Виталий Старцев - Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского

• Название: Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского
• Автор: Виталий Старцев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга крупнейшего специалиста по политической истории России начала XX в. члена-корреспондента РАО, профессора В. И. Старцева (1931–2000), впервые опубликованная в 1994 г., посвящена финансированию германским правительством партии большевиков — одному из самых спорных и загадочных сюжетов в истории русской революции 1917 г. В ней в форме увлекательного документального расследования рассказывается о деятельности в революционном Петрограде талантливого журналиста и авантюриста Ф. Оссендовского, ставшего позднее знаменитым польским писателем. На основе документов, хранящихся в Национальном архиве США в Вашингтоне, историку удалось доказать, что именно Оссендовский является автором огромного комплекса документов (в том числе знаменитых «Документов Сиссона»), многие годы служивших подтвержденном связей большевистской партии с немцами. Книга рассчитана на специалистов-историков, а также на всех интересующихся историей России начала XX в.

Администрация сайта предупреждает, что автор книги, по убеждениям, антикоммунист.

Об этом говорит не только допуск в святая святых — американские закрытые архивы, но также и личные комментарии автора, встречающиеся в книге. Однако при разборе документов мнение ученого побеждает личные предпочтения автора

---

Частично Оссендовский реализовал свой замысел, написав роман «Ленин — бог безбожных». Он неплохо подготовился к его созданию, изучив много исторических материалов о Ленине и других главных большевиках. Там нет тех грубых ошибок, которыми переполнены «документы» всех серий. Но некоторые фигуры перекочевали из них в роман «Ленин — бог безбожных» в неизменном виде. Сравнение это дает много интересного.

И самое последнее, что хотелось бы сказать в этих предварительных строках. Отвергая подлинность и «документов Сиссона», и серии Госдепартамента, я далек от того, чтобы не признавать за ними силу исторического источника. Нет, это очень важный и интересный исторический источник. Но не о том, что является его заявленной темой, не о германо-большевистеких связях и заговорах. Это источник, повествующий о политической борьбе тех дней и ее методах, о том образе большевиков, который складывался в умах их политических противников; это догадки о сути и направлениях реальных целей политики большевистской власти. Это источник не о большевиках, а об их восприятии частью общества. Оссендовский, отражая мнения определенных кругов оборончески настроенной, близкой к правой части меньшевиков и эсеров русской интеллигенции в Петрограде, пытался нащупать и обнажить уязвимые места в политике большевиков, разоблачить их, показать антинациональный характер их политики. Ну и конечно, он рассчитывал убедить союзников — французов, англичан, американцев — оказать давление на большевиков, заставить их прекратить мирные переговоры с немцами, возобновить войну, а лучше всего — свергнуть!

Безумный лабиринт

Наш рассказ начинается в ноябре 1917 г. Это были дни, когда развитие революции, начавшейся еще в феврале, приняло отчетливые катастрофические формы. Россия уже вошла в фазу полной анархии, раздробления и уничтожения центральной власти. Все, качалось, зашло в тупик. Все достижения революции обернулись ее поражениями. Борьба партий превращалась в борьбу вооруженных групп. Гражданская война загоралась то тут, то там. Авторитет правительственной власти пал так низко, что представлялось, будто ее вообще не существует. Бывшие министры Временного правительства или сидели в казематах Петропавловской крепости, или скрывались, или открыто жили в своих квартирах. Кое- кто уже уехал на юг, чтобы попытаться там сколотить какие-тo силы для борьбы с самозваным большевистским правительством, захватившим власть вопреки воле и желанию большинства организованных политических сил страны.

Полная неразбериха царила и в армии. На одних фронтах власть переходила к армейским комитетам, находившимся под влиянием большевиков, на других все еще оставалась в руках эсеровско-меньшевистских. Генералы кое-где заигрывали с полновластными комитетами, а в других местах грозили им. Чем дальше от Петрограда, чем ближе к югу и востоку, тем больше веса имели эсеры и меньшевики, местные деятели, военные и гражданские, тем меньше влияния имели большевики.

Политические партии лихорадило: центральные и столичные комитеты ежедневно и еженощно заседали, выносились резолюции, планировались союзы и демарши. Нужно было что-то делать, искать путь выхода из этого безумного лабиринта. Нужно было воссоздавать Временное правительство или создавать новое, которое пришло бы на смену смехотворному и оскорбительному Совету Народных Комиссаров. На носу были выборы в Учредительное собрание, но не было уверенности, что его не сорвут большевики.

