Эдсон Арантес ду Насименто - Моя жизнь и прекрасная игра

• Название: Моя жизнь и прекрасная игра
• Автор: Эдсон Арантес ду Насименто
• Издательство: Издательство «Планета»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989

"Король футбола"! Наверное, трудно найти на планете другого монарха, которого бы с такой любовью и уважением называли "великим". И при этом ни грана лести. Королевство его — футбол, а точнее весь земной шар. Эта книга — своего рода исповедь. Ведь наступает в жизни момент, когда человек, по словам Владимира Набокова, "насыщается воспоминаниями". В ней была потребность. Видимо, что-то Пеле, как ему кажется, не успел сказать на футбольном поле, хотя играл на высоком уровне до 40 лет. Книга Пеле получила во Франции золотую памятную медаль Министерства культуры и просвещения. Многие бразильцы стали учиться грамоте, чтобы прочитать эту автобиографическую книгу.

Легендарный футболист Эдсон Арантис ду Насименту, или Пеле, трехкратный чемпион мира, единственный в мире форвард, забивший более 1250 мячей в официальных матчах, рассказывает на страницах книги о своем детстве, футбольной карьере, делится впечатлениями о наиболее запомнившихся ему матчах, мыслями о дальнейшем развитии футбола.

Литературная запись Роберта Л. Фиша

---

Программа европейского турне была насыщенной. Почти каждый день игра, затем переезд из одной страны в другую. Дважды в течение двух дней мы встречались со сборной Болгарии, после чего провели три игры в трех городах Бельгии. Ни о каких экскурсиях не могло быть и речи, приходилось довольствоваться тем, что мы видели мельком из окна железнодорожного вагона или автобуса.

У нас не было времени, чтобы опомниться и осмотреться. Мне казалось, что все эти дни мы неслись на стремительно вращающейся карусели — игра, сон, еда, посадка в поезд. Иногда чуть подремлешь в пути и вот среди ночи поднимаешься и выскакиваешь на перрон в незнакомом городе, полусонный, с сумкой в руках. Кондуктор нетерпеливо ждет, пока сойдут эти иностранцы, не владеющие ни немецким, ни французским, ни итальянским, ни любым другим известным ему языком, и поезд продолжит свой путь. По традиции берем шесть такси и едем в гостиницу, чтобы, отдохнув несколько часов, отправиться на очередную игру.

Стадионы, как и гостиничные номера, во всем мире, в общем-то, одинаковы. Похожи и футбольные болельщики. Турне по европейским странам, кстати, первое после чемпионата мира в Швеции, не произвело на меня глубокого впечатления из-за беспрестанных переездов, а главное из-за того, что у нас абсолютно не было времени посмотреть страны, куда мы приезжали, расширить свои представления о мире. Программа была крайне напряженной и мучительной, она служила прежде всего обогащению клуба и не очень-то учитывала интересы игроков.

В конце турне мы прибыли в Испанию, и тут нам сообщили, что в дополнение к уже составленной программе предстоит еще один матч, причем именно в день приезда да еще с таким клубом, как «Реал» (едва ли не лучшим в мире в неофициальном зачете). Видимо, испанский менеджер решил, что игра привлечет на стадион толпы зрителей, и убедил руководителей «Сантоса» согласиться на этот матч. Думаю, их не надо было долго уговаривать: такой матч означал немалые доходы для клуба, руководство которого даже не задумывалось о том, что команда совершила утомительное турне и ей нужен отдых.

Поездка нас здорово вымотала. Игроки страдали расстройством желудка, вызванным непривычной пищей и водой. Многие играли с травмами, синяками и ссадинами, требовавшими немедленного лечения. Особенно тяжело приходилось звездам: в любом случае они должны были выходить на поле, ведь зрители шли на стадион, чтобы посмотреть их игру. Многих из нас вымотало постоянное недосыпание; неудобства причиняли и европейские постели — мы изнемогали от жары под пуховыми одеялами, а сбросив их, немедленно замерзали. В общем, нам требовался длительный отдых, а не напряженный матч с таким серьезным противником, как «Реал». За двадцать два дня турне мы сыграли пятнадцать матчей в девяти странах, в то время как наши соперники воздерживались от выступлений и активно готовились к встрече.

Заканчивая рассказ о наших злоключениях, скажу, что «Реалу» мы проиграли со счетом 3:5, и это поражение я не забуду никогда. Но, видимо, и нашему противнику эта победа запомнилась надолго. С того дня вот уже около двадцати лет (!)[8] «Реал» упорно отказывается играть с «Сантосом». Уверен, что у них есть на то серьезные основания. Дело в том, что в нормальных условиях «Сантос» как команда объективно сильнее. И в том 1959 году, если бы нам дали немного отдохнуть, мы наверняка разбили бы испанцев, и они это знали. Несколько лет спустя в турнире, проходившем в Аргентине, «Реал» и «Сантос», победив всех своих соперников, должны были выявить сильнейшего во встрече друг с другом. «Реал» предпочел не выйти на поле. Обыграв однажды «Сантос», мадридцы решили не рисковать своей репутацией.

