Эдсон Арантес ду Насименто - Моя жизнь и прекрасная игра

• Название: Моя жизнь и прекрасная игра
• Автор: Эдсон Арантес ду Насименто
• Издательство: Издательство «Планета»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989

"Король футбола"! Наверное, трудно найти на планете другого монарха, которого бы с такой любовью и уважением называли "великим". И при этом ни грана лести. Королевство его — футбол, а точнее весь земной шар. Эта книга — своего рода исповедь. Ведь наступает в жизни момент, когда человек, по словам Владимира Набокова, "насыщается воспоминаниями". В ней была потребность. Видимо, что-то Пеле, как ему кажется, не успел сказать на футбольном поле, хотя играл на высоком уровне до 40 лет. Книга Пеле получила во Франции золотую памятную медаль Министерства культуры и просвещения. Многие бразильцы стали учиться грамоте, чтобы прочитать эту автобиографическую книгу.

Легендарный футболист Эдсон Арантис ду Насименту, или Пеле, трехкратный чемпион мира, единственный в мире форвард, забивший более 1250 мячей в официальных матчах, рассказывает на страницах книги о своем детстве, футбольной карьере, делится впечатлениями о наиболее запомнившихся ему матчах, мыслями о дальнейшем развитии футбола.

Литературная запись Роберта Л. Фиша

---

Так прошло первое из многочисленных посещений ее дома. Этими визитами ограничивались наши свидания. Вне дома мы каждый раз встречались под присмотром ее тетки, которая ни на шаг не отпускала нас от себя. Это можно понять. Розмари была еще совсем юная, а меня в Сантусе многие знали. Мы оба хорошо понимали, как огорчились бы ее родители, если бы в газетах появились сообщения о связи черной футбольной звезды с несовершеннолетней белой девушкой.

Иногда Розмари с теткой ходила в кино. После того как в зале гас свет, я подкрадывался к ним, шептал что-то Розмари на ухо и старался взять ее за руку. Иногда на пляже около Розмари, которая приходила с теткой или школьными подружками, неожиданно оказывался я с товарищами по команде. Пока мои друзья непринужденно беседовали с девушками, мы с Розмари успевали обменяться взглядами и пожать друг другу руки. Со временем я все более убеждался в том, что когда-нибудь предложу Розмари руку и сердце, хотя мы оба понимали, что она еще слишком молода.

Признаться, когда я только начал ухаживать за Розмари (если вообще можно назвать ухаживаниями столь редкие встречи да еще с такими строгими ограничениями), меня мучила мысль, что я нравлюсь ей в основном благодаря моей известности. Эта мысль заботит многих знаменитых спортсменов и кинозвезд. Должен сказать, что сам я никогда не питал иллюзий в отношении собственной персоны: не вышел ростом, не обладаю привлекательной внешностью, да к тому же и чернокожий. С другой стороны, я помню, как отец бил свою дочь за то, что она дружила со мной и я нравился ей. Я помню Нейцу и ее семью, которая симпатизировала мне просто так, по-человечески, а не за мои футбольные способности. То же самое можно сказать о Лене, шведской девушке из Гетеборга. И все же я не могу отделаться от мысли, что в сознании близких мне людей популярность довлеет над моими человеческими качествами.

Очень скоро мне стало ясно, что Розмари совершенно спокойно относится к славе футболиста по имени Пеле. В этом отношении она напоминает дону Селесте. Обе они находят весьма странным, что зрители платят деньги, чтобы увидеть, как взрослые люди в коротких трусах гоняют по полю мяч. Даже сегодня, когда мы прожили в браке много лет, мне кажется, Розмари все еще не отдает себе отчета в том, что ее муж — футболист Пеле, о котором все говорят, что он суперзвезда…

Многим людям в силу их профессии приходится беспрестанно разъезжать: коммерсантам, морякам, летчикам, железнодорожникам. Но никто не ездит так часто, посещая за короткое время множество разных мест, как футболисты-профессионалы. Еще до чемпионата мира в Швеции я объездил всю Бразилию. Это помогло мне не по книгам, а реально познакомиться с разными районами страны. Выступления за «Сантос» стали для меня прекрасными уроками географии и социологии, и я постарался извлечь из них максимум полезного. В свободное от тренировок и игр время я знакомился с улицами, площадями и пляжами городов, куда мы приезжали.

В марте 1957 года я увидел Порту-Алегри, что на юге Бразилии, в то время это был город с населением более полутора миллионов человек. Он раскинулся на песчаных холмах, подымающихся от реки, которая, как я выяснил, оказалась вовсе не рекой, а озером. Помню, меня поразило множество судов на озере. Мне объяснили, что Порту-Алегри — крупнейший в стране речной порт. Но суда были меньше тех, что я привык видеть в порту Сантуса. Дело в том, что озеро мелководное, поэтому в него не могут заходить крупные океанские суда.

Архитектура городских построек в Порту-Алегри резко отличалась и от бразильского и от португальского колониального стилей, знакомых мне по Бауру и Сантусу. Она не имела ничего общего с архитектурным стилем даже старых кварталов Рио-де-Жанейро. Порту-Алегри выстроен в европейском стиле, одним из признаков которого являются коттеджи, характерные скорее для Швейцарских Альп, чем для Южной Америки. Мне запомнилось, как я разгуливал по улицам Порту-Алегри, стараясь увидеть чернокожих, но они попадались крайне редко.