Сами они заперлись в Смольном институте и погрузились во внутреннюю свару. Успешно захватив власть 24–25 октября, арестовав правительство, большевики смогли, пользуясь апатией большинства воинских частей, собрать небольшой кулак из матросов, красногвардейцев и солдат гвардейских резервных полков и разгромить восстание юнкерских училищ 29 октября, подготовленное эсеро-меньшевистским Комитетом спасения родины и революции (создан был в противовес большевикам в ночь на 26 октября). Министр-председатель последнего Временного правительства А. Ф. Керенский, сумевший уехать на фронт утром 25 октября, привел под Петроград несколько тысяч казаков. Они сумели захватить Гатчину и Царское Село. Но двинуться дальше в Петроград сил не хватило. Бешеная энергия Ленина и Троцкого сумела поднять против войск Керенского до 30 тыс. матросов, красногвардейцев и солдат. Медленно и неумело, но они вытеснили казаков и заставили их сдаться. Генерал Краснов был арестован и отпущен под честное слово, а Керенскому удалось скрыться, и где он, никто не знал.

Счет жертвам гражданской войны в столице и ее окрестностях приближался уже к сотне: при штурме Зимнего дворца было убито всего шесть человек, но уже юнкеров погибло около двух десятков, да еще несколько человек и со стороны большевиков; на Пулковских высотах во время артиллерийских обстрелов и атак погибло в два-три раза больше.

А в Москве погибших было уже много сотен. Неумелое, ведущееся с чисто русской расхлябанностью и неорганизованностью восстание советских частей, переговоры, сменявшие военные действия, затянули установление новой власти на целую неделю. Миллионы людей в столицах и провинции, втянутые революцией в водоворот политической жизни, с тревогой и надеждой следили за новостями. Радио и телевидения еще не было, газеты были главным источником новостей, да еще телеграф и телефоны, звонившие круглосуточно в обеих столицах. Создавалось впечатление, что большевики или будут разогнаны вооруженной силой, или сами дрогнут и уступят власть. Ведь против них выступили буквально все: Комитет спасения, комитеты общественной безопасности столичных городских дум, железнодорожники, военные. Викжель (Всероссийский исполком Железнодорожного союза) пригрозил, что если не прекратится гражданская война и не начнутся переговоры о создании однородного социалистического правительства, то он объявит всероссийскую всеобщую политическую стачку на железных дорогах. У большевиков Каменев, Зиновьев, Ногин и многие другие члены ЦК добились от Ленина и Троцкого согласия на ведение переговоров. Ленин согласился, считая их хорошим «дипломатическим прикрытием» для ведения военных действий против Керенского. Колебания в ЦК зашли так далеко, что 29 октября он согласился не настаивать на вхождении в однородное социалистическое правительство Ленина и Троцкого. Это никак не устраивало последних. И как только обозначился военный успех в борьбе против мизерных войск Керенского, Ленин потребовал прекратить переговоры. Он хитростями и маневрами сумел склонить на свою сторону большинство членов ЦК и предъявил оставшимся ультиматум о прекращении переговоров.

Те в ответ подали в отставку со своих постов, надеясь, что это заставит капитулировать Ленина и Троцкого. Но не тут-то было: они смогли провести через Центральный Исполнительный Комитет Советов (ВЦИК), избранный на Втором съезде Советов, резолюцию, поручавшую Совнаркому заполнить освободившиеся посты в правительстве. Небезынтересно процитировать «Заявление группы народных комиссаров», оглашенное на заседании ВЦИК 4 ноября 1917 г. «Мы стоим на точке зрения необходимости образования социалистического правительства из всех советских партий. — говорилось там. — Мы считаем, что только образование такого правительства дало бы возможность закрепить плоды героической борьбы рабочего класса и революционной армии в октябрьско-ноябрьские дни. Мы полагаем, что вне этого есть только один путь: сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных Комиссаров. Мы на него не можем и не хотим вступать. Мы видим, что это ведет к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизнью, к установлению безответственного политического режима и к разгрому революции и страны. Нести ответственность за эту политику мы не можем и поэтому слагаем с себя пред ЦИК звание народных комиссаров»1. Это заявление подписали десять комиссаров, а Ногин, Рыков и Милютин, являвшиеся и членами ЦК РСДРП(б), присоединились также к письму Каменева и Зиновьева о выходе из ЦК2. Но, увидев, что им не удалось поколебать решимость Ленина и Троцкого править страной только от имени большевиков, эти партийные диссиденты в течение ноября потихоньку вернулись обратно и приняли новые важные посты в советском правительстве.

И все же эти десять дней, когда большевики с оружием в руках вынуждены были защищать только что рожденную в Актовом зале Смольного власть и ликвидировать раскол в собственных рядах, дали политикам возможность немножко оправиться от октябрьского шока и попытаться наметить новые линии борьбы. Напрашивались три направления: игнорирование «большевистской власти» и бойкот ее, воссоздание или создание вновь какого-то антибольшевистского единого правительства, подготовка вооруженных сил для военного, в случае необходимости, давления на большевиков или свержения их, если они не отдадут власть созданному вновь правительству добровольно. При любых таких расчетах важно было опереться на союзников, на их дипломатические представительства в Петрограде прежде всего, ибо большевики уже на Съезде Советов приняли Декрет о мире, объявив тем самым о своей главной цели: прекращении войны. А это задевало жизненные интересы стран Антанты в первую очередь.