После напряженного двухмесячного турне мы возвратились в Бразилию. Я надеялся, что во время поездки, кроме футбольного опыта мне удастся обогатить свои знания интересными сведениями о других странах и игроках. Но, увы, не тут-то было. Частые игры здорово измотали нас, и мы были счастливы, что вернулись домой. Меня радовала предстоящая встреча с Розмари. Я посылал ей открытки отовсюду, где мы играли. Но наша программа была настолько насыщенной, что Розмари не могла мне ответить — она не была уверена, что я смогу получить ее весточку. Если к этому добавить нечеткую работу почты Бразилии и некоторых европейских стран, где мы играли, а также то обстоятельство, что на одном месте мы задерживались самое большее два, а то и один день, причем никто не знал заранее, в какой гостинице нас поселят, легко понять, что поддерживать контакты было непросто.

Я уже смирился с мыслью, что за это время Розмари встретила другого и полюбила его. Я даже рисовал себе в воображении, как он выглядит: высокий, красивый и непременно блондин. Эти размышления выбивали меня из душевного равновесия. Я сидел у окна. Поезд проносился мимо аккуратных дворов и складов каких-то фабрик и заводов, а я ничего не видел в мучительных раздумьях о Розмари, которая в этот момент со своим новым знакомым проводит время где-нибудь в кино или на пляже.

Однако я ошибся в своих предчувствиях. Розмари осталась такой, какой я ее видел при расставании. У нее не появилось никакого ухажера, мифический образ которого нарушал мой душевный покой. Европейское турне уже не представлялось мне таким трудным, а в финансовом отношении оно оказалось просто выгодным. За все проведенные игры мне выплатили премиальные, составившие, в общем, немалую сумму. Но все же самым приятным для меня было возвращение в Сантус, к Розмари.

Незадолго до турне с его тяжелыми пуховыми одеялами и ежедневными матчами мне исполнилось восемнадцать лет. Я думал, об этом никто не вспомнит, разве что моя семья да еще, быть может, Розмари. Но я ошибся. Бразильская армия все четко помнила. Поэтому, когда я вернулся из Европы, меня уведомили, что, как и все бразильцы, по достижении восемнадцатилетнего возраста я должен отслужить год в армии. И вот я призван на военную службу, мне выдано колючее солдатское обмундирование.

Повестка о призыве на воинскую службу поначалу вызвала у меня улыбку. Я был прикомандирован к шестой группе моторизованной береговой артиллерии в Сантусе. Ею командовал в то время полковник, а ныне генерал Осман. Полковник был не только профессиональным военным, но и одним из менеджеров клуба «Сантос». Я был уверен, что он наверняка неравнодушен к футболу. Значит, меня ждет приятная и спокойная служба. Я окончательно утвердился в своих предположениях, когда узнал, что меня собираются использовать «по назначению»: включить в сборную казарм, подчиненных полковнику Осману. Из этого я сделал вывод, что мне не придется маршировать на плацу, чистить картошку, заправлять постель и вообще заниматься малоприятными делами.

Если бы я только знал, что меня ждет…

Полковник обрадовался и, кроме сборной казарм, заявил меня в сборную вооруженных сил страны, проводившую серию международных матчей. Таким образом, я продолжал играть и в составе «Сантоса», и в армейских сборных. Короче говоря, меня использовали, когда и где хотели, по моему «прямому назначению». Но полковник Осман был еще и офицером, который считал, что рекруты в полной мере должны ощущать на себе власть непосредственного начальства. Таковым был для меня капитан Аурино, командир батареи. Этот офицер был убежден, что настоящий защитник отечества должен уметь подбирать окурки на казарменном дворе, по-военному четко мести пол в палатке орудийного расчета или мотыжить землю на газоне казарменного двора, а иногда по просьбе офицерских жен косить траву в палисаднике перед их домом. Все это я выполнял, как и любой другой рекрут.

Тем не менее должен признать, что армия многому меня научила. За время службы я приобрел немало друзей. Сборную казарм шестой группы моторизованной береговой артиллерии тренировал лейтенант Фалькао, который по требовательности и суровости не уступал любому тренеру. Но поскольку он был военный и всегда имел при себе оружие, мы испытывали к нему большее почтение, чем к гражданскому тренеру. Кто тренировался шаляй-валяй, получал наряд вне очереди — как правило, ночное дежурство. А поскольку на следующий день приходилось играть в полную силу два тайма по сорок пять минут, шутки с тренером были плохи. Кто просто отбывал свое время на поле, тому запрещалось покидать казармы. Несмотря на эти строгости, Фалькао был порядочным человеком и добросовестным офицером. Позже мы даже с ним подружились.

В наших казармах собралось много хороших футболистов: Лорико — потом играл за клуб «Васко да Гама» в Рио-де-Жанейро; Селио — перебрался в «Жабакуара»; вратарь Хелио, которого взяли затем в клуб «Португеза Сантиста»; и, наконец, бедняга Л ара, впоследствии умерший от сердечного приступа прямо во время игры, потому что ничего не сказал врачу о мучивших его болях. Наша команда выиграла гарнизонное первенство, меня же включили в сборную вооруженных сил страны, которая участвовала в южноамериканском турнире.