А вот в Салвадоре — город в штате Баия — белых на улицах почти не встретишь. Расположенные на разных уровнях, обе части города соединяются с помощью лифта, который называют Лакерда. Он перевозит вверх и вниз огромное количество людей. Все утро я провел в церкви Святого Франциска, восхищаясь золотым убранством храма, а после обеда отправился на рынок — в нижнюю часть города, где продавали яства, кото-рых я никогда не видел и не пробовал в Сантусе. Салвадор был когда-то первой столицей Бразилии. Надо сказать, это удивительный по красоте город. Нижняя его часть совершенно не похожа на верхнюю, поэтому может сложиться впечатление, что это два совершенно разных города, случайно построенных один возле другого.

К северу от Салвадора находится Ресифи, один из самых красивых городов в Бразилии, а, может быть, и во всем мире. Ресифи называют бразильской Венецией из-за пересекающих его многочисленных рек и каналов. Из любой части города можно куда угодно добраться по воде. Вместе с товарищами по команде я спускался к пляжу в южной части города и гулял по длинной улице, тянувшейся вдоль океана. Примерно в ста ярдах от песчаного берега над водой возвышается риф, отделяющий безбрежные океанские просторы от спокойной и мелкой лагуны. Вода в ней теплая, как парное молоко, поэтому матери учат здесь плавать едва начинающих ходить детей.

Повсюду на пляже продаются кокосовые орехи. Торговцы отсекают верхнюю часть плода и дают попробовать кокосовое молоко. Они виртуозно работают тяжелыми и острыми, как бритва, ножами. Если бы я захотел повторить эту операцию, то наверняка отрубил бы себе руку. Мы с удовольствием пили молоко и наблюдали за рыбаками, которые возились со своими jangadas — примитивными лодками, состоящими из нескольких бревен, связанных виноградной лозой, и паруса на тоненькой мачте. Эти рыбаки, наверное, самые смелые и отчаянные люди на земле. Когда смотришь на них, кажется, что они стоят прямо на воде. На своих утлых суденышках они выходят на сотни миль в открытое море, проходя под парусом до самого Рио-де-Жанейро, то есть более чем за тысячу миль к югу.

Мы побывали в Куритибе — сердце соснового края Парана, а также в Форталезе, где около фабрики cachaзa меня чуть не сбил с ног запах неочищенного брэнди, который там изготовляют из сахарного тростника. В общем, мы проехали Бразилию, как говорится, сверху донизу, а однажды нас занесло даже в Бауру! В августе 1958 года мы играли там с «Нороэсте» и… проиграли 0:1!

Все эти поездки производили на меня неизгладимое впечатление, но прежде всего они обогащали мои представления о родине и соотечественниках, которых я стал любить и ценить еще больше. На севере и на юге, несмотря на разные нравы и обычаи, повсюду люди неизменно выражали нам свои искренние и доброжелательные чувства.

К концу 1958 года «Сантос» добился огромной популярности. Мы получали приглашения на игры с командами чуть ли не всех стран. Дело в том, что у нас играли три чемпиона мира: Зито, Пепе и Пеле. «Сантос» считался лучшим клубом Бразилии, где классные команды не такая уж редкость. Кроме того, мы демонстрировали типично бразильский атакующий футбол в сочетании с высокой техникой владения мячом, что весьма импонировало зрителям других стран. Наши выступления обеспечивали высокий кассовый сбор. Не будучи в состоянии принять все приглашения, мы отбирали наиболее выгодные. В общем, менеджеры выпускали нас в мир, чтобы обеспечить наше положение и, разумеется, положение клуба «Сантос».

Турне 1959 года началось матчами в Южной и Центральной Америке. Мы играли в Перу, Эквадоре, Коста-Рике, Гватемале, Мексике, Венесуэле и на острове Кюрасао. Сегодня на площадках, расположенных на уровне моря, а завтра — на высоте восемь тысяч футов. Мы выступали перед индейцами, мексиканцами, островитянами, выходцами из Голландии. За шесть недель было сыграно четырнадцать матчей в семи странах. Тринадцать мы выиграли и один проиграли — чехословацкой команде в Мексике.

По возвращении из поездки меня включили в сборную штата Сан-Паулу для участия в серии матчей со сборной Рио-де-Жанейро. Затем были игры против национальных сборных Перу, Чили, Боливии, Парагвая и Аргентины. Общий счет турнира со сборной Рио-де-Жанейро был ничейным, зато мы обыграли почти все лучшие южноамериканские команды. Под впечатлением одержанных побед мы вылетели в Европу. До того, как пересечь Атлантику, «Сантос» уже сыграл в 1959 году двадцать два матча.

Программа европейского турне была насыщенной. Почти каждый день игра, затем переезд из одной страны в другую. Дважды в течение двух дней мы встречались со сборной Болгарии, после чего провели три игры в трех городах Бельгии. Ни о каких экскурсиях не могло быть и речи, приходилось довольствоваться тем, что мы видели мельком из окна железнодорожного вагона или автобуса.