт резкого роста шкалы доходов.

В 1976 году — 200 тысяч, в 1977 году — 1 миллион, а в 1978 году на фабрике получен доход в 3 млн. донгов.

Таким приметам, как эта, числа нет. На въезде в город Хайфон дымит день и ночь цементный завод. Во все концы идет отсюда такая нужная стране продукция — цемент.

Даже не подумаешь, что во время войны завод был разбит до винтика, до кирпичика, ничего не осталось. Но пришли сюда польские и румынские специалисты, и в самый короткий срок все было восстановлено.

А разве не приятно мне, советскому человеку, встретить вдруг где-либо на паромной переправе молодого паренька, который так бойко, легко заговорит с тобой на русском языке.

Звать его Ле Хонг Тхай. Он целых три года учился в Донецке, в техническом училище № 7, на электрослесаря. Сейчас работает в Ханое.

Рядом с ним на пароме стоит мотоцикл. Смотрю, что-то знакомая модель.

— В Донецке купил, — заметив мой вопросительный взгляд, поясняет Тхай. — У нас на шахтах из молодежи почти все учились в Советском Союзе, в Макеевке на Украине, — уточнил он.

В Хайфонском морском порту каких только флагов нет! Стоят под разгрузкой корабли чуть ли не со всего света. Читаю на корме одного из них: «Невер». Это наш сухогруз из Владивостока, он зафрахтован в данный момент Вьетнамом и делает рейсы от Хайфона до Японии и обратно. Нам гостеприимно разрешают подняться на борт корабля, и сразу же такая приятная неожиданность: судовой врач на «Невере» — наш земляк из Башкирии Иван Копытов. Врачевать ему приходится и среди своих моряков, и зачастую обращаются к нему за помощью вьетнамские друзья.

Чуть вдали от «Невера» стоят тоже наши земляки «Иван Гончаров» и «Долматово».

Радостны такие встречи вдали от Родины. Помню, как в Гаванском порту я увидел советский корабль «Инесса Арманд». А рядом стоял огромный красавец «Героический Вьетнам». Я был так тронут таким знаменательным соседством. В одном порту встретились Куба, воюющий еще тогда Вьетнам и Советский Союз. Меня до глубины души взволновало и окрылило сознание того, что вот рядом со мною стоят под разгрузкой советские суда — частички моей прекрасной Родины. Я вспомнил, что где-то сейчас бороздят океанские воды заграничных далей корабли под названием «Башкирия» и «Салават Юлаев».

Есть что-то поэтическое в картине рабочего порта, будь это в Гаване или же здесь, в Хайфоне. Разве не приятно увидеть советский КрАЗ? Вот один из них, уже повидавший вьетнамскую землю, исколесивший по ней немало дорог, перевезший на своих могучих плечах сотни тонн грузов, а вот другой, который только что рычагами и канатами подъемного, крана был поднят с борта корабля и поставлен на бетонную площадку Хайфонского порта.

Кажется, два земляка — дети одного завода, как говорится, из одной деревни, два КрАЗа, старый и молодой, встретились лоб в лоб вдалеке от родных берегов, встретились и вежливо по-братски раскланиваются.

Поэтическая картина!

Вижу в Хайфонском морском порту судно под флагом Народной Польши «Янек Красинский». Смотрю на этот флаг и невольно вспоминаю другое польское имя, которое навсегда останется в моей памяти. Ее зовут Моника Варненска — писательница, журналистка. Она много писала о подвиге вьетнамского народа, о его героической борьбе. Еще перед отъездом сюда я перечитал ее книги, изданные у нас в Советском Союзе, «Война в джунглях» и «Репортаж из Сайгона».

Я начал было писать о мирных приметах на вьетнамской земле, но вспомнил книги польской писательницы и перед глазами моими вновь всплыли ужасные картины американских преступлений, покрывшие несмываемым позором заокеанских заправил.

За годы войны на Вьетнам, Лаос и Кампучию американцы сбросили 14,3 миллиона тонн взрывчатых веществ. Сейчас точно подсчитано, что на каждого жителя этих стран выпало в годы войны по 306 килограммов взрывчатки. Это в четырнадцать раз больше, чем сбросили на каждого человека американская и английская авиация во время второй мировой войны на Германию, Италию и Японию.

Страшная статистика!

В Дананге, в одном из залов музея американских преступлений, я видел в стеклянных колбах изуродованные бактериологическим и химическим оружием тела умерщвленных детей. Их скрученные и искаженные ручонки, казалось, молили о пощаде. Сердце облилось кровью, и на глазах невольно навернулись слезы, когда я увидел эти зловещие колбы.

— А гуманно ли демонстрировать такие экспонаты? — спросил я переводчика Таня.

— Гуманно или нет — мы пока не знаем. Но мы хотим, чтобы весь мир видел, до какого варварства докатилась Америка в своей жестокости!